Страница 10 из 14
Покончив с завтраком, мы поспешили покинуть квартиру. Светка решила спускаться на лифте, а я – пешком. Для сестры нашлось вполне подходящее объяснение моих странностей. Мне якобы нужно сбросить лишние килограммы, на которые, по правде говоря, даже не было намека, потому и приходилось бегать по лестницам на своих двоих. Светку такое объяснение устроило, она даже захотела присоединиться к «пешему движению», но потом шагнула в лифт и, как ни в чем не бывало, поехала вниз. Меня же просто трясло при одном взгляде на его грязные, исписанные черным маркером створки.
Солнечный весенний денек рассеивал грустные мысли. Выйдя на улицу, уже не хотелось думать о странных снах и необъяснимых, пугающих явлениях. Надо признать, весна действительно была лучшим временем года. На горизонте маячили летние каникулы, пришла пора избавляться от шуб и шапок, превращавших даже самую худенькую и изящную девчонку в настоящего снежного человека, короче – все хорошее ожидало нас впереди.
Мы со Светкой бодро стучали каблучками по сухому, давно избавившемуся от снежного покрова асфальту, направляясь к первому пункту нашего экскурсионного маршрута. Им стал известный даже за пределами города Музей деревянной скульптуры. Светкина мать была искусствоведом, сама Светлана отлично рисовала, потому они думали, что посещение такого рода заведений жизненно необходимо для каждого человека.
Старинный, причудливо отделанный мозаикой и цветной лепниной особняк был полон невероятных существ. Оказавшись в залах музея, мы попали в общество жутких, достойных самого кошмарного сна чудовищ. Еще там было много фигур обнаженных женщин, чьи отполированные до блеска деревянные тела холодно блестели под яркими лампами. Но взгляды притягивали совсем другие персонажи. В фигурах монстров угадывались очертания огромных коряг, и, глядя на них, я невольно представляла мрачные картины прежней жизни чудовищ. Эти великаны скрывались где-то в чаще леса, прятались за стволы молодых березок и на первый взгляд казались обычными вековыми деревьями-исполинами. На самом деле чудовища терпеливо поджидали какого-нибудь легкомысленного грибника, забредшего в их владения. Тот ходил с корзинкой грибов под развесистыми кронами, даже не подозревая, что за ним наблюдают, а потом неожиданно руки-ветви смыкались на его шее…
Лесные чудовища были пойманы, привезены в город, над ними поработал резчик по дереву, их покрасили и отлакировали, но они по-прежнему таили в себе смертельную опасность. Холодные залы музея стали для них новым домом. Теперь чудовища охотились здесь. Они терпеливо поджидали свою жертву – рассеянного, отставшего от группы экскурсанта, хватали его своими узловатыми, уродливыми руками, заталкивали в огромную пасть-дупло. Мгновенно, бесшумно. От человека не оставалось и следа, разве что оброненная им сумочка или газета.
Я шла, как в полусне, ловя на себе пристальные взгляды косивших под деревянную скульптуру монстров. Они ждали, когда мы останемся один на один, без свидетелей… Атмосфера страха сгущалась, как тучи перед грозой. А вот вышагивавшая рядом Светка была невозмутима. Она наверняка бывала здесь не один раз, но рассматривала экспонаты с нескрываемым интересом, даже зарисовывала что-то в маленький блокнотик. Для нее деревянные чудовища были произведениями искусства.
Мы вошли в главный, самый большой зал музея. В самом его центре возвышался Повелитель леса – черный великан, воздевший к белоснежному потолку свои руки-ветви. В глубоких складках коры угадывалось искаженное злобой лицо, корни превратились в уродливые, опутанные толстыми жилами ноги… Я понимала, что это всего лишь огромный дуб, но не могла отделаться от мысли, что в его жилах течет человеческая кровь. Небольшие, глубоко посаженные глазки великана смотрели прямо на меня. Чудовище было неподвижно, а вот его тень… Могу поклясться, его тень шевельнулась!
«Смирись, Яна. Ты больше не властна над собой. Отныне – я твой господин», – отчетливо прозвучало в моей несчастной голове.
– Кто со мной говорит? – не подумав о том, как нелепо выгляжу, вслух спросила я. – Чего вы хотите?
