Страница 6 из 13
Потапов (держит тетради в руке, спокойно). Я, Исса Сулейманович, знаю, что, ежели что-то говоришь, надо доказывать. Я, Роман Кириллович, знаю, что с седьмого этажа видно дальше, чем с третьего. Вот в этих тетрадях, товарищи члены парткома, имеются расчёты, которые чёрным по белому доказывают, что тот первоначальный план трест выполнить мог! Никаких причин не было план уменьшать. Так что премию мы взяли незаслуженно и незаконно! (Потряс тетрадями). Здесь всё доказано! (Протягивает тетради Соломахину). Пожалуйста! От бригады Потапова – парткому на память. Только, надеюсь, не на долгую...
Сначала в комнате очень тихо. Потом – очень шумно. Кто-то встает за спиной Соломахина, чтобы взглянуть в тетради. Батарцев взял себе одну тетрадь. Листают, спрашивают. Только один Фроловский безучастен.
Комков (встал). Лев Алексеевич, кажется, мы здесь не в кошки-мышки играем. То он три дня скрывал, почему от премии отрекся, теперь тетради под столом прячет! (Потапову). Ты что явился сюда – издеваться над парткомом? Тактикой занимайся у себя в бригаде, а не здесь! (Соломахину). Я предлагаю, учитывая поведение Потапова на парткоме, как коммуниста Потапова наказать! Да, наказать, Лев Алексеевич!
Мотрошилова (Потапову). Действительно, некрасиво получается. Зачем скрывал-то?
Потапов не отвечает.
Соломахин (негромко). Товарищи, давайте не будем становиться в позу обиженных. Человек принес расчёты – очень хорошо. Давайте заниматься расчётами Потапова, а не поведением Потапова.
Комков. Так мы, Лев Алексеевич, превратим партком черт знает во что!
Соломахин не отвечает.
Айзатуллин (он уже успел полистать одну из тетрадей). Потапов, у вас какое образование?
Потапов. У меня?
Айзатуллин. Да, у вас.
Потапов. У меня в бригаде один человек кончает строительный институт, один на третьем курсе, двое учатся в техникуме...
Айзатуллин. А лично у вас?
Потапов. А лично у меня девять классов.
Айзатуллин. Сколько, сколько?
Потапов. Девять классов.
Соломахин. Значит, эти расчёты делала вся бригада?
Потапов. Да, вся бригада. Под моим руководством.
Комков (резко). Никогда не поверю, чтобы бригада такими делами занималась... весь трест обсчитали!
Любаев (с улыбкой). Олег Иванович, не горячись! Меня, например, радуют эти тетради! Понимаете, Лев Алексеевич, даже если эти расчёты не очень точны, а я в этом не сомневаюсь...
Потапов (перебивает). Почему это вы не сомневаетесь?
Любаев. Да вы не торопитесь, выслушайте сначала! Я же не против вас хочу сказать, наоборот – за вас! Поймите только: провести такого рода анализ даже опытным экономистам не так-то просто. Дело не в том, товарищ Потапов, точны ваши расчёты или не точны...
Потапов (перебивает). Как это – не в том?! Именно в том!
Любаев. Вы поймите, уже одно то, что вы, бригада, взяли в руки карандаш, начали считать, одно то, что вы задумались о целом тресте,— это уже само по себе говорит о вашем коллективе с самой хорошей стороны! Понимаете? Тут важно само чувство ваше, ваше желание вмешаться, не смириться с теми простоями, которые имеют место! Понимаете? (Соломахину). Что я предлагаю, Лев Алексеевич. Сейчас нам дальше вести этот разговор смысла не имеет...
Потапов (перебивает). Как – не имеет? Я же дал расчёты!
Любаев. Но расчёты ваши надо проверить. Никто же не может, вот так полистав, сказать – правильно всё или неправильно!
Потапов. Что надо проверить – согласен.
Любаев. Дорогой товарищ Потапов, так я ведь об этом и говорю! Сейчас надо заседание парткома закрыть и в рабочем порядке организовать комиссию по проверке этих расчётов... Вот и всё!
