Человеческий предел

Мне пришлось, потом вашей матери вколоть успокаивающие уколы, так как она стала метаться и пытаться куда-то бежать. Мы с трудом ее успокоили. А ведь кругом лежат раненые и больные, их тоже пришлось успокаивать и уговаривать никуда не бежать.

Матсур нам сказал, что вы скоро будете здесь, и мы ждали вас, но ваша мама уснула и поэтому вам надо будет подойти попозже, а лучше уже завтра, вечер уже. А вам надо пообщаться с родными и друзьями. Она наверняка до утра не проснется, и специально будить, я думаю, не стоит.

Сергей поблагодарил Алию и сказал, что будить мать не надо, пусть отдыхает, и что он теперь тут, и никуда не исчезнет. Попрощавшись с ней, он, обняв брата и сестру, увлек их в сторону:

- Ну-ка покажитесь мне, какие вы тут без меня стали? - Тормоша их, продолжал приговаривать. - Я, честно говоря, не надеялся на такую радость. То, что и вы, и мама живы, для меня словно глоток воды в пустыне, такая радость, такое счастье, вы и представить не можете.

- Так и мы все рады. Ведь тебя мы уже почти похоронили, только мама всегда говорила, что она тебя чувствует, что ты живой и вернешься, только тебе очень трудно это сделать. - Приговаривала сквозь слезы Маша. - А мы ей поддакивали и старались, как могли поддерживать ее и тоже верили, что ты живой, и что еще вернешься к нам.

- Ты нам расскажешь, что с тобой было, и где ты пропадал столько времени? - поинтересовался немногословный Олег.

- Конечно, расскажу, хоть это мне и не хочется вспоминать, но все равно расскажу.

- Жаль, что папа так и не увидел, что ты жив. - Олег не выдержал и заплакал.- Он тоже тебя очень ждал.

- Да я это знаю. Те люди, которые совершили это зло, не раз уже пожалели о содеянном. Они, если кто-то жив, остался, еще почувствуют, как это тяжело терять своих близких и друзей. Папу не вернуть и он уже точно не придет домой как я. Спасибо Мусалиеву, что похоронил по-людски, и мы знаем, где его могила. Маму жалко, они очень любили друг друга. Хоть и говорят, что время лечит, но мне кажется только наша любовь и забота смогут как-то притушить ту боль и отчаяние которое она испытывает потеряв самого близкого ей человека. Я думаю, что именно это поможет ей стать на ноги и продолжить жить, не смотря на тяжелую для нас всех утрату. - Все притихли, вспоминая каждый свое, лишь Олег продолжал шмыгать носом, уткнувшись в плечо старшего брата.

- Ну ладно, хватит о грустном. Как вы тут устроились? Жить можно?

- Если бы не вот это бедствие и не постоянные опасения, что нас кто-то все время пытается уничтожить, то жизнь тут потихоньку налаживается. Не так конечно как в городе, где ни о чем не надо было думать и что-то делать для выживания, но все-таки терпимо. Главное что люди понимают всю сложность нашего положения и не отлынивают от работ. С жильем пока большие проблемы. Ведь не думали, не гадали, что тут соберется такое количество людей и животных. А все хотят кушать, и иметь какой ни какой, но свой угол. - Олег, начав рассуждать на эту тему, постепенно успокоился - Ребят и девчат тут много и не все еще определились чем сейчас заниматься, а просто делают то, что им скажут взрослые. Ты там поговори со своими друзьями, чтобы они нас не считали детьми и дали каждому что-то конкретное, а не подай-принеси. Мы сами пытаемся как-то определиться, но все как-то не серьезно.

К ним подошел Мусалиев и поинтересовался:

- Ну что встретился с родными? Как там мама?

- Слава богу, она вроде пришла в себя, сейчас спит. Так что, едем? А то вон уже смеркается.

- Нет. Решили, что завтра все осмотрим, устали все сегодня. Ты-то наверняка с ног валишься, день у тебя не из легких был. А ты даже не знаешь, где прикорнуть тебе сегодня предстоит. И ты такой не один. Поэтому сегодня давай устраивайся, покушай, с друзьями и родными пообщайся, если сил хватит, а уже с утра решим, что делать будешь. Хоп? Ну и отлично.

Вон Олег тут уже старожил, он тебе и подскажет где что находиться.

- Да, ты прав, я сейчас никакой и толку от меня ноль. Я думаю, что наши недруги сейчас ни в коем образе не думают о нас, им ведь тоже не сладко пришлось с этими природными катаклизмами. А может и хуже чем у нас. Узнать это трудно, ущелье засыпано и не проходимо. Так что можно спокойно приводить и себя, и наше поселение в порядок.

Из больничной палатки осторожно с помощью Алии вышел человек и, остановившись, жадно вдыхал свежий воздух. Алия поддерживала его и что-то ему говорила.