Вздрогнула дремавшая в уголке зала смотрительница, повернули в мою сторону головы немногочисленные посетители. Светка взяла меня за руку:
– Яна, тебе плохо? Ты какая-то бледная.
– Все о’кей.
Я отошла в сторону, сделала вид, что рассматриваю другие скульптуры. Злобный взгляд упирался мне в спину, будто собираясь прожечь в ней дыру.
«Ты никто, Яна. Тебя больше нет. Ты оболочка, внутри которой царю я. Покорись мне, покорись…»
Черная тень чудовища медленно подползала ко мне. Я смотрела на нее широко раскрытыми глазами, не смея даже шевельнуться. Мне не сразу стало понятно, что монстр, растянувшийся на гладком, выложенном плиткой полу, – моя собственная тень. Деревянный Повелитель леса оказался ни при чем, тень просто воспользовалась этим жутким образом, чтобы стать еще сильнее и могущественнее. Вот она начала деформироваться, увеличиваться в размерах, чернеть, а я становилась все меньше и меньше, превращаясь в жалкого лилипутика…
– Яна!
Светкин голос звучал издалека, словно сквозь толщу воды. На лбу выступил холодный пот, в глазах начало неестественно быстро смеркаться…
– Яна!
Следующим ощущением был резкий запах нашатырного спирта, ударивший мне в ноздри. Я лежала на полу, а рядом суетились испуганная Светка и музейная смотрительница.
– Все в порядке. – Я оперлась на заботливо протянутую руку, встала. – Просто здесь душно. Давай выйдем на свежий воздух.
Мы покинули зал. На пороге я все же обернулась, еще раз посмотрела на грозного Повелителя леса. Это была самая обычная скульптура, хорошо, талантливо выполненная, но, по сути, представлявшая собой обычное бревно. Она не могла вселять ужас в людские души. Ужас жил во мне. Чудовищем, от присутствия которого холодела в жилах кровь и учащенно билось сердце, была моя собственная тень.
Весенний воздух и двойная порция мороженого вернули мне душевное равновесие. К тому же Светлана проявила верх гуманизма, сообщив, что на сегодня все походы в музеи отменяются. Мы немного прошлись по городу, перекусили в маленьком кафе, накормили крошками шнырявших под ногами воробьев. В глубине души я понимала – происходит что-то страшное, но не хотела думать об этом, старалась жить, как жила раньше. Моя прежняя, обычная жизнь превратилась в картинку на занавесе, но у меня не было никакого желания раздвигать его и заглядывать в таившийся за ним мрак.
Весь остаток дня был занят подготовкой к дискотеке. По правде говоря, я еще ни разу не была на таком мероприятии, если, конечно, не считать танцулек, которые иногда устраивали в нашей школе. Но дискотека, на которую собиралась провести меня Светка, не имела ничего общего с этими детскими посиделками. Она проходила в каком-то закрытом клубе, и попасть туда мог далеко не каждый. Вероника Викторовна очень заботилась о том, в каком обществе вращается ее дочь, и потому тщательно отбирала для нее знакомых и те места, в которых она проводила время. Клуб Веронику Викторовну устраивал, в нем, по ее словам, собирались «очень приличные люди». Светлана была там раза три или четыре и осталась вполне довольна.
Самым сложным было правильно выбрать прикид. Если надеть что-то очень вызывающее, Вероника Викторовна просто не выпустит нас из дома, а если одеться, как серенькая мышка, то и на дискотеку идти не имело смысла. Светка вертелась перед зеркалом, раздумывая, какую прическу ей лучше сделать:
– Слушай, Яна, может, найдем что-то подходящее в сундуке Аманды?
Идея была неплохой. Мы вытащили из-под стола тяжеленный сундук, начали перебирать разноцветные тряпки.
– Были бы они поновее, а так… – Светка вздохнула, – невооруженным глазом видно, что им сто лет в субботу стукнет. Если только пояс с заклепками.
Но широкий, украшенный металлическими безделушками пояс Аманды совершенно не подходил к расшитому голографическими блестками топу Светки, зато он очень клево смотрелся с моей кожаной мини-юбкой. Застегивая пряжку, я вновь вспомнила свой сон. Кажется, такой же пояс украшал крутые бедра Ингрид.