Любитель парков и аллей

Вячеслав Сукачев

ЛЮБИТЕЛЬ ПАРКОВ И АЛЛЕЙ

— Посторонись, дяденька! — Рослый парень небрежно потеснил Ивана Семеновича Сквознякова, удобнее перехватил ящик с подвесным лодочным мотором и вразвалку пошел в магазин.

«Вихрь», — уважительно отметил Иван Семенович, с любопытством разглядывая несколько оставшихся в кузове грузовика ящиков. — Это машина! На таком и Недоступные озера рядом».

Он постоял возле грузовика, невольно перенеся уважение к моторам на парня, который неторопливо носил их в магазин охотничьих товаров. И уже представлялось ему, как прилаживает он этот самый мотор к своей «Казанке» первого выпуска, как мягко и плавно дергает на себя стартер и внимательно прислушивается к ровному холостому урчанию тридцатисильной машины. Это была мечта, давняя и любимая мечта Ивана Семеновича — мотор в тридцать лошадиных сил.

— Э-э, парень, — робко обратился он к грузчику, — а моторы как, в кредит или только за наличные?

Парень внимательно осмотрел его, задержал взгляд на пустом левом рукаве и небрежно ответил:

— На твою пенсию, дяденька, и в кредит не возьмешь. Не потянет…

Иван Семенович Сквозняков не обиделся и не огорчился, он понимал, что грубоватость парня идет от великого уважения к мотору, который вздумал обратать какой-то инвалид, человек без руки, а мотор-то — тридцать лошадей! Не шутка! Тут и с двумя руками держи ухо востро, понимать надо.

— Да я просто интересуюсь, — попытался оправдаться Иван Семенович. — А деньги у меня есть, на него хватило бы. — Он кивнул в сторону ящиков.

— Ну?! — притворно удивился грузчик. — Не пьющий, что ли?

— Почему?

— Раз деньги водятся, значит, не пьешь.

Наконец-то Иван Семенович проникся иронией парня и опечалился. Он грустно посмотрел ему в глаза, улыбнулся и пошел было дальше, но парень окликнул его:

— Эй, дяденька!

Иван Семенович оглянулся и вопросительно уставился на грузчика.

— Ты что же, рассердился на, меня?

— Да нет, — Иван Семенович пожал плечами.

— Хочешь посмотреть?

— Что?

— Ну мотор. Я там один ящик уже разбил.

— А можно?

— Раз я говорю. — Парень выплюнул папиросу и пошел в магазин.

В подсобном помещении магазина пахло оружейным маслом, бензином и кожей. С таким необыкновенным сочетанием запахов Иван Семенович столкнулся впервые и потому, сильно потянув воздух в себя, попытался определить: приятно ему это сочетание или нет.

— Ну, чего встал-то на пороге? Проходи, садись.

— Пахнет, — Иван Семенович потер большой палец об указательный, — непривычно.

— Ты и не куришь, что ли? — поинтересовался парень.

— Нет… А как ты догадался? — наивно спросил Иван Семенович.

— Табак-то, он нюх отбивает.

Иван Семенович легонько изумился сообразительности грузчика, но вида не подал.

— Вот, любуйся. — Парень кивнул на голубенький мотор, стоявший у стенки. — Для себя отобрал.

Иван Семенович полюбовался, вздохнул, тронул румпель и даже зажмурился.

— Что и говорить, машина! А у меня «Ветерок», восемь сил…

— Миша, четвертый номер дроби принеси, ни грамма не осталось. — В дверь подсобки просунулась опрятная белокурая головка продавщицы. — А это что за посторонние? — удивилась головка.

— Ко мне, — коротко ответил Миша и пошел за дробью.

— Вы мотор покупаете? — поинтересовалась продавщица, переступая порог и внимательно разглядывая Ивана Семеновича.

Иван Семенович хотел было ответить отрицательно, но что-то вдруг взыграло в нем, выпятило его грудь, сладко шевельнулось под сердцем, и он с неожиданной важностью сказал:

— Да вот, присматриваю.

— В этом году последняя партия, больше не будет, — предупредила обладательница опрятной хорошенькой головки и скрылась за дверью.

— Та-ак, — протянул Иван Семенович Сквозняков, глядя на пустой дверной проем и почему-то еще раз повторил: — Та-ак.

