Страница 53 из 60
Отец Франциск оглядел мулата, его залатанные штаны, с которых на красные, обитые бархатом сиденья осыпалась грязь, и подумал, что в жизни не встречал более противного типа. «С кем только не приходится работать», – подумал профес и вздохнул. Отец Дамиан истолковал вздох предводителя по-своему.
– Да, нас ждет трудное путешествие, – произнес он и выглянул в окно, словно опасаясь, что их кто-то подслушивает. – Расскажите нам все.
– А я и не знаю-то ничего. Мне, между нами, до вашей экспедиции и дела-то никакого нет. Меня падре попросил – я сделал. Мне что так в гилею идти, что этак. Живу-то я при миссии, вот падре и дает мне разные поручения. Амбулена вашего я и в глаза не видел. Пришла от него весточка недели полторы назад. Ну, падре меня на шхуну посадил и отправил с попутным ветром. Мне что – день, два – и готово. А на словах падре меня вот что просил передать: «Амбулен встретил юношу по имени Уильям Харт, который оказался в приятельских отношениях с известным пиратом Веселым Диком, истинное имя которого – Роджер Рэли. Он незаконнорожденный внук того самого Рэли, который нашел эти сокровища и спрятал их на Эспаньоле. Сэр Кэрью Рэли, сын Уолтера Рэли, передал Роджеру бумаги его деда, в которых находилась карта спрятанных сэром Уолтером сокровищ. Амбулен сумел войти Харту в доверие, а впоследствии приблизился и к Роджеру Рэли, который известен на островах под именем капера Веселого Дика. Вместе с ним он отправился на Эспаньолу, пытаясь завлечь Веселого Дика в ловушку или как-то еще завладеть картой. На помощь ему прибыл Хуан Эстебано, агент Ордена, индеец-караиб, который имел на руках приказ короля капитану флота Его Величества шевалье Франсуа Ришери о всяческом содействии членам Общества Иисуса, полученный отцом Франсуа, духовником короля. Но шевалье Ришери, соблазненный шпионкой Кольбера мадам Аделаидой Ванбъерскен, отказался выполнить приказ и арестовать женщину, дабы изъять у нее карту, полученную ею от Веселого Дика при невыясненных обстоятельствах. Потом после некоторых неординарных событий, индеец погиб, а шевалье Ришери, голландцы и женщина без помех двинулись к месту, где спрятаны сокровища. Надо спешить, иначе кладом завладеют другие. Возможно, придется нанять людей с оружием. Ришери не подчинился один раз, взбрыкнет и в другой». Вот и все, сеньор, что мне велено передать на словах. А я уж доведу вас куда следует. Нам бы, чтобы успеть, надо погрузиться на судно сегодня ночью, самое позднее – завтра утром.
– Прекрасно. Значит, выступаем сегодня в полночь. – Отец Франциск извлек из кармана часы и посмотрел на циферблат. – Сейчас три часа пополудни. Значит, мы должны успеть. Отец Дамиан, я черкану пару строк, а вы будьте так любезны, отправьте их капитану «Азалии». Они успеют пополнить бочки водой, а трюмы мясом. Тем более, как я понимаю, плыть нам придется недолго.
– Да, мы обогнем и подойдем туда с востока. Дальше – пешком. В миссии нас будет ждать отряд, падре обещал все подготовить.
– А как же наши противники? Ведь они наверняка уже нашли клад?
– Насколько я могу предположить, следуя формальной логике, Роджер Рэли или имеет копию карты, или вовсе в ней не нуждается. У него мало людей, и он, даже если и доберется до места, конечно же, не сумеет так быстро перепрятать или вывезти сокровища. Ведь там должны быть сотни килограммов золота, – уверенно сказал отец Франциск. – Те же проблемы ждут и французов с голландцами. В любом случае нас, скорее всего, ждет драка. – И в глазах професа сверкнула молния.
Отец Дамиан вспомнил сожженный в устье Ориноко форт и загрустил.
Глава 13
Шутка мертвого капитана
Карибское море. Эспаньола.
