Бестия. Том 2

Вдруг зазвонил телефон, и она схватила трубку в надежде, что вернулся Энцо. Однако это оказался Буги Паттерсон, ее бывший шофер и телохранитель. Милый, неразговорчивый Буги, которого она не взяла с собой в Нью-Йорк, потому что он слишком напоминал ей о случившемся в Лас-Вегасе. Так что он остался там и при ее поддержке открыл небольшое собственное дело. Они редко виделись, но оставались друзьями.

— Привет, Буги. Как ты? Что-нибудь случилось?

— Лаки, мне нужно с тобой поговорить.

— Ты очень кстати. Я как раз собиралась сама тебе звонить. Скоро приеду в Вегас — может быть, даже завтра. С удовольствием повидаюсь с тобой.

— Ты едешь сюда? — в его голосе не было радости.

— Конечно. Давно пора.

— Не приезжай.

— Что?

— Я сам сейчас еду в аэропорт. Ты должна кое о чем узнать. Мне самому только что открылось.

Она начала злиться.

— Ну, что еще?

— Лаки… Я знаю, ты не поверишь, но… Энцо Боннатти — совсем не такой друг, как ты считаешь.

— Буги, что с тобой? Сбрендил? Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь?

— Да, — бесстрастно ответил он. — Ты должна знать. Никакой Мортимер Сорис не убивал Марко. Боннатти сжег не того человека. И это еще не все.

— Что? — выдохнула она, и по всему телу побежали мурашки.

— Скоро увидимся. Больше я ничего не могу сказать по телефону. Приоткрылась банка с червями — жуткая вонища! Пока мы не переговорим, никому ни слова. Ни одной живой душе! Понимаешь?

— Понимаю. Телеграфируй рейс, — и она в отупении положила трубку.

Марко… Марко… Малыш, я отомщу за тебя! Кто бы это ни был, я отомщу! Обещаю тебе это!

Четверг, 14 июля 1977 г., Нью-Йорк

Взнос в Департамент государственных сборов в размере шести миллионов позволил Джино Сантанджело вернуться в Америку. На законных основаниях. Правда, это была слишком долгая история. Нескончаемая. Переговоры весьма деликатного свойства. Они сводили Джино с ума, и он орал в трубку: «Заплати им — сколько бы ни потребовали! Отдай мерзавцам! Лишь бы мне вернуться!» Потребовали немало. И если бы дело было в одних деньгах! Но, слава Богу, они все еще кое-что значат.

И вот он вернулся, и Коста ждет его в «Пьере». Двое старых друзей крепко обнялись.

— Рад тебя видеть, старина! — воскликнул Джино. — Немного облысел, но все еще держишься молодцом!

Коста расцвел.

— А ты все такой же. Ни капельки не изменился.

— С какой стати? Я еще заберу с собой на тот свет свои зубы, свои волосы… все свое.

Коста кивнул. Да, Джино не изменился. Смуглый, загорелый. Густые черные волосы. Ни малейшего намека на брюшко. Коста невольно втянул живот.

— Я бы пожевал чего-нибудь, — сказал Джино. — Закажи еду, а я пока переоденусь во что-нибудь поудобнее. — Он направился в спальню. — Пусть принесут огромный, сочный американский бифштекс и жареный картофель по-французски. Красное вино. Давай заказывай, я мигом.

Коста пошел к телефону. Джино огляделся. Неплохо. А все-таки не свой дом. Теперь, когда он вернулся на родину, ему хотелось иметь собственный дом. Хватит с него отелей. Он уже не мальчик. Джино подумал о своем друге Косте. Он покривил душой: Коста выглядит неважно. Целиком тянет на свой возраст, если не больше. Серая, нездоровая кожа, мешки под глазами, во всем облике — усталость. Уезжая, Джино оставил все на него. Должно быть, ноша оказалась слишком тяжелой. Все семь лет своей ссылки Джино намеренно не вникал в то, что делалось в Америке. Он знал, что не вынесет, если что-то пойдет не так, а он будет не в состоянии повлиять на ход дел. «Сам решай, — наставлял он Косту. — Понадобится — обратись за советом к Энцо». Пока деньги продолжали поступать, он был доволен. Специальный курьер еженедельно клал их на один из его многочисленных счетов в швейцарских банках. Все шло как по маслу. После убийства Марко поток денег иссяк. Наступили черные дни. Положение хуже некуда: он в чужой стране, связан по рукам и ногам, только и может, что беситься от ярости и от своей беспомощности. Он любил Марко, как родного сына… как родного сына! Но не смог предотвратить непоправимое. Он тотчас связался с Энцо. Потребовал отмщения. Через несколько дней поступила информация: справедливость восторжествовала. Деньги снова потекли рекой. Джино почувствовал: он в неоплатном долгу у Боннатти.

