Страница 16 из 28
Правда, конечно, иная. Ни одна абакуанская группа, разумеется, никогда ни одного человека не принесла в жертву. Правда. они убивают, чтобы принести в жертву божеству тело и кровь, но не человека, а козла.
Если заглянем, однако, в старые полицейские архивы дореволюционной Кубы, стряхнем пыль с переплетов старых судебных дел, то найдем там иногда действительные свидетельства о трудно понятных убийствах детей, которые произошли в нескольких местах острова. Убийствах, самое удивительное в которых было то, что убийца и убитый, как правило, друг друга вообще не знали, не питали друг к другу ни ненависти, ни зависти. Поскольку убийцы были обнаружены (что случалось часто, ибо — и это второе странное обстоятельство — убийцы, как правило, не скрывали совершенного преступления), суды их судили и с полным правом наказывали.
Этим для суда работа над случаем «негритянского убийцы белого ребенка», как писали газеты, кончалась. Нас, изучающих историю и культуру афроамериканцев, должно интересовать: почему? Почему афрокубинец убивал человека, которого вовсе не знал? Почему убивал незнакомого ребенка? Ребенка!
Итак, вернемся к тем запыленным судебным делам (последнее такое преступление было совершено на Кубе уже более чем тридцать лет назад) и поищем ответ на это почему.
Перелистываем дела. Случаи этих странных убийств детей обозначены в судебных делах названиями городов, в которых они произошли. Например, «дело Сьего де Авила».
Место деяния: Сьего де Авила.
Дата деяния: 9 марта 1923 года.
Имя жертвы: Америка Луиса Гонсалес Асеведо.
Возраст жертвы: 9 лет.
Преступники: Симон Рейес, по прозвищу Эль Индио, и Фи ломено Гедес — оба по «профессии» маги-целители, или афрокубинские колдуны.
Другой случай — дело в Ховейяносе — произошел а 1919 году. убийцей восьмилетнего мальчика Марселя была коддунья-знахарка Мария Фаустина Лопес. Следующий случай — случай
номер три в моих записях или по месту действия — дело Матансас приобрел первенство среди всех известных случаев этих странных убийств детей драматическим завершением всей трагедии. Жертвой снова была девочка — Сесилия Делькурт, преступниками снова «квимбишские» колдуны, маги-лекари — Хосе Кларо Репес и его помощник, которого звали Пасамайя. Полиция через несколько часов после убийства арестовала обоих преступников и временно заточила в местной крепости святого Северина. Известие о жестоком преступлении молниеносно, конечно, разлетелось по всему городу и вызвало большое возбуждение. Несколько десятков людей отправились к северинской крепости, чтобы самим свершить над убийцами «справедливость». Убийцы испугались и попытались из крепости бежать. Но в нескольких метрах от невысоких стен крепости шаги обоих колдунов остановили ружейные выстрелы тюремных стражей. Уже навсегда.
Многое разъяснило мне дело Минас (Минас — небольшое селение в восточнокубинской провинции Камагуэй). Здесь был за убийство (!) арестован мальчик Хустино Пина, сын колдуна Хуана Пипы. Отец Хустино был одним из последних рабов, тайно завлеченных на Кубу вместе с несколькими другими несчастными земляками из Африки уже много времени спустя после того, как во всех латиноамериканских республиках было отменено рабство. Мать Хустино была, несмотря на лекарскую «профессию» своего мужа, очень тяжело больна, она умирала от чахотки. А поскольку колдун Пина испытал безуспешно все средства, которые могли бы больную спасти, то понял, что должен для спасения жены использовать то единственное, по его мнению, всесильное средство, которое знали афрокубинские колдуны: спасти жизнь своей жены жизнью другого человека, точнее, жизнью ребенка. Такой поступок сам он не мот совершить. И избрал убийцей собственного сына! Жертву маленький Хустино должен был выбрать среди своих товарищей сам…
Хустино выбрал одного из мальчиков, который жил рядом с домом Пипо, шестилетнего Мануэля Вильяфана. Он вывел его за околицу деревни и убил его здесь тридцатью ударами острого мачете, наполнил кровью Мануэля бутылку, которую ему приготовил отец, вырвал затем у своего товарища, сердце и потом вернулся домой, чтобы дать отцу-колдуну все, что нужно было для спасения матери. Маг приготовил больной жене из крови и сердца Мануэля «волшебные» еду и напиток и потом только ждал, когда она выздоровеет.
