Страница 26 из 90
Снегин... Будучи в чести и у власти, увенчанный всеми лаврами и регалиями, никому долгие годы не делал гадостей, не ставил подножек — правда, и не защитил никого, не избавил от клеветы, напраслины, от прямых обвинений в щедрое на все это "время застоя". Но многие знают — и Толмачев тоже, разумеется, — что в 1949 году, будучи секретарем Союза писателей, он выступил в газете с разгромной статьей, где назвал трех космополитов, "участников антисоветского подполья" — Домбровского, Варшавского, Жовтиса. Вскоре Юрий Домбровский был арестован, Варшавскому и Жовтису тоже пришлось не сладко... В 1963 году — новый казус: нашумевшая, дважды профигурировавшая в "Известиях" история с публикацией антисемитской повести некоего московского автора. Не припомню, чтобы за подобный криминал у нас кого-то наказывали... А его-таки сняли с редактирования журнала, в котором та повесть появилась. Не стоило бы ворошить давнее, только — к чему было прибегать к суду столь большого специалиста по национальным проблемам?..
Я мог бы все это выложить Толмачеву, но зачем? Все это ему было известно. Пожалуй, даже лучше, чем мне.
47
— Сегодня четверг, - сказал он. — Подожди до понедельника, в понедельник я подпишу.
Тон у него был просительный.
Я согласился.
Мне отчего-то стало его жаль и вспомнился рассказ Джека Лондона "Убить человека". Принято говорить о том, какого мужества, отваги, внутренней борьбы требует благородный, героический поступок. Подлость тоже нуждается в мужестве, отваге, мобилизации душевных сил...
48
В понедельник я в последний раз был в редакции: продиктовал несколько писем авторам, раздал работникам отдела рукописи, отобранные для публикации, выбросил бумажный сор, накопившийся в ящиках стола. За этим делом я дольше всех задержался в редакции, уходил, когда все уже разошлись.
Двадцать три года журнал для меня был вторым домом, второй семьей... Я знал, что никогда больше не перешагну его порога.
Но дело-то, собственно, заключалось не только во мне, а точнее — и вовсе не во мне.
49
"В начале было Слово", как сказано в Библии.
В начале были слова, произнесенные интеллектуалами (по нынешней терминологии), да какими! К примеру, вот что писал один из величайших гуманистов, поэт, рыцарь свободной мысли, борец с мракобесием Вольтер:
"Евреи никогда не были физиками, геометрами или астрономами; у них не только никогда не было общественных школ для воспитания молодежи, но даже термина, обозначающего такие учреждения, нет на их языке... Наконец, они просто невежественный и варварский народ, с давних пор соединивший самую мерзкую скаредность с самыми отвратительными предрассудками и с вековечной ненавистью к народам, которые терпят и обогащают их".
Фихте, один из духовных вождей немецкой нации, философ, глубокий мыслитель:
Евреи..."являются обособленной и враждебной державой, находящейся в состоянии беспрерывной войны со всеми другими государствами и тяжело угнетающей некоторых из них... Я вижу лишь один способ дать им гражданские права: ночью обезглавить их всех и приставить им другие головы, в которых не осталось бы ни одной еврейской идеи..."
Достоевский... Человечество не устает повторять сказанное им о слезе ребенка. Думаю, эта фраза достойна того, чтобы причислить ее к десяти заповедям — одиннадцатой!..
Но вот что он писал:
"... Вместо того, чтоб... влиянием своим поднять уровень образования, усилить знание, породить экономическую способность в коренном населении, вместо того еврей, где ни поселялся, там еще пуще унижал и развращал народ, там еще больше приникало человечество, еще больше падал уровень образования, еще отвратительнее распространялась безвыходная, бесчеловечная бедность, а с нею отчаяние. В окраинах наших спросите коренное население: что двигает евреем и что двигало им столько веков? Получите единогласный ответ: безжалостность..." И еще, утверждал он, евреи "и теперь неуклонно ждут Мессию... они верят все, что Мессия соберет их опять в Иерусалиме... и чтоб не иметь нового отечества, не быть прикрепленным к земле иноземцем... следует иметь все с собою лишь в золоте и драгоценностях, чтобы удобнее их унести... в Палестину".
Вот слова трех гениев, трех светочей на пути гуманизма, по которому с немалым трудом движется человечество. Сказанное ими о еврействе — малость, частность, если представить себе их творчество в целом. И, думается мне, взгляды эти находятся в противоречии с глубочайшими истинами, которые каждый из них поведал миру...
