Страница 73 из 114
О покой, о, прекрасное чудо покоя, чудесное превращение души моей в плазму покоя.
О, чудо последнего, последнего перехода смерти,
чистота забытья, конец величайшего пути, покой, абсолютный покой! Но, может быть, это — снова начало?
О, снаряди корабль своей смерти, о, снаряди. О, нет ничего,
есть только путь, величайший из всех.
[19a]
Несмотря
на аспект смерти, который содержится в уроборическом инцесте, его не следует рассматривать как основу инстинктивной тенденции, которую можно по праву назвать "инстинктом смерти".
Бессознательное состояние является первичным и естественным, а сознательное состояние — результатом усилия, использующего либидо. В психике существует сила инерции, нечто вроде психической силы тяжести, которая влечет обратно в первоначальное бессознательное состояние. Однако, несмотря на свою бессознательность, это состояние является состоянием жизни, а не смерти. Говорить об инстинкте смерти Эго, которое погружается в бессознательное, так же нелепо, как говорить об инстинкте смерти яблока, которое падает на землю. То, что Эго воспринимает это состояние как символическую смерть, обусловлено просто спецификой этой архетипической стадии развития сознания, а не какой-либо умозрительной научной теорией, которая считает, что из такого состояния можно проследить происхождение инстинкта смерти. [20]
Притяжение
, вызванное большой "массой" бессознательного, то есть коллективного бессознательного с его мощным зарядом энергии, может быть преодолено только временно, в результате особого действия со стороны системы сознания, однако его можно модифицировать и трансформировать путем создания определенных механизмов. Из-за этого, как показали исследователи, инерция ребенка, особенно маленького, обуславливает склонность оставаться в какой-либо определенной позиции и воспринимать любую перемену — например, внешний раздражитель или, позднее, новую ситуацию, приказ и т.п. — как удар, несущий с собой испуг, боль или, по меньшей мере, чувство беспокойства.
Даже в бодрствующем состоянии Эго-сознание, которое в любом случае составляет только часть всей психики, проявляет различные степени активности, колеблющейся от мечтаний, частичного внимания и рассеянного бодрствования до частичной концентрации на чем-то, интенсивной концентрации и, наконец, до моментов общей и экстремальной бдительности. Система сознания даже здорового человека заряжена либидо только во время определенных периодов его жизни; во сне она полностью или почти полностью лишена либидо, а степень активности варьирует с возрастом. Поле сознательной бдительности у современного человека сравнительно узкое, интенсивность его активного функционирования ограничена, а заболевания, переутомление, возраст и психические нарушения отрицательно сказываются на этой бдительности. Представляется, что орган сознания все еще находится на ранней стадии развития и сравнительно неустойчив.
Во всяком случае, заметная неустойчивость Эго характеризует психологическое и историческое рассветное состояние, символом которого является уроборос. Слияние более или менее четко определенных для нас областей сознания ведет, так сказать, к вечной игре в прятки с самим собой и к смешению позиций Эго. Эмоциональная неустойчивость, амбивалентные реакции удовольствия-боли, взаимозаменяемость внутреннего и внешнего, индивида и группы — все это ведет к неустойчивости Эго, которую усиливают мощные эмоциональные и аффективные "векторы" бессознательного.
Именно круг уробороса, в соответствии с парадоксальным характером символического языка, который позволяет нам в лучшем случае "очертить", а не описать "неуловимую сущность значения" [21]
архетипа, является не только "совершенной фигурой", но и символом хаоса и аморфности. Он — символ эпохи до Эго, а следовательно, доисторического мира. До начала истории человечество существовало в состоянии безымянной аморфности, о которой мы знаем очень мало, потому что в этот период, как мы говорим — надеясь за этим неопределенным иносказанием скрыть наше явное незнание фактов — правило "бессознательное". До тех пор, пока не существует апперцептивного сознания Эго, не может быть никакой истории; ибо история требует "мыслящего" сознания, которое, размышляя, и составляет ее. Поэтому время до начала истории должно быть неопределенным хаосом и недифференцировашюстью.
На религиозном уровне эквивалентом этой аморфной психики является неопределенное божество, первичная сила или субстрат, из матрикса которого впоследствии выкристаллизовываются боги и "Божественное". Неопределенные силы, такие как мана, оренда, или даже то, что мы называем "динамизмом", типичны для доанимистического периода универсальной психизации, когда психика еще не обрела определенной формы, ибо в этом состоянии она пока еще не ассоциируется с идеей индивидуализированной души и не может быть выведена из какой-либо подобной идеи. Эта неопределенная, всеохватывающая сила является уровнем, на котором работает магия, воздействуя на все вещи через принцип соответствия и сходства. Логические противоположности, объединенные в participation mystique —таков закон этого магического мира, где все наполнено священнодействием. Нет жесткого и четкого разделения между священным и несвященным, между божественным и человеческим, между человеческим и животным. Мир все еще омывается средой, в которой все превращается во все и действует на все. Так и еще зародышевая сущность Эго проецирует архетип целостности на группу как на групповое самость, и, что достаточно удивительно, религиозным следствием самого примитивного человеческого уровня является примитивный монотеизм, ибо именно здесь мы находим уроборос в проекции целостной фигуры, то есть изначального божества.
Таким образом, говоря о "верховном божестве", культ которого, однако, был либо "несуществующим, либо исключительно незначительным" и с которым невозможно было установить никаких личных взаимоотношений, Преусс пишет:
"В большинстве случаев его понимание как личности, вероятно, было обусловлено ночным или дневным небом или сочетанием обоих с их многочисленными явлениями, имитирующими жизнь",далее он продолжает:
"Эти идеи Бога, через которые чувственно постигается множество разнообразных явлений, должно быть зародились еще до наблюдения деталей, например звезд, которые потом наделялись свойствами небес". [22]
Эта
формулировка может быть ошибочно понята, потому что термин "постигается" может означать разумную активность Эго. Только если "чувственное постижение" понимать как "конфигурационное видение" примитивного человека, только тогда описание этого процесса будет правильным. В уроборическом состоянии существует целостность неопределенных сил, удерживающих все вместе и объединяющих все в общности. Только с ростом конфигурационных способностей сознания и с обретением Эго более четкой формы может быть постигнута индивидуальная форма:
"Пшеничное поле гораздо более важно, чем отдельный пшеничный колос, небо — более важно, чем звезды, человеческая община — важнее отдельного человека " [23]
Таким
же путем Преусс пришел к выводу, что:
"целостность ночного и дневного неба была постигнута раньше, чем звезды, так как целостность может быть постигнута как однородная сущность, а религиозные концепции относительно звезд часто смешивали звезды с небом как целым, так что человеческая мысль была неспособна оторваться от целостной картины [24]
Так