Страница 12 из 18
Но солдатикам было не до какого-то бродяги. Двое подперли с боков убитого горем старикана, остальные увлеченно копались в пущенном по кругу дорожном мешке.
— Эй, хозяин, живо вина нам! — развернулся на лестнице тащивший за собой девушку сержант.
— Но… — захлопал глазами толстяк, — но деньги…
— Держи, жирдяй! — Справившийся с тугими завязками срезанного кошеля парень высыпал на стойку весело зазвеневшие монеты. — Вина на все!
Хозяин бросился наполнять кувшины, и к нему немедленно выстроилась очередь горевших желанием промочить горло выпивох. Воспользовавшись суматохой, я взбежал по лестнице на второй этаж, прошелся по темному коридору и, уловив в одной из комнат девичьи крики, уверенно постучал.
— Чего еще?! — рыкнули в ответ.
— Ваше вино, — нервно оглянувшись, отозвался я.
— Давай сюда!
Сержант беспечно открыл дверь и сразу получил левой в горло. Изо рта громилы вырвался лишь неразборчивый сип, а миг спустя резкий удар основанием ладони сломал мерзко хлюпнувший нос и зашвырнул выпучившего глаза здоровяка обратно в комнату.
Спиной он врезался в стену и потому устоял на ногах, но никак отреагировать на внезапное нападение не сумел — я немедленно оказался рядом и с ходу врезал ему под дых. После ухватил согнувшегося в три погибели бугая за ворот и рывком направил головой в массивный шкаф. Толстенная дверца с глухим стуком раскололась; сержант без чувств рухнул на пол и потому вряд ли почувствовал, как носок моего сапога со всего маху врезался под ребра.
От души пропнув обмякшую тушу еще пару раз, я обернулся к соскочившей с кровати Берте и указал на дверь. Без слов понявшая меня девушка задвинула засов, и я уже без неуместной спешки начал превращать сержанта в отбивную. Ногами. Руки слишком легко повредить, а мне ими работать еще. Нет — руками только убивать.
Когда ребра здоровяка в очередной раз хрустнули под каблуком сапога, я вытер с лица пот и ухватил бугая за коротко стриженные волосы. Оторвал голову от пола, со всей силы впечатал ее обратно и только тогда отошел от начавшей растекаться по некрашеным доскам крови.
Сволочь! Сволочь! Сволочь!
Тяжело вздохнул и с разворота пнул валявшегося в забытьи сержанта по лицу.
Так тебе, тварь!
Вид брызнувших на стену алых капель привел в чувство; я уселся на кровать и выдохнул через судорожно стиснутые зубы.
— Ты все принимаешь слишком близко к сердцу, — погладила меня по руке Берта. — Я бы и сама прекрасно с ним справилась. И кстати — он был ничего, симпатичный…
— Симпатичный? Сама? Да внизу к тебе уже очередь выстроилась!
— Ты беспокоишься обо мне, это так приятно… — заулыбалась девушка.
— Бесов праздник! — Я вскочил на ноги, схватил обломок дверцы и со всей силы шибанул им по затылку начавшего ворочаться бугая. — Ты совсем ничего не понимаешь?! Они бы не оставили тебя в живых! Ни тебя, ни Гуго. А мне еще работать с вами!
— Не обманывай себя, я тебе небезразлична! Иначе с чего ты так взбеленился?
— Да просто эта похотливая сволочь все планы спутал!
— И дело вовсе не в собственническом отношении ко мне?
Я уже открыл рот, но дать отповедь слишком много возомнившей о себе девице помешал стук в дверь. Берта без подсказок повалилась на кровать, начала подпрыгивать и под мерный скрип застонала:
— А! А! А-а-а…
— Вино! — послышалось из коридора. — Открывай!
Я опустился на колени рядом с сипло дышавшим из-за перебитого носа сержантом и слегка его придушил. Так, на всякий случай.
— Ох! Да! Да! — зачастила девушка. — Еще!
— Вино! — вновь заорал явно мучимый любопытством парень.
— Оставь! — задыхаясь, вскрикнула Берта и вновь принялась стонать и подпрыгивать.
Больше отвлекать весело проводящего время сержанта посыльный не рискнул, а потому отправился восвояси. Берта еще какое-то время поохала, потом уселась на кровати и тихонько рассмеялась.
— Продолжай, — потребовал я и, стараясь не перепачкаться в сочившейся из ноздрей сержанта крови, попытался нащупать пульс.
