Книга чудес

Казалось, и змеи разделяли беспокойство Медузы. Они вились беспорядочными клубками, корчились и, не открывая глаз, поднимали вверх сотни шипящих голов.

– Пора, пора! – подгонял Ртуть. – Нападай на чудовище!

– Не торопись, – серьезно добавил мелодичный голос рядом с юношей. – Когда полетишь вниз, все время смотри в щит, чтобы не промахнуться!

Персей стал осторожно спускаться, не сводя глаз с отраженного в щите лица Медузы. Чем ниже он спускался, тем ужаснее становились змеи на голове чудовища, не говоря уж о теле Горгоны, которое теперь казалось невероятно огромным. Наконец, находясь на расстоянии вытянутой руки от цели, Персей взмахнул мечом. Змеи на голове Горгоны угрожающе зашевелились, и Медуза открыла глаза. Но она проснулась слишком поздно: молниеносный удар меча отделил ее голову от туловища.

– Восхитительный удар! – воскликнул Ртуть. – Скорее прячь голову в волшебную сумку!

К удивлению Персея, маленькая замшевая сумка, что висела у него на шее, разом сделалась достаточно большой, чтобы вместить голову Медузы. В одно мгновение Персей схватил голову с копошащимися на ней змеями и сунул в сумку.

– Дело сделано, – произнес спокойный голос. – Теперь улетай, ведь остальные Горгоны непременно постараются отомстить за смерть сестры.

И действительно, нужно было спешить, так как удар меча, шипение змей и тяжелое падение головы Медузы на прибрежный песок – все это разбудило оставшихся в живых чудовищ. Они подняли головы и принялись спросонок протирать глаза, в то время как змеи на их головах беспокойно зашевелились и зашипели от злобы. Когда Горгоны увидели обезглавленное тело Медузы и ее распростертые на песке смятые золотые крылья, они подняли ужасный вой и крики, змеи на их головах яростно зашипели, и тем же отвечали им змеи Медузы из волшебной сумки.

А потом Горгоны поднялись в небо. Они размахивали медными лапами, скрежетали зубами и яростно хлопали огромными крыльями, так что несколько золотых перьев даже упали на землю, где они, быть может, лежат и по сей день. Горгоны кружили в воздухе и таращили глаза, в надежде превратить кого-нибудь в камень. Если бы Персей взглянул им в лица или попался в их лапы, бедной Данае не удалось бы более обнять своего сына. Но юноша изо всех сил старался смотреть в противоположную сторону, а благодаря шлему-невидимке Горгоны не знали, где его искать. Когда крылатые сандалии подняли Персея на милю или более того в небо, куда не долетали крики чудовищ, юноша поспешил на остров Сериф, чтобы вручить голову Медузы царю Полидекту.

У меня нет времени рассказывать вам о подвигах, совершенных Персеем на обратном пути, например, о том, как Персей воспользовался ужасным свойством головы Горгоны и убил страшное морское чудовище как раз в ту минуту, когда оно собиралось проглотить прекрасную молодую девушку, или о том, как он превратил свирепого великана в каменную гору. Тот, кто сомневается в последней истории, может отправиться в Африку и собственными глазами увидеть гору, которая до сих пор носит имя того великана.

Наконец храбрый юноша очутился на острове Сериф и поспешил повидать свою дорогую мать. Однако пока он странствовал, злой царь Полидект так дурно обращался с Данаей, что вынудил ее бежать из дома и искать убежища в храме. Добрые жрецы того храма чрезвычайно ласково отнеслись к женщине. Эти жрецы да рыбак, который первым оказал гостеприимство Данае и маленькому Персею, выброшенным на берег Серифа, были, кажется, единственными людьми на всем острове, которые старались делать добро. Остальные обитатели Серифа, равно как и сам царь Полидект, отличались дурным характером и вряд ли заслуживали лучшей участи, чем та, которая постигла их впоследствии.