Да и — кто я такой, чтобы, не соглашаясь с приведенными выше словами, в чем-то попрекать, а тем более — навешивать расхожие ярлыки на грандиозные, монументальные эти фигуры?..
Помимо всего — ведь то лишь слова, слова, слова... Я уверен, Вольтер, Фихте и Достоевский, какие бы слова они не произносили, ничьей крови не жаждали, в том числе и крови не слишком-то любимого ими еврейского племени... И окажись, например, Федор Михайлович спустя четыре года после того, как написаны им были приведенные выше строки, — окажись он в Одессе5 во время знаменитого, длившегося три дня и три ночи погрома, он первым бы кинулся наперерез погромщикам и заслонил собой какого-нибудь маленького, в курчавых волосенках жидочка (он питал слабость к этому именно слову)...
5 Имеется в виду одесский погром в мае 1881 г.
И нужно было, чтобы случилось еще многое и многое, чтобы Фридрих Ницше, новый человек (а те трое, несомненно, были старые, архаичной морали люди) возвестил свое Анти-Евангелие и доказал пошлость и лживость десяти заповедей, и чтобы человечество, пройдя через первую мировую войну, привыкло к запаху гниющего, разлагающегося человеческого мяса, а к убийству — как занятию будничному, отчасти заурядному, отчасти патриотичному, и чтобы на смену Великим Титанам Духа явились титаны помельче, и даже вовсе не титаны, а разносчики, преобразователи высказанных задолго до них идей, и приблизили эти несколько абстрактные идеи к практической жизни — я имею в виду, скажем, Освальда Шпенглера, с горечью объявившего в "Закате Европы", что гуманизм умер, изжив себя, француза Жозефа Гобино, в изящном по стилю труде "О неравенстве человеческих рас" возвестившего, что понятие расы — главнейшее из всех исторических категорий, а из рас главнейшая — арийская, а из арийцев самые ариистые — немцы, и чтобы мысли его подхватил и развил дальше английский аристократ Хьюстон Стюарт Чемберлен, который благословил перед смертью (он умер в 1927 году) Адольфа Гитлера на грядущие подвиги, а кроме того — доказал, что Иисус Христос являлся чистокровным арийцем, — все это и многое другое должно было произойти и утвердиться в мире, чтобы впоследствии оформиться в чеканных параграфах "Нюрнбергских законов" в Германии.
И вот как это выглядело:
"ИМПЕРСКИЙ ЗАКОН О ГРАЖДАНСТВЕ ОТ 15 СЕНТЯБРЯ 1935 г.
Рейхстаг единогласно принял следующий закон, который ниже публикуется:...
Еврей не может быть гражданином империи. Он не имеет права голоса в политических делах; он не может занимать публичную должность...
Фюрер и рейхсканцлер Адольф Гитлер Рейхсминистр внутренних дел Фрик Заместитель фюрера Ф. Гесс, рейхсминистр без портфеля"1
Далее делом занялись уже юристы, для которых важны не философские эссе и политико-нравственно-патриотические декларации, а отточенные формулы, регулирующие правовые нормы жизни. Так, например, евреям запрещалось состоять в браке или вступать во внебрачные отношения с лицами германской крови. Евреи лишались права голсса ("Рейхсгезетцблатт", 1936 год, часть 1, стр. 133). Евреям запрещалось занимать официальные должности или состоять на государственной службе ("Рейхсгезетцблатт", 1933 год, часть 1, стр. 227). Евреям-врачам запрещалось заниматься частной практикой, в том числе зубоврачебной ("Рейхсгезетцблатт", 1939 год, часть 1, стр. 47). Евреям запрещалось заниматься юриспруденцией ("Рейхсгезетцблатт", 1938 год, часть 1, стр. 1408). Евреям запрещалось заниматься делами печати и радио ("Рейхсгезетцблатт", 1933 год, часть 1, стр. 661). В 1938 году их исключили из деловой и экономической жизни Германии ("Рейхсгезетблатт", 1938 год, часть 1, стр. 1580). А несколько ранее им запрещалось заниматься сельским хозяйством ("Рейхсгезетцблатт", 1933 год, часть 1, стр. 685), и тогда же -пользоваться тротуарами, транспортом, увеселительными заведениями и ресторанами ("Рейхсгезетцблатт", 1933 год, часть 1, стр. 1676) и т.д. и т.п.6