«За горой – гора», – гласит поговорка коренных жителей Эспаньолы – индейцев-араваков. В этом Кроуфорд и его отряд убедились на собственной шкуре. Третий день, перевалив Северный хребет, они шли туда, где неподалеку от небольшой горной реки, в одной из карстовых пещер, больше полувека лежали сокровища, упрятанные туда капитаном гвардии королевы Елизаветы Тюдор сэром Уолтером Рэли. Уже в который раз, приваливаясь к острым обломкам известняка, Кроуфорд с трудом переводил дыхание и, прикрывая уставшие от блеска меловых скал глаза, думал о том, как удалось сэру Уолтеру доставить сюда этот груз. Неужели его ненависть и презрение к королю Якову были таковы, что он, не жалея ни себя, ни матросов, ни рабов, гнал сюда караван с золотом? Зачем? Для кого? Он не находил ответа, и, трясясь в подхваченной лихорадке, он слизывал холодный соленый пот с губ и с тоской думал о том, что, скорее всего, он никогда не вернется отсюда. Даже если они опередят французов, даже если Лукреции удастся сделать все, о чем они договорились тогда ночью, им предстоит драка. Людей катастрофически не хватает, и даже если он сможет убедить полоумного нгомбо дать ему своих маронов, им все равно не вынести отсюда все. Значит, придется брать самое ценное – найти черепа, изумруды и жемчуг. Золото придется бросить или перепрятать. Но почему, почему Рэли спрятал их здесь? Абсурд. Нет логики. Отчим прав – Уолтер Рэли спятил.
При воспоминании об отчиме по лицу Фрэнсиса пробежала судорога ненависти. Да, тот был умен, любил его мать и оплатил все счета пасынка. Но если бы не он, если бы не сэр Леолайн Дженкинс, если бы не глава секретной службы Англии, разве он, Роджер Рэли, стал бы теперь тем, кто он есть? Убийцей, жалким авантюристом, шпионом на службе Карла? О-о, мать плакала от счастья, что ее беспутного сынка, прижитого во грехе, взяли на королевскую службу. Что Роджера, игрока и мота, ждет блестящее будущее под крылом заемного папеньки. Ведь наш новый папенька, наш обожаемый супруг, наш толстый индюк сэр Леолайн – министр Карла. У него есть бювар, набитый письмами короля, кабинет в Вестминстре и дом в Лондоне. Глупенький Роджер не понимает своего счастья – счастья грабить и убивать под флагом Британии, предавать и унижаться под гербом желтого Льва и белого Единорога. «Dieu et mon Droit».[24] Кроуфорд изодранным рукавом утер пот со лба, и уголки его обветренных губ дернулись, складываясь в привычную усмешку. Убейте в человеке личность, и он станет отличным гражданином.
– Привал, – прохрипел он и осел на камни, пытаясь найти тень под редкими кустиками, росшими на выжженном солнцем склоне горы.
– Фрэнсис, выпей. – Харт приставил нагревшуюся от жары серебряную флягу к его губам.
Кроуфорд сделал пару глотков, и тут же новый приступ скрутил его, выламывая суставы, растягивая и сжимая жилы, сокращая мышцы.
– Ты болен, нам надо остановиться. Кроуфорд помотал головой.
– Достань из кисета листья и дай мне.
– Но ведь это опасно. Ты уже третий раз за сегодня прибегаешь к этой отраве.
– А что мне еще остается, – огрызнулся Кроуфорд и клацнул зубами, которые под действием болезни норовили выбить барабанную дробь. Дрожащей рукой он сунул пару сморщенных посеревших листочков в рот и принялся их жевать.
Боб и Джон тащили на себе бурдюки с водой и пару тушек копченого агути – местного грызуна, больше всего похожего на помесь зайца и морской свинки. Их, как и самодельные кожаные мешки для воды, дали им с собой беглые рабы, снабдив также кукурузными лепешками и сушеными фруктами. Провизия была на исходе, но до цели был всего день перехода – так что, если не будет дождя, к вечеру они доберутся до места. Старый нгомбо дал отряду и двух проводников – молодых негров, с которыми при случае можно было отправить и весточку. Те держались особняком от «больших белых», как они уважительно называли спутников Веселого Дика.
Потрошитель раскладывал прямо на камне нехитрую снедь, тщательно отмеряя каждому причитающийся ему паек. Капитан Ивлин разулся, разжег трубку и, подставив босые ноги солнышку, предался созерцанию. Все это Кроуфорд видел как в тумане, кока все меньше и меньше действовала на истощенный «желтой смертью» организм.
24
«Бог и мое право» – девиз английских королей, начертанный на государственном гербе Великобритании.