Древний Рим

Бегство оставалось единственным путём к спасению, и колоны уходили в леса, пустыни, болотистые устья рек. Уходили также в разбойники. Некоторые, перейдя границы империи, селились среди племён, не знавших жестокого римского рабства.

И вот постепенно в Малой Азии, Египте, в Африке и Галлии крестьяне, колоны и рабы стали подниматься на борьбу. В Галлии повстанцы называли себя багауды. Это галльское слово означает борцы.

Вооружаясь чем попало, восставшие собирались в отряды. Они сжигали богатые виллы, делили между собой землю и имущество богачей, а лошадей использовали для своей конницы. Число багаудов неудержимо росло, и вскоре отряды их превратились в целые армии. Тщетно правительство издавало грозные указы о поимке и казни «разбойников». Крестьяне и колоны, ещё остававшиеся на своих местах, всегда были рады приютить и скрыть от властей отбившегося от своего отряда или посланного в разведку повстанца. В империи царила разруха, которая благоприятствовала борьбе багаудов. Все жившие по соседству с Римом племена и народы пришли в движение. Целые столетия римляне, подавляя их своей военной мощью, отнимали у них земли и обращали в рабство! Теперь, окрепнув и усилившись, эти племена и народы сами нападали на империю. Сотни тысяч воинов из фракийских, сарматских, славянских, германских и других племён вторгались в пределы империи с разных сторон. На востоке наступали персы. Стонавшие под гнётом рабовладельческого Рима крестьяне, рабы и колоны с радостью встречали врагов империи.

Кроме того, империю раздирали внутренние смуты. То в одной, то в другой провинции появлялись претенденты на императорский престол, собирая вокруг себя недовольных. Восстания крестьян и колонов бушевали в разных концах империи. Восставшие одерживали победы в Африке, где соединялись с мавританскими племенами. Африканских борцов называли агонистики. Восстание агонистиков охватило большую территорию. Во главе их встал Фараксен — мавр по происхождению. Колоны, жившие на землях императоров и богатых римлян, присоединялись к повстанцам. Им удалось захватить несколько крупных городов и обложить данью самых богатых граждан. Многие из богачей были убиты или уведены в плен, а имущество их захвачено.

Правительство почти не могло сопротивляться, так как значительная часть войск была отослана из Африки для обороны Дунайской границы. Борьбу с восставшими организовала своими силами местная знать. Крупные землевладельцы и городские магистраты сколачивали отряды из богатой молодёжи. Но восстание продолжалось.

Одновременно в Галлии действовали багауды. После семимесячной осады они взяли главный город в земле племени эдуев — Августодун. Жившая там богатая знать частью бежала, частично же была перебита. Имущество её досталось восставшим. На их сторону переходили также посланные на подавление восстания солдаты. Среди них тоже много было колонов и крестьян.

Тетрик, правивший в это время Галлией, отпавшей от Рима, сам богатейший землевладелец, растерялся. К нему в город Бурдигалу (теперь Бордо) сбегались галльские аристократы, изгнанные багаудами из их имений. Особенно много беженцев явилось после взятия Августодуна. Напуганные багаудами, они готовы были снова подчиниться Риму. Они понимали, что только римские войска помогут им снова водвориться в их имениях и забрать в руки своих колонов и рабов. Под их влиянием Тётрик послал тайное письмо римскому императору Аврелиану, умоляя его явиться в Галлию. Он обещал ему сдаться вместе со своей армией, лишь для вида выведя её на поле боя. «Освободи меня, непобедимый, от этих бед», — так закончил он письмо. Аврелиан охотно откликнулся на призыв Тетрика, и, таким образом, Галлия вернулась под власть Рима.

Но «успокоить» Галлию всё же не удавалось. Союзниками багаудов стало германское племя франков. Франки перешли Рейн и захватили более шестидесяти городов Галлии. К франкам присоединялись их соплеменники, ранее захваченные и обращённые в колонов.

Багаудам удалось создать сильную армию. Во главе этой армии стали Элиан и Аманд. Они были провозглашены императорами и даже чеканили собственную монету. Элиан и Аманд укрепились на полуострове при слиянии рек Сены и Марны, где ещё Юлием Цезарем была сооружена почти неприступная крепость. Снова багауды изгоняли знать из имений и городов. Войско их росло с каждым днём.

Это было время (восьмидесятые годы III в. н. э.), когда движение багаудов достигло наивысшего подъёма. Большинство галльских городов попало в их руки. Галлия снова оказалась потерянной для римской империи.