Живой. Крепкий, скотина. Приличный человек на его месте сразу бы дуба дал.
Отпустив безвольно мотнувшуюся голову, я заломил бугаю руки за спину и стянул толстенные запястья прочным шнуром. Потом запихал ему в рот край скомканного полотенца и уставился на Берту:
— Чего молчишь? Стони, давай!
— Мне необходимо вдохновение, — заявила девушка и приподняла ладонями и без того туго обтянутые лифом груди. — Не поможешь?
— В другой раз.
— Жаль. А могли бы неплохо провести время.
— О другом голова болит.
— Да уж, — согласилась со мной девушка, — твой лихой кавалерийский налет кажется несколько непродуманным…
— Прыгай и стони! — потребовал я, приоткрыл дверь и осторожно выглянул в щель. Убедился, что коридор пуст, забрал стоявший у порога кувшин и задвинул засов. — С остальным сам разберусь.
— А если вызвать стражников?
— Не вариант. Тут до ближайшего города час добираться. И то если паромщик повезет.
— И что делать?
— Прыгать и стонать.
— Подлец! — Девушка сделала вид, будто обиделась, но тут же протянула руку: — Вино давай, а то на сухую точно связки сорву.
Я сделал пару глотков кислого пойла, намеренно облил им рубаху и протянул кувшин девушке.
— Не увлекайся только, — предупредил и выскользнул за дверь.
Внизу мою недолгую отлучку никто не заметил. Парни хлестали вино, служанки таскали с кухни новые блюда и уносили объедки, а хозяин втихаря пересчитывал монеты. И лишь зажатый с двух сторон бугаями Гуго с нарочито горестным видом смотрел себе под ноги.
Хотя почему с нарочито? Седой фокусник не хуже меня понимать должен, чем все закончится. Никто ему шанса пообщаться со стражниками не оставит. В любой момент могут на задний двор вывести и зарезать. А то и вовсе в пьяном угаре забить.
Я оглядел весь этот бедлам и потянулся к скрученной в колючий клубок скверне. Запрятанная куда-то под самое сердце потусторонняя сила, вытянутая из убитого в Леме экзекутора, холодным огнем побежала по крови, ударила в голову, заставила встать дыбом волосы. Не позволяя призрачному пламени поглотить сознание, я заставил колючую тяжесть перетечь в ладони и беззаботно брякнул кошелем о прилавок.
— Эй, хозяин! — позвал толстяка и сыпанул на липкие из-за пролитого пива доски весело звякнувшие монеты.
И этот негромкий звук в один миг приковал ко мне всеобщее внимание.
— Чего изволите?
— Лучшую выпивку на все! Мне и этим славным парням!
Славные парни, у которых купленное на деньги Гуго вино неумолимо подходило к концу, радостно загомонили, а хозяин сгреб к себе полпригоршни меди и выставил на прилавок сразу четыре глиняных кувшина.
Я ухватил за горлышки пару драгоценных сосудов и, на ходу напитывая потусторонним ядом тихонько бултыхавшее в них пойло, направился к изрядно подвыпившей компании.
Как там почтенный Фуко писал?
«Чем сильнее воздействие скверны на обывателей, чем сильнее трачены грехом их души, тем быстрей проявится тлетворное воздействие».
Вот сейчас и проверим…
— Как насчет выпить за славную армию великого герцогства Тирош, да провалятся в Бездну эти стильгские ублюдки? — выставив кувшины на стол, заговорщицки подмигнул я дезертирам. — Только надо сразу все вино забрать. Не доверяю я этому жирдяю…
— Садись! — толкнул меня на скамью парень потрезвее, наряженный, в отличие от остальных, в обычную куртку, а не в мундир со споротыми нашивками. — Сам принесу.
— Ну-с, приступим! — Я азартно выдохнул и начал разливать вино по кружкам.
Вырывавшаяся на волю скверна немилосердно тянула жилы, но приходилось пьяно улыбаться и хохотать над пошлыми шутками. Нельзя было выпадать из образа ни на миг — очень уж остро поглядывал на наш стол о чем-то шушукавшийся с хозяином странный парнишка. Слишком трезвый, слишком подозрительный.
Но вроде обошлось. Собутыльники гоготали, что-то наперебой кричали и хлебали приправленное скверной вино. Потусторонняя сила продолжала сочиться из меня, отравляя сам воздух, и, даже возникни такое желание, я не смог бы уже повернуть этот процесс вспять. В дырявых мехах вина не удержать…