- Ба! Викшрайтис поднялся, пойду, спрошу, как самочувствие. - Мусалиев пошел к вышедшим, а за ним и Сергей, вместе с братом и сестрой, которые никак не хотели отпускать от себя столь неожиданно появившегося брата. Сергей же вспомнил, что ничего не узнал, как себя чувствует его друг, Вадим. В суматохе событий что произошли с ним здесь в Таджикистане за короткое время он так и не смог ближе познакомиться с окружающими его людьми и зная лишь со слов Мусалиева о человеке, которого оставляли в городе, чтобы устранить основного врага, ему было просто интересно посмотреть на еще одного снайпера.

Подойдя к больному, он с удивлением узнал стоящего перед ним человека.

- Пьеро! Вот так встреча! Ну, никак не ожидал встретить здесь тебя. Ты хоть помнишь меня? Да, да, это я, Скиф, мы вместе учились в спецшколе, целый год бок обок провели. Вспоминаешь? Кого, куда потом отправили, мы не знали. Надо же было столько пройти, чтобы встретить старого товарища, сослуживца, и именно здесь. Вот уж судьба играет с нами свои причуды.

- Осторожно. - Остановила Алия полезшего обниматься Сергея - Ему еще объятия противопоказаны, ребра только-только начали срастаться, ему лежать надо, а он вас увидел и сразу стал порываться, с вами поговорить. Пришлось помочь выйти. Хотя до разговоров ему еще далеко, кушать и то сам не может, да и волноваться ему вредно, ему лежать нужно. Вы уж уговорите его лечь, а то меня не слушается. Вон еще и пытается говорить.

Алия с ее ростом была по грудь большому, и грузному Викшрайтису, и с трудом его удерживала.

- Машенька, принеси скамеечку, надо усадить товарища, а то не удержу.

Сергей бросился помогать врачу, и вместе они осторожно усадили раненого Викшрайтиса на принесенную Машей скамейку. Он уже перестал удивляться, что встречает тут много своих знакомых и друзей, о которых до этого времени и не знал ничего.

Судьба!

Подошедшие к ним Рустам и Матсур и вышедший со сломанной челюстью Вадим, только подтвердили это определение Сергея относительно происходящего с ними.

- Сергей, все равно сейчас никто из нас не заснет хоть и устали все сильно, но нам всем очень хочется услышать о твоем счастливом воскрешении. Может, ты нам об этом коротко расскажешь? Рустам, помогая Вадиму присесть на скамейку, вопрошающе обвел всех присутствующих взглядом и продолжил - Я думаю, что всем это будет интересно. Ведь если честно говорить мы все тебя уже похоронили, и то, что ты сейчас рядом с нами это чудо.

Глава двадцать пятая. Р А С С К А З С Е Р Г Е Я.

Я чувствовал, что мои друзья и близкие действительно хотят услышать мою историю, хоть и устали все очень сильно. Я бы и так рассказал все что помнил, но сейчас рассказ мой, наверное, будет в тему к тем событиям, которые так энергично обрушились на неподготовленных мирных людей. Все равно окружающие меня люди не уснут сейчас, и я своим рассказом хоть как-то сумею отвлечь от всех передряг, что произошли с ними в последнее время.

- Давайте тогда расположимся поудобнее, мой рассказ коротким не получится, как бы я не старался.

Хотя земля еще была не холодной, но располагаться на ней без какой либо подстилки было не желательно. Алия принесла несколько легких одеял, и все расположились вокруг, с нетерпением ожидая моего рассказа.

- Ну, что же, хоть мне и не хочется вспоминать кое-что, но придется. Вы меня не перебивайте только, потом трудно будет опять настраиваться на продолжение рассказа.

Как вы, наверное, помните, я поступил в Рязанское училище ВДВ, но не все знают, что мне предложили учиться в 14 роте отдельного батальона, где программа обучения в корне отличалась от общеучилищной программы. Взять хотя бы то, что мне пришлось, изучать дари - афганский язык, наиболее распространенный в Афганистане и фарси тоже. Да и вся программа обучения в целом сильно отличалась. Нам приходилось изучать и практически нарабатывать многие специфические навыки и умения. Например, такой момент. При постоянной общефизической подготовке, которая тоже была не простой, для нас нормой было применение обычного спецназовского норматива - “четыре колена по пять кэме”. Это значит при полной снаряге бежать на двадцать километров. Дают тебе на карте маршрут с “привязанными точками” и вперед. Это называлось подготовка бойцов с очень высокой общефизической подготовкой. Кроме этого приходилось учиться, метко стрелять из различных положений, в том числе ночью с применением ПНВ, и из бесшумного оружия. Уметь скрытно передвигаться на местности, маскироваться, в том числе в горах и пустыне. Читать карту, уметь действовать в кишлаках в темноте. Приемы самбо и карате в бою и при захвате пленных, а также и при снятии часовых. Уметь восстанавливаться после больших перегрузок. Обязательно знание основ медицины и умение оказать первую помощь при ранениях.