В это время римским императором был провозглашён Диоклетиан. Сын вольноотпущенника — далматинца, он начал свою службу в армии простым солдатом, но дошёл до высших чинов. Малообразованный, но энергичный и жестокий, он казался человеком, который мог навести «порядок» в интересах знати. Своим помощником и соправителем он назначил Максимиана, своего старого боевого товарища, тоже выдвинувшегося из рядовых солдат. Ему Диоклетиан поручил подавить восстание багаудов в Галлии и агонистиков в Африке.

Начал Максимиан с Галлии. Не доверяя стоявшим там солдатам, которые набирались из местных жителей, сочувствовавших багаудам, он спешно вызвал войска с Востока. Но так как и среди них было много людей, не желавших выступать против повстанцев, то только жесточайшими мерами Максимиан сумел укрепить дисциплину в войсках. Он провёл несколько децимаций. Так называлась казнь по жребию каждого десятого солдата.

На Галлию были обрушены страшные преследования. Деревни, заподозренные в сочувствии багаудам, предавались огню и мечу. Одновременно в римских лагерях истреблялись сотни «ненадёжных солдат».

Наконец, Максимиан решился встретиться с армией восставших. Произошло несколько сражений. Багауды были разбиты и отступили в свою крепость. Долго пришлось осаждать её Максимиану, но наконец она была взята. Максимиан казнил всех, кого ему удалось захватить, сжёг все жилища и разрушил укрепления. Но полностью подавить это движение ему не удалось.

Из Галлии Максимиан двинулся против африканских борцов. В Африке ему тоже пришлось выдержать нелёгкую борьбу. Под ударами римских войск повстанцы отступали всё дальше, в горы Атласа. Здесь, укрывшись за неприступными скалами, они с отчаянным мужеством защищали каждую пядь земли.

Несколько лет длилась кровопролитная борьба. Но силы были неравными. Армия Максимиана была хорошо обучена и вооружена. Богатые землевладельцы из окрестных городов и сёл в изобилии снабжали её продовольствием. Повстанцы же были отрезаны от внешнего мира и лишены помощи. Шаг за шагом Максимиан теснил их всё дальше, пока не были захвачены последние убежища повстанцев и перебиты их защитники.

Богатые и знатные торжествовали победу. Они сплотились вокруг Диоклетиана и Максимиана. Они готовы были признать императоров самодержавными властителями и даже земными богами. В напыщенных похвальных речах сравнивали они Диоклетиана с Юпитером и Геркулесом.

Расправа с повстанцами была свирепой. Тысячи были перебиты или отданы в рабство. Но в народе чтили их память, и через несколько десятилетий крестьяне, колоны и рабы Африки и Галлии снова поднялись на борьбу.

Двор Константина

Окончив пятилетнее обучение в знаменитой школе права, в финикийском городе Берите, молодой Аристофан заехал в родной город повидаться с семьёй и отдохнуть перед поступлением на обещанную ему должность в одной из столичных канцелярий.

Дома его встретили радостно. Немало хлопот и расходов на взятки и подарки стоило его отцу разрешение отправить юношу для учения. Зато теперь он на верном пути. Императорская служба избавляла его от необходимости наследовать отцовское звание члена городского совета — звание куриала, как такие люди теперь назывались. Эта завидная и почётная некогда должность стала теперь тяжёлым бременем.

Родные и друзья, собравшиеся приветствовать и поздравить Аристофана, не могли скрыть зависти к его удаче. Наперебой рассказывали они печальные городские новости. Император Константин совсем разорил горожан. Тех из них, кто были побогаче и могли бы помочь родным городам выплачивать наложенные на них подати, он причислил к сословию сенаторов. Сенаторы же ничем не были обязаны городам, а вносили подати за свои земли прямое казну. Он даровал христианам свободу вероисповедания, и сам обратился к христианской религии. Под влиянием христиан он стал закрывать самые богатые храмы старых богов. Имущество храмов, которым раньше распоряжались городские советы — курии, он забирал в казну. Теперь в куриях были всё больше люди среднего достатка или вовсе бедные. И всё — таки они должны были отвечать своим имуществом за своевременное поступление и доставку в императорские склады зерна, масла, овощей, сена, солдатского обмундирования, причитавшегося с города и его округи. За те пять лет, что Аристофан был в отсутствии, многих товарищей его отца по курии постигли беды, о которых он теперь узнавал от гостей.