Не найдя матери дома, Персей отправился во дворец и был немедленно принят царем. Полидект не особенно обрадовался юноше: злой царь был почти уверен, что Горгоны давно уже разорвали его на клочки и съели. Однако, увидев Персея целым и невредимым, он вынужден был скрыть недовольство и приступил к расспросам:

– Исполнил ли ты свое обещание? – обратился Полидект к юноше. – Если нет, это дорого тебе обойдется. Мне нужен свадебный подарок для прекрасной царевны Гипподамии, а голове Медузы она бы чрезвычайно обрадовалась.

– Да, исполнил, – спокойно отвечал Персей, как будто для юноши не было ничего удивительного в его подвиге. – Я принес тебе голову Горгоны.

– В самом деле?! В таком случае я должен видеть ее! – воскликнул царь Полидект. – Вероятно, это прелюбопытное зрелище, если только рассказы путешественников о Горгонах правдивы!

– Ты прав, царь, – согласился Персей. – Голова Медузы способна произвести впечатление на кого угодно. Если ты ничего не имеешь против, объяви, чтобы в ближайший праздник все твои подданные собрались посмотреть на эту диковинку. Я полагаю, лишь немногие из них когда-либо видели голову Горгоны и вряд ли увидят ее впредь.

Царь хорошо знал, что большинство его подданных никуда не годные бездельники, которые любят ротозейничать, как и все праздные люди. Поэтому он последовал совету юноши и разослал во все концы гонцов и вестников, чтобы они трубили в трубы по улицам, площадям и перекресткам, созывая жителей во дворец. Вскоре у стен дворца собрался всяческий сброд, причем в силу своей природной озлобленности большинство из них были недовольны возвращением Персея – их куда больше обрадовало бы известие о том, что он погиб в схватке с Горгонами.

Если на острове и были хорошие люди (а я надеюсь, что таковые были, хотя история об этом умалчивает), они, вероятно, сидели по домам, занимаясь собственными делами и заботясь о детях. Так или иначе во дворец пришла большая часть жителей острова и каждый шумел, толкался и бранился, стараясь подойти поближе к Персею, державшему в руках сумку с головой Медузы.

Рядом с Персеем на особом возвышении сидел царь Полидект, окруженный своими советниками и приспешниками. Царь, советники, царедворцы и народ – словом, все присутствующие с нетерпением смотрели на Персея.

– Покажи нам голову, покажи нам голову! – ревела толпа, словно собиралась разорвать юношу на части, если он не удовлетворит ее любопытство. – Покажи нам голову Медузы со змеиными волосами!

Внезапно сердце Персея наполнилось жалостью к этим людям и он воскликнул:

– О, царь Полидект, и все вы, пришедшие сюда! Мне очень не хочется показывать вам голову Горгоны!

– Ах ты, негодный плут! – разбушевалась толпа еще неистовее. – Он просто смеется над нами! У него нет никакой головы Горгоны! Покажи нам голову, если она действительно у тебя, не то твоя собственная голова заменит нам мяч!

Приближенные уже нашептывали царю разные дурные советы, многие придворные во всеуслышание заявляли, что Персей выказал неуважение к их царственному повелителю. Наконец царь Полидект махнул рукой и приказал Персею показать собравшимся голову Горгоны.

– Покажи голову Медузы или я прикажу отрубить твою собственную!

Персей тяжело вздохнул, но все еще медлил.

– Сию минуту, или ты умрешь! – повторил Полидект.

– Ну, так смотрите же! – воскликнул юноша.

Он высоко поднял голову Медузы, и в мгновение ока злой царь Полидект и все собравшиеся у стен дворца превратились в каменные изваяния, которые навсегда застыли в том положении, в котором их застала смерть.

Достаточно было одного взгляда на ужасную голову Медузы, чтоб превратиться в белоснежный мрамор!

А Персей сунул голову в сумку и отправился к своей дорогой матери Данае. Теперь она могла более не бояться злого царя Полидекта.

Терраса Тэнглвуда. Послесловие

– Не правда ли, я рассказал вам прелестную историю? – спросил Юстес.