Конечно, даже в Израиль просачивались слухи о Лаки. Джино знал: она стала важной персоной в его деловой империи, только не знал — насколько важной.

Он моментально переоделся, сменив черный костюм на кашемировый свитер и удобные брюки. Чем скорее он войдет в курс дела, тем лучше. У него чешутся руки.

Сэл разглядывала фигуру спящего Дарио. Красавчик, ничего не скажешь: светлые волосы, правильные черты лица. Симпатичный и может сослужить ей хорошую службу. Какого черта таскать каштаны из огня для других?

С тех пор как она дала ему пару голубых капсул, гарантирующих ровно двенадцать часов беспробудного сна, Сэл трудилась не покладая рук. Первым делом освободила его квартиру от налетчика: взвалила его на плечи, словно куль с мукой, и спустилась по служебной лестнице. В подземном гараже она швырнула его на заднее сиденье своего старенького «крайслера» и накрыла одеялом. Короткое замыкание облегчило ей задачу: все были заняты своими делами. Она отъехала за пятнадцать кварталов и вывалила его на аллею. Затем вернулась за Дарио. Навела порядок в квартире и точно так же взвалила его на плечи.

У Сэл хватило бы силенок на двоих мужиков. Когда она сбросила Дарио на заднее сиденье, то только чуточку запыхалась. По дороге в «Квинз» она тихонько мурлыкала какую-то песенку.

Рут уже встала и ждала ее. Роскошная девка, бывшая шоу-герл, бывшая проститутка, которой облили кислотой половину лица, так что теперь на нее ни один мужчина не позарится. Да и нужны ли ей мужчины, когда рядом Сэл!

— Все в порядке, дорогая? — тревожно спросила Рут.

— Просто замечательно. — Сэл нежно поцеловала обожженную щеку подруги. — У нас гость. Постели ему, а я пока посвящу тебя в суть заговора.

Они вместе раздели Дарио и уложили в постель.

— Кто он такой? — прошептала Рут.

Сэл смерила спящего нежным взглядом.

— Если все пойдет, как задумано, он — наш домик в Аризоне. В противном Случае — покойник.

Наконец-то Эллиот Беркли ушел на службу.

— Я хочу, чтобы ты хорошенько подумала о том, чтобы съездить куда-нибудь отдохнуть, — напомнил он жене перед уходом.

— Хорошо, — без особого энтузиазма отозвалась Кэрри.

Нет. Это невозможно. Не раньше, чем я узнаю, кто меня шантажирует, и не возьму ситуацию в свои руки.

Весь день она нервно вышагивала по квартире, подскакивая каждый раз, когда звонил телефон.

Позвонил Стивен. Она отвечала телеграфным стилем и даже не рассказала о своем приключении.

— Я позвоню завтра. — До него наконец дошло, что она не в настроении разговаривать. — Возможно, смогу сообщить неплохие новости о моем расследовании.

— Э… замечательно. До завтра, — и бросила трубку. Нельзя занимать линию.

Телефон тотчас задребезжал снова. Кэрри схватила трубку.

— Как насчет того, чтобы хорошенько подзарядиться? — пропел кто-то.

— О, Джерри! Что тебе нужно?

— Что мне нужно? Ничего себе приветствие! Мне нужно…

Кэрри не слышала. Милый Джерри. Милый, милый Джерри! Его пылкая страсть не потускнела с годами. Однако…

— Джерри, я сейчас очень занята. Можно я перезвоню тебе?

— Когда?

— Скоро.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Джерри был не лишен собственнического чувства, как настоящий любовник. Он обращался с ней, как с принцессой, кем, согласно легенде, она и являлась. Громадная разница в возрасте его ничуть не смущала.

Ей позвонили в пять часов. Из телефона-автомата. У нее бешено стучало сердце.

— Кэрри Беркли на проводе. Кто говорит?

— Завтра в полдень. На том же месте, — прошелестел приглушенный голос.