Бледная графиня

Губерт промолчал. Он пытался есть, но кусок застревал у него в горле.

Отужинав, разносчик товаров улегся на солому. Последовал его примеру и Губерт. Утомление взяло верх, и он быстро уснул.

Ему приснился чудный сон. Он увидел Лили, и его любовь к ней разгорелась с новой силой. Ему чудилось, что нет больше между ними сословных различий. Она была с ним так любезна, она протягивала ему руку и смотрела на него так ласково своими голубыми глазами, что он был вне себя от радости. Но что-то вдруг их разделило… Лили исчезла… Он бросился за нею, выкрикивая ее имя, но она, похоже, выскочила в окно, поскольку он услышал дребезжанье стекол. Потом почувствовал на лице струю холодного воздуха… И в эту минуту проснулся.

Он поднялся, дрожа от холода, и осмотрелся. Под крышей по-прежнему горел фонарь, а вот разносчика товаров не было видно. Понятно стало и то, откуда подул холодный воздух: небольшое оконце в стене сарая было разбито, осколки стекла валялись на полу. Очевидно, разносчик удрал. Почему? Не был уверен, что избежит наказания? Чувствовал за собой какие-то грехи? Но тут Губерт увидел вывороченный карман и все понял: его спутник бежал, прихватив остатки его сбережений.

Может быть, надеялся Губерт, он не успел убежать далеко и можно еще его догнать и отнять украденное?.. Он вскочил на ноги, но тут услышал во дворе голоса:

— Вон он, вон! На частокол взбирается…

— Где же другой?..

Раздался выстрел, еще один. Фермер и его сын стреляли по убегающему разносчику товара.

— Скорее за ним — убежит!

Вскоре и хозяева и работники собрались во дворе фермы.

— Он разбил окно! — воскликнул фермер, осматривая сарай. — Оба, должно быть, убежали!

— Нет! — возразили ему. — Другой тут, в сарае, не успел, наверное, убежать. А ящик пропал. Старикан, видно, прихватил его с собой.

Фермер с сыновьями вошел в сарай.

— Хорошо, хоть один у нас остался, — сказал он. — Теперь ясно, что я был прав, задержав вас. Старик убежал, но…

— Убежал с моими последними деньгами, пока я спал, — прервал его Губерт.

— Ворон ворону глаз не выклюет, — заметил фермер. — Карл! — сказал он одному из сыновей. — Запрягай тележку. Не буду дожидаться утра, прямо сейчас отвезу его в город.

— Да поймите же, не был я у вас год назад! — воскликнул Губерт. — Это ошибка.

— Так докажите. Где ваши бумаги? Ах, нет. Тогда и говорить не о чем, я не могу вас отпустить. Я просто обязан отвезти вас в город и сдать полиции. Если мои подозрения не подтвердятся, тем лучше, я буду только рад.

Губерт замолчал, видя, что фермер настроен решительно.

Тележка была запряжена, и они тронулись.

— Смотрите, — погрозил фермер Губерту револьвером, — если что — я размозжу вам череп.

Шесть миль до города они покрыли довольно быстро.

— Ну, вот и прибыли, — удовлетворенно сказал фермер, останавливаясь перед зданием суда. — Слезайте.

Губерт молча повиновался.

Они вошли к судье, который в это время читал газету. Судья, как видно, хорошо знал фермера, поскольку, увидев его, дружески протянул ему руку:

— Здравствуйте, здравствуйте, мистер Велер! Кого это вы мне привели?

Фермер кратко пересказал события минувшей ночи.

— А зачем вы схватили этого человека? — не понял судья.

— Помните, господин судья, историю с разносчиком товара, случившуюся прошлой осенью?

— Как же, как же, помню.

— Так вот, я думаю, что тот разносчик и этот человек — одно и то же лицо.

— Но это невозможно, мистер Велер. Тот разносчик давно сидит под замком. Правда, человек этот действительно чем-то его напоминает, но тем не менее он — другой.

— Значит, я ошибся, — сказал фермер, обращаясь к Губерту. — Надеюсь, вы извините меня за мои подозрения. Все-таки между вами и тем мошенником есть немалое сходство.

— Итак, значит, все ясно, — заключил судья, довольный, что ему удалось избежать кропотливого разбирательства. — Можете идти, — сказал он Губерту.

— Благодарю вас, ваша честь, — поклонился тот и свободно вздохнул.

Он вышел на улицу. Он снова был свободен, правда, без гроша в кармане. А между тем очень хотелось есть.

На пальце Губерта красовалось старинное золотое кольцо, доставшееся ему по наследству от отца. Как ни тяжело было с ним расставаться, но что делать — не идти же просить милостыню…

В первой же попавшейся на пути лавке он продал кольцо за несколько долларов и отправился дальше.

Губерт вышел на дорогу, которая, как ему сказали, вела в Чикаго, где, как его уверили, гораздо легче найти работу, и через три дня он уже был в этом огромном и многолюдном городе, поразившем его своим размахом.

Побродив по нему, Губерт зашел в таверну попроще — подкрепиться. Среди посетителей оказался немец, который, разговорившись с Губертом, обещал подыскать земляку отличное место. Обрадованный этим, Бухгардт расплатился и за себя, и за обед своего нового знакомого, не замечая, что один из сидевших неподалеку посетителей не спускает с них глаз, не чувствуя никакой для себя опасности.

Некоторое время спустя немец ушел, но через полчаса возвратился с человеком, похожим на зажиточного фермера, который сразу же объявил, что согласен дать ему место на своей ферме.

Губерт чрезвычайно обрадовался, тем более что предложенные владельцем условия оказались очень выгодными.

— И наконец, — заключил фермер, обговорив остальные условия, — по здешнему обычаю, при поступлении на работу вы должны внести залог. Я не буду особо требовать и назначу залог всего в триста долларов.

Губерт понял, что надежды его рухнули.

— Это условие мне не по силам, — сказал он печально. — У меня нет таких денег. Но если вы возьмете меня без залога, то можете быть уверены, что я не обману вас ни на цент.

— Сколько же у вас есть? — спросил фермер.

— Три доллара.

Фермер, который во время их беседы усердно ел и пил, тут же поднялся и, ни слова не говоря, вышел с недовольным видом из таверны, сопровождаемый немцем, с которым Губерт недавно познакомился. Губерт тоже направился было к выходу, но был грубо остановлен хозяином.

— Прежде расплатитесь.

— Но я уже заплатил за все, что съел, — удивился Губерт.

— А за это? — стал перечислять хозяин съеденное и выпитое фермером. — Все на шесть долларов.