Зинуля

Шофер Виктора Николаевича (перебивает). Гляньте, это не она идет? Вон, далеко... По-моему, она...

Все повернули головы.

Виктор Николаевич. Кажется, она... Никиткина!

Валя было отошла – подбежала.

Виктор Николаевич. Посмотри-ка внимательно – это твоя подруга идёт?

Валя (радостно). Ой, это она! Она! Я побегу! (Побежала).

Виктор Николаевич. Никиткина, назад!

Валя (вернулась). Чего? Я её встречу.

Виктор Николаевич. Не надо. Сама подойдёт. (Сергею Сергеевичу). Уберите людей, не надо никого.

Сергей Сергеевич (охотно приступает к обязанностям). Товарищи, прошу всех в автобус! На работу! Уже вот... (Показывает на часы). Прошу, прошу!

Первый рабочий. А что такое? Нельзя, что ли?

Сергей Сергеевич. Раз сказано – значит, нельзя! Давай! А то я сейчас команду дам шоферу, автобус уедет. Будете пешедралом добираться. Давай!..

Второй рабочий. Только без рук! Я никуда не уйду. Я её знаю, может, я что скажу по делу.

Виктор Николаевич (подходит к рабочим – отстраняет Сергея Сергеевича). Товарищ, я вас очень прошу – мне нужно спокойно поговорить с человеком. Ведь если бы я с ней разговаривал в кабинете, вы же не стали бы врываться, правда? Так вышло, что надо здесь. Вряд ли свидетели этому разговору помогут.

Довод с кабинетом подействовал.

Второй рабочий. Виктор Николаевич, она девчонка хорошая! Я на цементовозе в прошлом году у них работал, на растворном, я знаю! Она молодец! Вы её не обижайте!

Первый рабочий. Зануда она, а не молодец! Её погнали оттуда, и правильно!

Удаляясь, поклонник и противник Зинули заспорили, вмешались другие рабочие... Слышится шум отъезжающего автобуса. У пенька остаются Виктор Николаевич, Сергей Сергеевич, Борис Павлович, Валя. И два шофёра – они держатся в стороне. Все смотрят в сторону приближающейся Зинули.

Сергей Сергеевич (демонстративно усаживаясь на пенёк). На всякий случай займем её место... (Подмигивает).

Появляется Зинуля. Она идёт не торопясь, вольной, даже несколько ленивой походкой, всматриваясь в поджидающих её людей. Но если они смотрят озабоченно, настороженно – Валя с виноватой печалью в глазах, Сергей Сергеевич – заранее настраивая себя агрессивно, Виктор Николаевич как главная фигура в предстоящем разговоре, собирая в душе все своё спокойствие и здравомыслие,– то Зинуля смотрит на них как-то даже беспечно, с лукавым, насмешливым предвкушением встречи. Мы ещё не видели её такой – волосы у неё почему-то влажные, она ими потряхивает на ходу, во рту держит травинку, играет с ней, но при всей своей внешней беспечности она сейчас внутренне напряжена и собрана, как никогда.

Зинуля (певучим голосом). Какая встреча, какая встреча! Надо же! Здрасьте, Виктор Николаевич! (Протягивает руку).

Виктор Николаевич смущенно пожимает.

Зинуля. Здрасьте, Сергей Сергеевич!

Сергей Сергеевич пожимает ей руку, не вставая с пенька, поморщившись.

Зинуля. Здрасьте, Борис Павлович. И вы тут! (Подходит к Вале). Валентина, тебе тоже привет!

Валя (почти плача, пожимает Зинуле руку). Прости меня, если можешь...

Зинуля. Потом... Грехи потом буду отпускать. (Подходит к двум шофёрам). А вы тоже ко мне, товарищи? А, это шофер Виктора Николаевича. Привет! А это кто же? (Поворачивается к начальству). У Сергея Сергеевича пока нет персональной машины... Ой! (Всплеснула руками, догадавшись. Второму шоферу). Вы – Мазурик? Да? Возите Бориса Павловича? Ой, как интересно! Мне про вас тут ночью рассказывали! Между прочим, вы должны мне спасибо сказать!

Мазурик – остроносый, худощавый мужичонка неопределенного возраста, аккуратно подстриженный.

Мазурик (хохотнув). Я? За что это, интересно?

Зинуля. Как же! Это же я... Я написала ту самую докладную, из-за которой Борис Павлович забрал «жигули» у Петренко, и теперь они вам достались!

