Целоваться с дьяволом

— Да что сделать-то, черт тебя возьми? С ума тут все посходили, — взорвалась Марина. — Едем все вместе, а на встречу свою пойдешь одна!

Светлана согласилась. По дороге она с горечью понимала, что встреча, о которой она мечтала долгие годы и к которой подспудно готовилась все это время, эта встреча… обречена.

Роман нервно ходил по смотровой площадке. Перед ним расстилался Париж, дождь кончился, выглянуло солнце, и при свете его ярких лучей город заиграл всеми красками. Ни одно здание в Париже не было высотным, а потому сверху все напоминало старинную гравюру: черепичные крыши старого квартала, золотые маковки многочисленных церквей, сад Тюильри со скульптурами в конце Елисейских Полей. Величественный собор Парижской Богоматери высился справа, а левее крутила своими крыльями мельница «Мулен руж». Ничего этого Роман не замечал, он ждал…

Светлана с тяжелым сердцем поднималась на лифте на башню. Ей было тяжело сказать Роману то, что она должна была сказать, и она не знала, хватит ли у нее сил на окончательный разрыв. Но вот она уже ступила на смотровую площадку — и тут же попала в его объятия.

— Наконец-то! — прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы.

Светлана почувствовала, как подкашиваются у нее ноги. Она никогда не могла противостоять обаянию этого человека, и стоило ему ее обнять, как она забывала обо всем на свете. А сейчас она просто стояла и целовалась с ним как сумасшедшая, не обращая внимания на окружающих. Это была минута ее счастья, и она знала, что это никогда больше не повторится. Роман слегка отпустил ее и восторженно воскликнул:

— Светка моя! Со мной… Я не верю! — Он снова поцеловал ее. Потом посмотрел кругом и вдруг как будто прозрел: — Смотри, Светка, Париж у наших ног, и мы с тобой здесь! Можно ли было мечтать об этом, когда мы учились на курсах?

— Можно! — очень тихо ответила Светлана. — Я только и жила этими мечтами…

— Ты счастлива?..

Светлана глядела в сияющие глаза Романа и молчала. Сердце ее разрывалось, она не могла бы ему объяснить сейчас, что счастью ее мешает сознание, что они никогда не будут вместе. Она так и не сказала ему ничего, и Роман, уверенный в ее согласии, предложил:

— А давай махнем в Лувр!

Светлана усмехнулась:

— Посмотреть «Джоконду» Леонардо?

— А вот и не угадала! Я хочу увидеть Мадонну Фра Филиппо Липпи! Помнишь?!

Светлана улыбнулась:

— Ну конечно! Поехали!

Пьер и Марина были неприятно поражены, увидев, как счастливая Светлана в обнимку с Романом подошла к машине.

— Знакомьтесь, мой старинный друг — Роман Чистяков! Тоже художник. А это моя подруга Марина и наш французский партнер Пьер Голуа…

Марина сухо поздоровалась. Этот привлекательный мужчина не внушал ей доверия. Было в его красивых глазах что-то дьявольское и порочное. А Пьер сразу понял, что в основе старинной дружбы лежит давняя любовь — он был истинный француз, чувствовал такие вещи и не мог не признать очевидного обаяния этого Аполлона Пьер не мог не признать, что ему трудно соперничать с таким красавцем. Но на лице доброго толстяка ничего не отразилось, и он увлеченно рассказывал им о Париже, пока они ехали к Лувру. Пьер хорошо знал английский, и ему не составило труда общаться с Романом. Марина сидела на переднем сиденье и, хмуро слушая Пьера поглядывала в зеркало на счастливых Светлану и Романа которые сидели, тесно прижавшись друг к другу, и не скрывали своей радости.

Приехав в Лувр, они взобрались по широкой мраморной лестнице на второй этаж, пересекли квадратный салон и ступили в зал Семи мастеров. Там было совсем пусто. Они подошли к картине с изображением светловолосой, с точеными чертами лица Мадонны, которая смотрела на своего младенца, лежащего у нее на коленях, и замерли в благоговейном молчании.

— Это великое творение, друзья мои! — сказал наконец Роман, взяв на себя роль гида — Вы видите, что от полотна как бы исходит сияние, словно оно подсвечено изнутри? Так получается потому, что Липпи заложил в нижний слой, в грунт, охру. Это техническое средство, но удивительно эффективное. Охра создает своего рода внутреннее свечение. Сегодня этим приемом может воспользоваться каждый художник, но во времена Фра Филиппо Липпи это было гениальным открытием. Вот и кажется нам его Мадонна неземной и прекрасной, как…

— Ангел!.. — прервал его повествование саркастический возглас.