Жена не выздоровела. Она умерла через несколько недель. А вскоре после нее умер в тюрьме и ее муж. А десятилетний убийца, сын, который послушал отца, сын, который любил мать? Он исчез за стенами камагуйского воспитательного дома и вышел оттуда уже взрослым, более чем девять лет спустя.
Дело Минас объясняет многое. Афрокубинец, угнетенный и отделенный от всех источников образования, мыслил часто также, как и его давние африканские предки. Его представления, главным образом его религиозные представления, только они могут нам объяснить эти жестокие факты. Объяснить, но не простить. Афрокубинские знахари считали, что болезнь вызывается неким скрытым биронго — магической силой или же чьей-либо злой волей. Поэтому «лечение» сводилось к борьбе против этого биронго. Этот магический способ лечении среди афрокубинцев называется эмбо.
«Лечили» они по строго соблюдаемым «рецептам». Так, например, при болезни горла чародей прикреплял на шею больному ленту с маленьким карманчиком, в котором был спрятан живой паук. Сыпь на губах и на коже чародеи лечили кровью черной курицы. Ячмень на глазу — обтиранием больного глаза кошачьим хвостом. Кровь из кошачьего хвоста давали против ушных болезней. Желудочные заболевания «лечили» поясом, сделанным из кожи змеи, ревматизм — жиром того же животного. Змеи, пауки, кошки и куры были, следовательно, главными источниками «лекарств» эмбо.
Но в особо сложных случаях чародей, чтобы спасти больного, использовал единственное, по его мнению, «всемогущее лекарство: он должен был принести жертву. Эмбо в таких случаях требовало, чтобы был принесен в жертву ребенок (само название эмбо возникло из лукумийского «обо» или «ибо»- жертва).
Черные чары и магия не устояли против прогресса. Уже несколько Десятилетий на Кубе не был принесен в жертву ни один ребенок. А место собак, скорпионов, пауков и змей занимают теперь антибиотики.
Но должны ли мы забыть, навсегда вычеркнуть из памяти картину вчерашней жизни, представлении, мышления и поступков афроамериканцев? Наверняка нет.
Они были рабами, сражались в десятках восстаний и бунтов, жимарронили, с верой взывали к своим удивительным богам. Это была историческая эпоха, которую надо знать и понимать. Теперь сыны Африки стали гражданами свободной Кубы. Они вместе со всем кубинским народом строят новую жизнь, свободную от эксплуатации, неравенства и невежества!
Индейцы на продажу
Воспоминанием о чараx черных колдунов я заканчиваю историю афрокубинцев, чтобы вернуться к вопросу о кубинских индейцах. Вездеход везет меня вместе с мексикано-кубинской американисткой Калистой Гутьерес-Ольмес и советской исследовательницей Юлией Павловной Аверкиевой в Мадругу, небольшой городок на юге гаванской провинции. Я хочу найти кубинских индейцев, ради которых на Кубу и приехал. Считают, что в Мадруге доныне живут индейцы, живые, современные индейцы Кубы, Когда я потом с ними в самом деле встретился, то установил, что сами себя они называют не «индиос», а юкатекос. Здесь мне нужно сделать маленькое отступление. Когда я закончил свою работу на Кубе, то поехал в Мексику, где посетил десятки индейских племен, а потом предпринял путешествие на полуостров Юкатан, в его сельвы и равнины, до штата Кампече и почти неприступной территории Кинтана Роо, во все те города, где когда-то цвела наиболее развитая индейская культура предколумбовой Америки — культура майя. Мой путь пролег через развалины прекраснейших центров индейской Америки — Ушмаль. Чичен-Ица, Дцибилчалтун, Тулум и многие другие.
Но рядом с руинами разрушенных городов, возле пирамид дворцов, покрытых кое-где зеленой плесенью, живут, как и прежде, бывшие строители этих фантастических больших городов — юкатанские майя или юкатеки.