Айзатуллин. Подождите. Ещё далеко не всё! (Потапову). Товарищ бригадир, у меня к вам имеется вопрос. (Листает тетрадь). Где вы взяли такие данные, как: общее количество простоев по тресту за год, выработка на одного работающего по месяцам, сводка наличных ресурсов, остатки ресурсов на первое января... Причем у вас тут показано: отдельно материалы, поступившие железнодорожным транспортом, отдельно – автомобильным транспортом, отдельно – речным транспортом. Где вы взяли все эти цифры, меня интересует?
Потапов молчит.
Айзатуллин. В чём дело – почему молчите?
Потапов. На этот вопрос я отвечать не буду.
Айзатуллин. Как это – не будете? Я прошу ответить! Зачем же нам разбираться с вашими расчётами, если вы от нас скрываете... Давайте отвечайте!
Потапов. Я сказал: на этот вопрос я отвечать не буду. Вы разбирайтесь по существу, а где я взял, у кого – не имеет значения.
Айзатуллин (торжественно). Лев Алексеевич! У меня очень сильные подозрения, что за спиной Потапова кто-то стоит!
Соломахин. Кто же этот злодей, Исса Сулейманович?
Айзатуллин. А ваша ирония неуместна, Лев Алексеевич! Я понимаю, вы бы желали, чтобы всё, что говорит Потапов, было правдой, и я знаю, зачем вам это надо!
Батарцев (резко). Прекратите, Исса Сулейманович!
Айзатуллин. Павел Емельянович! Потапов – подставное лицо! Эти данные (ткнул пальцем в тетради) могли быть взяты или у меня в плановом отделе треста, что совершенно исключено, или у товарища Черникова! Что совершенно не исключено!
Батарцев. Исса Сулейманович, я вас прошу прекратить. Меня не интересует, где были взяты эти данные!
Айзатуллин. А меня, Павел Емельянович, это очень интересует. Прошу прощения, но я нахожусь сейчас не у вас в кабинете. Пора положить конец той совершенно невыносимой атмосфере, которую в тресте создал Черников. А вы, Павел Емельянович, своей бесконечной добротой и терпимостью поощряете его, я вам об этом не раз говорил! И предупреждал, что это к хорошему не приведет! Ведь работать невозможно. Любое указание, любое распоряжение треста Черниковым торпедируется. Все воспринимается в штыки! Все берётся под подозрение! А с тех пор, как Черников потерял надежду занять пост главного инженера треста, стало просто невыносимо! Короче говоря, Лев Алексеевич, прошу вас, несмотря на ваши личные симпатии к Виктору Николаевичу и те большие надежды, которые вы возлагаете на его исключительные таланты, внести в этот вопрос полную ясность: я хочу знать, кто дал Потапову цифры!
Соломахин (спокойно, негромко). Я вас очень прошу, товарищ Потапов, объясните партийному комитету, где вы взяли данные, которыми интересуется Исса Сулейманович. Возник вопрос, надо его снять.
Потапов. Лев Алексеевич, я не могу этого сделать. Понимаете, не могу!
Торжествующая улыбка на лице Айзатуллина.
Соломахин (Черникову). Виктор Николаевич, может, вы нам что-нибудь скажете?
Черников молчит.
Айзатуллин. А вы напрасно молчите, Виктор Николаевич. То, что я здесь сказал, опровергнуть ведь невозможно.
Черников (презрительно усмехнувшись). Зачем же вы требуете от меня каких-то слов, если опровергнуть невозможно?
Айзатуллин. Значит, вы согласны? (Ткнул в тетради). Ваша работа?
Черников молчит.
Айзатуллин. Молчание – знак согласия, Виктор Николаевич!
Черников (холодно). Исса Сулейманович, я инженер. Я предпочитаю более точную логику, чем логика поговорок.
Айзатуллин. Значит, вы не согласны?
Черников молчит.
Любаев (как всегда, добродушно). Товарищ Потапов, я сейчас вот о чем подумал. Ведь ваша бригада трудится в управлении Виктора Николаевича. Почему же вы вдруг сделали анализ всему тресту, а не своему родному управлению? (Поворачивается к Черникову). Логично было бы наоборот, верно, Виктор Николаевич? А он почему-то управление оставил в стороне и взялся за трест. (Потапову). Как это объяснить?
Потапов. Очень просто, Роман Кириллович. Мы пытались сделать расчеты по управлению, но у нас ничего не вышло.
Айзатуллин. Очень интересно! Значит, по управлению не вышло, а по тресту вышло?!