Все резко обернулись и уставились на Риту. Она стояла перед ними, вся дрожа от внутреннего возмущения, — Роман все-таки встретился со Светланой. Но хорошо хоть, что встреча эта произошла в большой компании.

— Бонжур всем! — поздоровалась она и на секунду застыла, увидев Марину. — И ты здесь? Воистину — все флаги в гости к нам…

Светлана почувствовала скрытую издевку и удивленно обратилась к Марине:

— Вы знакомы?

Марина густо покраснела и пробурчала, что они встречались на художественных тусовках… Пьер, чтобы разрядить ситуацию, пригласил всех в ресторан — отметить встречу. От него не укрылось, как с появлением Риты Роман со Светланой разомкнули руки и отошли друг от друга. Пьер терялся в догадках, кем эта женщина приходится Роману. По дороге они не смогли удержаться и посмотрели-таки картину великого Леонардо.

— Говорят, это портрет самого Леонардо, отсюда и эта самодовольная улыбка, — произнесла Рита, подходя к картине.

На что Марина с непонятной ей самой горячностью вдруг возразила:

— А я думаю, все намного проще. Есть такой анекдот: «Девушка позировала художнику, а когда сеанс закончился, он ее спросил: «Чему вы все время так таинственно улыбались?» А Мона Лиза ответила: «Извините, маэстро, у вас кончик носа в краске…»

Все сдержанно засмеялись, и обстановка несколько разрядилась. Светлана по-прежнему не знала, как себя вести, и еще ее занимала мысль, откуда Рита знакома с Мариной. Марина в свою очередь не понимала, что Рита делает в Париже. Она давно знала эту женщину и меньше всего ожидала увидеть ее здесь… Пьер очень хотел, чтобы Роман куда-нибудь провалился вместе со своей ревнивой подругой. Ему очень не нравился этот мужчина, но чем именно — он не мог сказать. Роман чувствовал скрытую неприязнь Пьера и мечтал, чтобы они со Светланой остались наедине. И только Рита чувствовала себя в своей тарелке. Теперь она уже не сомневалась, что Роман останется ни с чем. Слишком хорошо было видно, что друзьям Светланы он неприятен, а значит, надо было усилить это неприятие, и у нее созрел план…

Когда они пришли в ресторан, Рита незаметно позвонила. И перенесла встречу с французскими партнерами на завтра, отговорившись тяжелым перелетом. Теперь руки у нее были развязаны. Роман же вообще напрочь забыл о сегодняшней встрече — он жаждал быть со Светланой…

— Что будете пить? — спросил их официант, и Рита мгновенно среагировала:

— Конечно, шампанское!..

Потом ей захотелось вина, а под конец она заказала виски. Все подумали, что так она снимает стресс. На самом деле она откровенно спаивала Романа. Тот даже не заметил, как опьянел, и вот тут-то Рита и вспомнила про встречу:

— Роман, а как же французы?.. — встревоженно спросила она. — Ты же пьян…

— Кто тут пьян? — куражливо воскликнул Роман.

Сейчас, когда никто ему ничего не запрещал и рядом была Светлана, он почувствовал себя совершенно счастливым, и напоминание о каких-то обязанностях тут же вывело его из равновесия.

От Светланы не укрылось, с какой предупредительностью Рита подливала Роману вино и виски. Она спросила ее:

— Зачем же вы спаивали его, если знали, что у вас назначена встреча?

Рита не растерялась:

— Встреча старых друзей, как я могла запретить…

Роман тут же поддержал ее:

— А мне никто и ничего запретить не может!

Марина и Пьер молчали — им уже давно стало понятно, чего добивалась Рита, но они жалели Светлану. Она с болью смотрела на красивое и некогда безумно любимое лицо и недоумевала, до какой степени пьяный кураж исказил знакомые черты. Роман уже не выбирал выражений, на глазах превращаясь в животное. Апофеозом происходящего стало его желание искупаться в местном фонтане. Пьер был вынужден придержать Романа, но тот был выше и сильнее, завязалась драка. В результате их всех со скандалом выставили из ресторана.