Выбраковка. Ночной смотрящий

У двери офиса Гусев на секунду замялся, что-то то ли соображая, то ли вспоминая, а затем решительно нажал кнопку звонка.

– Да! – отозвался встроенный в стену динамик.

– К господину Юрину посетители, – сообщил Гусев.

– Вам назначено?

– Разумеется! – бросил Гусев.

Дверь щелкнула замком, и они вошли.

Охраны на проходной оказалось немного – трое, но каждый по отдельности мог бы скрутить обоих выбраковщиков в бараний рог. Особенно Гусеву не понравился самый щуплый и пожилой из секьюрити – явно начальник смены. Этот был помельче Гусева, да еще и за стойкой расселся, но в нем чувствовался опытный боец, возможно, бывший оперативник, привыкший врага брать хитростью и реакцией. «Ох, расколет он нас, – мелькнуло в голове. – Не вижу металлодетектора, но все равно мы рискуем. Может, все-таки представиться?»

Размещался пост бестолково, но иначе не позволяла конфигурация вестибюля. Здесь было узко и тесно. Стойку с компьютером и мониторами слежения развернули единственно возможным образом. Скученность охраны давала Гусеву преимущество при внезапной атаке, но сильного облегчения от этой мысли он почему-то не испытал. Гусев терпеть не мог честный бой на равных. Пояса охранников украшали массивные газовые револьверы, но под стойкой, за которой сидел их старший, наверняка пряталось нечто крупнокалиберное и полуавтоматическое. «Нет, учитывая тесноту и опасность зацепить своих – нарезной карабин. И, может быть, даже с патроном в стволе. А чего я так нервничаю? Давно не работал, вот отчего».

– К господину Юрину, – повторил Гусев. – Фамилии – Купченко и Бунин.

– Документы, пожалуйста.

Выбраковщики достали удостоверения личности. Гусев по документам выходил неким Купченко, вице-президентом по общим вопросам торговой компании с названием блеклым и незапоминающимся. Валюшку по молодости лет досталась расплывчатая характеристика «менеджер по маркетингу».

Начальник охраны бросил взгляд на монитор компьютера, согласно кивнул и отдал гостям их карточки.

– Пятый этаж. Лифт вон там, по коридору.

– Спасибо.

Коридор оказался длиннющий, метров тридцать. Чувствуя спиной неприятный оценивающий взгляд, Гусев пошел куда сказали. Позади гулко топал Валюшок.

– Кто нам приглашение устроил? – негромко спросил он в лифте.

– Потерпевшая. Обычно так и бывает. Люди помогают нам весьма охотно. Только вот их мотивы... – Гусев скривил лицо и чуть не сплюнул под ноги, но передумал.

– Этот Юрин сам нарвался.

– Ну, она тоже штучка. Дала бы ему в хрюсло, и все дела. Не исключено, что он бы ее резко зауважал.

– Есть огромное число людей, которые не способны дать обидчику сдачи. И, по-моему, это естественно, – заметил Валюшок.

– Спасибо, просветил. А то я не знаю? Сам такой.

Валюшок склонил голову на плечо и смерил Гусева взглядом, полным сомнения.

– Для таких и работаем, – заключил Гусев, выходя из лифта. – Только вот обида – день ото дня бедные овечки становятся все подлее. Бр-р... Так. А куда это нас занесло?

Лифтовый холл открывался в небольшой зальчик с кучей дверей. В центре зала красовалась мощная конструкция – рабочее место как минимум трех секретарш. Из-за стойки виднелась аккуратная женская прическа. Сухо потрескивали клавиши.

– Привет, – сказал Гусев, перегибаясь через стойку.

– Здравствуйте, – ответила совсем молоденькая девушка, отрывая глаза от клавиатуры. Взгляд у нее был напряженный, и где-то в глубине его прятался испуг. – Чем могу?..

«А господин Юрин охоч до свежатинки, – усмехнулся про себя Гусев. – И жаден, судя по всему. Печатать девица толком не умеет, едва-едва школу окончила, согласна на любой оклад... А на что еще ты согласна, бедная девочка? И сколько вас таких по всему миру, несмышленых и остро нуждающихся в защите? Что с вами будет, когда меня пристрелят?»

– Вы к кому? – спросила девушка, возвращая Гусева к реальности.

– Господин Юрин у себя?

– Вам назначено?

Гусев достал из кармана значок, коротко сверкнул им и прицепил на место – за лацкан. Испуг из глаз девушки переместился на все лицо.

