Другие звезды

От раздумий над этой неразрешимой загадкой меня оторвал голос Ореста:

— Пора, братья. Четвертая труба, слышите? — Из окна до меня донеслось пение серебряного рога.

— Нужно отдохнуть. Завтра будет нелегкий день.

Мстислав проводил меня по лестнице до маленькой кельи в угловой башне. В ее единственное окно пробивался снаружи лишь слабый лунный свет.

— Старайся не слишком часто выглядывать в окно. Это может оказаться опасным. Спи спокойно. — Мстислав поставил свечу и вышел. Почти сразу же, пренебрегши его предупреждением, я оказался у окна.

Двор замка, погруженный в ночь, освещался слабым светом луны. Не было ни малейших следов битвы, продолжавшейся в том же дворе, под сводами южного портала… больше всего поражало то, что из своего окна я видел ту же часть двора, что из амбразуры. Только время оказалось иным…

Вдалеке, над самой стеной, там, куда не доставал неверный свет луны, я уловил какое-то движение. Как только я его заметил, тьма в этом месте стала гуще. В непроницаемом мраке медленно и бесшумно подкрадывался огромный кот. Но это был не кот… Я почувствовал, как от пятна потянулись ко мне невидимые токи.

Рванувшись, я обнаружил, что тело не повинуется, и тогда панический ужас парализовал меня полностью. Человеческий глаз, полный ненависти и угрозы, заполнил весь двухметровый пролет окна.

Я видел каждую жилку в его налитом кровью белке, ощущал ледяное жало зрачка, погружавшееся в меня все глубже. Я хотел закричать, позвать на помощь, но не смог произнести ни звука. Повинуясь неслышному приказу глаза, я сделал по направлению к окну еще один шаг. Не знаю, что меня спасло. Может быть, некий символ, знак, которым я мысленно перечеркнул чудовищное око? Рука случайно задела бронзовый подсвечник. С грохотом он рухнул на каменный пол.

Наваждение исчезло. За окном не осталось ничего, кроме пустого двора. Ощущение ужаса и пережитой смертельной опасности все еще преследовало меня. Весь в холодном поту, я пробрался к своему ложу и с головой закутался в меховое одеяло, решив впредь не пренебрегать так легкомысленно предостережениями Мстислава.

Глава 8

Я проснулся, когда первые лучи солнца упали на мое лицо из окна кельи.

Рана совершенно перестала беспокоить, и, взглянув на то место, где вчера еще зияло страшное резаное отверстие, я обнаружил едва заметный тонкий рубец.

Мстислав оказался прав, раны здесь заживали быстро. Подойдя к окну, я убедился, что под стеной башни по-прежнему лежал пустынный двор без малейших следов сражений, на этот раз освещенный солнцем. Не было ничего, что напоминало бы о вчерашнем кошмаре. Окно, закрытое прозрачной пленкой, похожей на слюду, тонко зазвенело от моего прикосновения. Судя по упругому сопротивлению, пленка обладала достаточным запасом прочности.

Сейчас ночное приключение казалось плодом пустого воображения. Если же визит гигантского ночного глаза имел какое-то отношение к местной реальности, то я, скорее всего, покажусь смешным, начав об этом расспрашивать. Слишком уж я привык в своей прежней жизни полагаться только на себя.

Открыв дверь, я оказался на узкой винтовой лестнице. В нижнем помещении башни Мстислав куском ветоши чистил свой длинный и тяжелый, как молот, меч.

— Проснулся?

Я молча кивнул, отводя глаза в сторону.

— Ночь прошла спокойно?

— Да. Всё в порядке.

Теперь я окончательно скрыл свое ночное приключение.

Скорее всего из-за дурацкого чувства неловкости — Мстислав ведь меня предупреждал не лезть к окну. Так я совершил свою первую значительную ошибку в этом мире.

— Разве у вас не полагается завтракать? — постарался я перевести разговор на другое.

— Это несовершенный способ получения энергии. Слишком много сил расходуется на усвоение пищи, но если ты хочешь…

— Нет. Это не обязательно. Я постараюсь делать здесь все так же, как вы.

— Тогда ты должен обзавестись собственным оружием.

— Бластером, например? — попробовал я пошутить.

— Название не имеет значения, но найти его нелегко.

— Когда я служил на «Тандере», у меня было оружие.