— Вернулся Миша, закурил и, косясь на мотор, сказал:

— А электростартер! Нажал на кнопочку и — готово. Пусть дураки за шнурок дергают, а у меня — кнопочка.

— На «Казанку» его ставить рискованно, — заметил Иван Семенович, искоса поглядывая на дверь.

— Ерунда! С булями-то? Пойдет за милую душу. Хотя, конечно, ему нужен «Прогресс»…

Так они говорили, хлопали мотор по колпаку, оглаживали «сапог» и уже вскоре можно было подумать, что их знакомству лет двадцать. Постепенно разговор с мотора перешел на рыбные протоки и заводи, а там уже и на охоту. Иван Семенович настаивал на том, что встречную утку бить влет почти бесполезно. Миша утверждал, что только так утку и можно добыть. В общем, разговор затеялся нешуточный и к обеденному перерыву вошел в самый разгар.

— Ми-иша! — крикнули из магазина, — ты суп разогревать думаешь?

— Сейчас.

Миша включил электроплитку, поставил на нее кастрюлю и, заметив движение Ивана Семеновича, категорически заявил:

— Обедать будем.

— А она кто? — кивнул Сквозняков в сторону двери.

— Продавец. — Миша в первый раз засмеялся. — Я у нее на половине ставки вкалываю. А так на пристани грузчиком, мешки с пряниками таскаю.

— С пряниками? — удивился Иван Семенович.

— Ну, это так говорят у нас.

— А-а…

Нет, не хотелось уходить Ивану Семеновичу Сквознякову из подсобки. Вроде бы и надо — люди обедать собрались, а вот не хотелось. Уютно ему здесь было, интересно и тепло. Ну словно в свой родной дом вернулся после долгой разлуки. Вот и присел он на опрокинутый ящик, вздохнул облегченно и аккуратно заправил пустой рукав в карман пиджака. «Бывает же так, — удивленно думал Иван Семенович, — совсем незнакомые люди, а поговорить с ними приятно».

— Может, попросим у Лизухи? — подмигнул Миша. — У нее есть.

— Что есть? — не понял Иван Семенович.

— Ну, это самое. — Миша щелкнул по горлу.

— А можно?

— Чудак-человек, — наконец удивился и Миша, — да почему нельзя-то?

— На работе…

— Да брось ты, — перебил Миша, — нашел работу.

— А у нас вот строго, — вздохнул Иван Семенович, — упаси бог.

— Где это у вас?

— В страховом агентстве, — скромно ответил Иван Семенович.

— Так ты агент? — Михаил недоверчиво покосился на пустой рукав. — Ну и ну.

— Страховой, — на всякий случай уточнил Иван Семенович.

— Ну что у вас тут, с обедом-то? — появилась Лиза.

— Полный порядок.

— Тогда сходи двери закрой.

Михаил ушел, а Иван Семенович почему-то оробел и беспокойно заерзал на ящике.

— Выбрали мотор-то? — спросила Лиза, снимая кастрюлю с плитки.

— Пока нет, — Иван Семенович прокашлялся, — все больше разговаривали.

— Тоже мне — мужики! Хуже баб трепетесь. Подайте мне чайник, вон возле ваших ног стоит.

Иван Семенович бросился подавать чайник, запнулся и неожиданно больно ударился культей о ящик с мотором. Он непроизвольно охнул, поморщился и виновато посмотрел на Лизу. А она, только теперь заметив его пустой рукав, жалостливо удивилась, молча приняла чайник и поставила на плитку. Ничего не случилось, ровным счетом ничего, но у Ивана Семеновича Сквознякова как-то сладко и тревожно заныло в груди, он осторожно кашлянул и тоже в молчании вернулся на свое место. Казалось, он не смотрел на Лизу, в крайнем случае старался не смотреть, но как-то так получилось, что они несколько раз встретились взглядом, причем во второй раз оба смутились, поспешно отвернулись и хранили напряженное, сковывающее молчание до самого прихода Михаила.

— Без мотора, Иван Семенович, нынче туго. Это я верно говорю. Раньше мой батя как: две версты от города отошел и бей утку в свое удовольствие. С крыльца удочки забросил — вот и рыба. А нынче — шалишь! Пока тридцать верст не отмотаешь, живой утки не встретишь. Это я тебе верно говорю.

— Ох и надоел же ты мне со своим мотором, — вздохнула Лиза, — скоро помешаешься.