– Ты в курсе, зачем мы здесь? – спросил Гусев мягким полушепотом. – Вижу, что да.

Девушка еле заметно кивнула.

– Президент у себя. Один, – прошептала она, указывая глазами направление. Гусев посмотрел на дверь, за которой скрывался господин Юрин, не подозревая еще, наверное, что его ждет.

– А Марина где?

– Вон там, в комнате отдыха...

– Спасибо. Господин Бунин, постойте здесь, развлеките барышню, заодно последите, чтобы клиент никуда не делся. Мне понадобится минуты три-четыре.

– Слушаюсь, господин Купченко, – не упустил возможности съязвить Валюшок.

Пострадавшая сидела с ногами на диване, прижимала к щеке пакет со льдом и роняла тихие слезы в чашку кофе. Даже сейчас, в растрепанном виде и, похоже, не менее растрепанных чувствах, выглядела она стопроцентной шлюшкой. Из тех, которых положено без лишних прелюдий хватать и валить в койку, а за неимением постели – раскладывать на офисной мебели. Крайне неудачная конституция – мощный сексуальный призыв в сочетании с дешевой внешностью. «Не повезло тебе, Марина».

– Сексопатолога вызывали? – осведомился Гусев, присаживаясь напротив и демонстрируя значок. – Все, лапуля, успокойся, с этого момента ты под защитой АСБ. Ну-ка щечку покажи.

Марина подарила Гусеву злобный, хотя и несколько одноглазый взгляд и на секунду отняла лед от щеки. Гусев цыкнул зубом – удар обернулся не только синяком и отеком, Юрин капитально рассек девушке скулу. Если бы не благоприобретенная (или врожденная) стервозность, Марина давно уже сидела бы в травмопункте. Но ей хотелось отомстить, и Гусев ее понимал.

– Спасибо, что организовала пропуск, – сказал он. – И спасибо, что дождалась. Хорошо, что я это увидел воочию. Легче будет прострелить твоему шефу башку. Считай, ты ему подписала смертный приговор.

Это Гусев врал – если Юрин не будет особо артачиться при задержании, он еще поживет. Но Гусева интересовала реакция девушки.

– Он тут вытворяет такое... – Марина всхлипнула. – Его убить мало. Вы других наших девчонок расспросите... Они просто боятся.

– Расспросим обязательно. Значит, так... Внизу стоит машина «Скорой помощи». Это наша. Уедешь на ней. Тебя сразу зашьют, потом сделают пластику, мордашка будет лучше прежней. Не беспокойся, все операции за счет АСБ. Плюс тебе капнет неплохая сумма за моральный и физический ущерб. Теперь слушай меня очень внимательно. Я старший уполномоченный Центрального отделения Агентства социальной безопасности Павел Гусев. Ты обвиняешь президента фонда господина Юрина в сексуальных домогательствах и физическом насилии. Сейчас у тебя есть возможность отказаться от этого обвинения. Подумай и скажи – обвиняешь ты его или нет.

– А что ему будет? – спросила Марина. Видимо, гусевский намек на прострел башки ее не убедил.

– Юрин – закоренелый враг общества. Его уже дважды предупреждали о неподобающем поведении. Так что будет ему выбраковка. Он исчезнет. Навсегда.

– Вы его убьете? – с надеждой спросила Марина.

– Честно? Вряд ли. Сначала ему придется заплатить болью за боль. Искупить свою вину на каторжных работах. И в один прекрасный день он там умрет. Кстати, бежать с каторги нереально. Я видел, я знаю. Итак, ты обвиняешь его?

– Да! – выдохнула Марина. – Я обвиняю его.

– Договорились. Тогда сиди здесь, – приказал Гусев, вставая. – Минут через пять твоя напарница постучит в дверь. После этого выходи из офиса и садись в «Скорую». Понятно? Ну-ка, повтори.

– Когда Машка постучит... Он ведь и ее чуть не изнасиловал, скотина-а!..

– Что ты сделаешь, когда Маша постучит?

– Выйду на улицу, сяду в «Скорую»... У-у-у...

– Умница, – похвалил Гусев и вышел за дверь.

Валюшок о чем-то вполголоса беседовал с Машей.

– Ну и обстановочка тут, – сообщил он Гусеву. – Прямо хоть через одного расстреливай.

– Дознаватель разберется, – отмахнулся Гусев. – Все тихо?