— Это казенное оружие. Вот найдешь свое собственное, и у тебя не останется ни малейших сомнений в том, что оно предназначено именно для тебя. А пока выбери себе что-нибудь отсюда. — Он кивнул на груду, лежавшую у стены. — И поспеши. Нам пора заступать на пост. До утренней атаки черных остается меньше часа.

С нескрываемой опаской я подошел к доспехам, в беспорядке сваленным на полу башни. Во все стороны торчали наконечники копий, слишком тяжелых и длинных для моих слабых рук. Мечи, которые я вряд ли смог бы даже поднять. Вдруг я вспомнил, что мое теперешнее тело — это тело витязя, закаленное в многочисленных схватках, и я напрасно ему не доверяю. Какая-то память владения оружием наверняка осталась в рефлексах, а уж силы в моих мускулах больше чем достаточно. И все же я понимал, что для настоящего боя необходимы специальные тренировки, рассчитанные на выработку автоматических рефлексов, которых у меня не было, и если даже сил хватит, в ответственный момент подведет отсутствие опыта.

Мне не хотелось предстать перед Мстиславом в невыгодном свете. Он и так относился ко мне с заметным скептицизмом.

Разворошив всю груду, почти на самом дне я нашел, наконец, что-то подходящее.

Это был маленький черный самострел из полированного металла с пружинным спуском и хорошим рамочным прицелом. Когда-то в школе космонавтов я неплохо сдавал зачеты по стрельбе, сейчас это могло пригодиться. Покопавшись еще, я обнаружил колчан с нужными мне короткими и тяжелыми стрелами, а затем и облегченный полумеч, на котором решил закончить свою экипировку.

Скептически оценив мой выбор, Мстислав, однако, ничего не возразил, и вскоре мы покинули двор замка, как и в прошлый раз, когда пришли сюда, не встретив ни одного человека.

Довольно долго мы продвигались по плоскогорью вниз, в противоположную сторону от того места, где располагалась вчерашняя застава.

— Чем еще вы тут занимаетесь, кроме сражений? Есть ли у вас книги, как вообще проводите вы часы досуга и раздумий?

— Досуга? — Он усмехнулся. — Здесь не бывает досуга. Схватка, смертельная усталость, отдых и снова схватка.

— В своем мире я предпочитал простые и осязаемые вещи. Есть, пить. Случалось, любил женщин… Там я ощущал вкус жизни и, по-моему, не умел ценить то, что было рядом.

— Осторожней! Мысли, слова, желания — все это не менее реально, чем любое действие. В нашем мире — и особенности.

— Разве так можно жить?

— Здесь не задерживаются подолгу. Самое большее несколько дней.

— А потом?

— Следующий уровень — тот, на который тебе удастся подняться, или, быть может, опуститься.

— А что там?

— Не знаю. У каждого свое место. Для того, чтобы попасть на следующий уровень, надо хорошо выполнить свой долг здесь.

— Долг? Перед кем?

— Перед твоими потомками. Перед цивилизацией, в которой ты родился. Каждый твой поступок, совершенный в этом мире, будет иметь для них многократно усиленное значение!

— Но если можно подняться на следующий уровень, значит, можно спуститься и на предыдущий?

Мстислав остановился и долго пристально разглядывал меня, словно увидел впервые.

— То, что ты сказал сейчас, очень важно. Ты даже не представляешь, насколько. Но ты должен научиться полностью контролировать свои мысли и желания. Иначе, вопреки твоей воле, неожиданно может исполниться то, чего ты вовсе не хотел.

— Ладно, мои желания останутся при мне. Куда нам теперь?

— Мы пришли. Сегодня наша застава будет на этой тропе.

Ждали долго в полном молчании. По замкнутому и суровому виду Мстислава я понял, что, поделившись своими сокровенными мыслями, добился лишь одного — еще большего отчуждения для себя в этом и без того чужом и холодном мире, в который еще совсем недавно так стремился попасть…

Вскоре на тропе появилась первая колонна черных витязей, и времени для раздумий не осталось. Я натянул тетиву своего арбалета, вложил стрелу и поймал в рамку прицела грудь впереди идущего командира — но палец медлил, не решаясь послать смерть в живое тело не знакомого мне, ни в чем не повинного человека. Я даже не знал толком, за что должен буду сражаться… Нечто темное, оставшееся от того клубка за окном, нашептывало мне мелкие оправдания моего самого обыкновенного страха.