Мазурик (покраснев). Ну, даёт...

Зинуля. Вам повезло! Борис Павлович обычно плюёт на мои докладные. А тут, видите, вспомнил. (Поворачивается к Борису Павловичу). Видите, Борис Павлович, пригодилась все-таки моя докладная, правда? Не зря старалась!..

Борис Павлович нахмурился, он хочет оборвать Зинулю, но Виктор Николаевич его удерживает – мол, не надо, спокойно.

Зинуля (Мазурику). А мне Петренко какую подлость сделал за эту докладную – слышали, да? Виктор Николаевич! Я сейчас в речке купалась, да, и вдруг подумала – а Петренко-то ведь сколько бетона попортил, чтобы мне отомстить! Пять кубов у него было, которые он свез на свалку, и ещё там двадцать... На водозаборе раздолбить придется. Видите, он не просто так отомстил, а за счет государства! Прямо народный мститель какой-то! (Очень грустно). А знаете, Виктор Николаевич, знаете, Борис Павлович, я ведь перед его самосвалом на коленях стояла. Да! (Побежала на дорогу, показывает). Вот тут! На этом месте! (Возвращается). Я плакала, просила: ну, признайся Виктору Николаевичу, а он прямо как царь сидел в кабине! А потом поехал, и грязью меня по лицу – хлыст! хлыст! (Борису Павловичу). Вам бы так! (Подходит решительно к пеньку). Сергей Сергеевич, между прочим, я у вас в кабинете на ваше место не сажусь! (Жестом приглашает его встать с пенька).

Сергей Сергеевич (притворяется глухим). Чего? Иди в машину, тебя отвезут в общагу... Тут сидеть не положено. Сейчас сюда приедут – вырвут этот пенёк с корнями...

Виктор Николаевич (посчитав, что пора и ему вступить в разговор). Зина, у меня к вам просьба...

Зинуля (перебивает). Извините, Виктор Николаевич, но я не буду с вами разговаривать, пока не займу своё место! Сергей Сергеевич, это мой кабинет! Виктор Николаевич меня вытурил из конторки, снял с поста – что же, у меня и места не должно быть?

Виктор Николаевич. Сергей Сергеевич, я прошу вас, уступите ей место.

Сергей Сергеевич. Да ради бога! (Вскакивает демонстративно с пенька). Давайте, давайте... Скоро она вам на голову сядет... Вместо пенька! В обнимку... Кое с кем!..

Зинуля (делает реверанс). Спасибо, Виктор Николаевич. (Садится на пенёк). Да, так я вас слушаю, Виктор Николаевич. (Изображает официальное лицо). Какой там у вас вопрос... То есть просьба?

Борис Павлович шумно, возмущенно вздохнул.

Виктор Николаевич. Зина, вы сейчас очень возбуждены... Я думаю, вам надо отдохнуть, поспать. А после обеда я специально высвобожу время, и мы подробно обо всём поговорим.

Зинуля. Ой, да я ни капельки не устала, вы что! Наоборот! Вы знаете, откуда я сейчас пришла?

Виктор Николаевич. Откуда же?

Зинуля. С того света!

Виктор Николаевич не знал, как реагировать,– на всякий случай воздел руки.

Зинуля. Вы думаете, я купаться пошла? Нет. Я пошла топиться. Серьёзно! Я уже подыскала подходящий камень, придумала, как его лифчиком к шее подвязать. Все было готово. А знаете, кто меня спас? Петренко! Я сидела там, на берегу... Прощалась... И вдруг из воды выплывает рожа Петренко! Представляете? Одна голова... Без тела, без шеи. Она так передо мной проплыла, с такой улыбочкой... Победителя, поднялась в небо и растаяла. Я тогда – камень в сторону... «Да что это такое, думаю, – он вознесся в небо, а я должна в речку!» И вдруг такая ясность у меня в мозгах: «Ты что, говорю себе, надумала? Ты же должна на пеньке сидеть! Там твоё место! Сейчас вся стройка узнает, люди придут, Виктор Николаевич прибежит, а тебя там нет!..» Я тогда – плюх! – выкупалась, поплавала, освежилась... И вот пришла! Вы не верите? (Сует руку в карман куртки, достает блокнот, листает). Вот... Я две записки посмертные написала. (Протягивает блокнот Виктору Николаевичу). Можете почитать...

Виктор Николаевич отпрянул.