Страница 26 из 33
В своей статье Згуровский защищается от моего обвинения в его адрес, отправляясь от теории длинных циклов Кондратьева. Кондратьев, обработав экономическую статистику по передовым капиталистическим странам за 125 лет до него, обнаружил взлеты и падения роста экономики этих стран с периодом примерно 50 лет. Если принять эту эмпирическую зависимость за непреложный и нерушимый закон (а ля закон сохранения энергии), то получится, что никто в кризисе не виноват, просто согласно закону Кондратьева подошло время, а против законов природы не попрешь. Это очень устраивает власти американские, украинские и прочие, допустившие, если не доведшие, свои страны до кризиса. «Никто не виноват, ребята, все объективно. Поэтому мы по-прежнему остаемся у власти и у тарелки, а вы потуже затягивайте пояса. Такова селяви, как говорят в народе». Устраивает это и Згуровского, ибо он этим самым как бы говорит тем, кто читал мои статьи: «Чего мне спорить, а тем более сотрудничать с этим Воином? Он же – «темрява», даже Кондратьева не знает». Есть такой нечестный прием ведения научных споров, особенно, когда спор идет на широком междисциплинарном поле: вместо аргументов по существу сослаться на имя известного ученого, якобы доказавшего правоту одной из сторон, хотя на самом деле он доказал не совсем то или совсем не то, или не совсем доказал.
В данном случае важно то, что эмпирически обнаруживаемая закономерность – это отнюдь не непреложный закон природы и использование ее как закона, в частности, например, для прогнозирования будущего, для выработки стратегии поведения (концепция устойчивого развития) и т. п. – это типичная ошибка, связанная с незнанием или непониманием единого метода обоснования. Для того, чтобы такая зависимость стала законом, надо установить причины такого поведения экономики. Это - не строго говоря. А, строго говоря, надо построить теорию, которая и объяснит такое поведение и, будучи обоснована по единому методу обоснования, даст границы применимости этой теории. Потому что это ведь не факт, что если в прошлом эти волны наблюдались (к тому же всего лишь две с половиной волны), то они будут наблюдаться и в будущем с той же периодичностью, да еще независимо от того, что мы будем делать.
Так вот, что касается причин обнаруженных эмпирически циклов Кондратьева, то первым попытался объяснить наличие этих волн (иными словами, найти их причины) сам Кондратьев. Сегодня в экономической науке общепринято, что это его объяснение – несостоятельно. С тех пор представителями разных экономических школ было предложено много разных объяснений этим циклам и каждое такое объяснение успешно разбивалось представителями других школ и ни одно из них не было принято всем сообществом ученых экономистов. Наиболее популярно, по крайней мере, на пост советском пространстве, объяснение, данное Львом Гумилевым. Суть его такова.
Все люди подразделяются на 3 типа: нормальных или гармоничных, пасионариев, и субпасионариев, которые отличаются друг от друга степенью усвоения поглощаемой биохимической энергии. У нормальных она нормальная, у пасионарев – повышенная, у суб – пониженная. Нормальные – наиболее приспособленные к жизни, а пасионарии и суб выбраковываются, чаще гибнут, одни из-за чрезмерной активности, другие – из-за недостаточной. Но прогресс обществу обеспечивают именно пасионарии (в силу их повышенной активности). А циклы по 50 лет объясняются нарастанием и убыванием процента пасионариев в обществе именно с такой периодичностью. Убывание происходит по причине вышеупомянутого выбраковывания пасионариев особенно в войнах, где все они, как Александр Матросов, лезут грудью на амбразуры. А нарастание после убывания – потому что пасионарность объясняется наличием особого гена, который может быть как доминантным, так и рецессивным. Прогресс обеспечивают и на амбразуры лезут, и выбраковываются те, у кого ген доминантный. А те, у кого он рецессивный, выживают вместе с остальными, нормальными, не тяготеющими кидаться на амбразуры, и дают потомство с тем же геном пасионарности, но уже опять доминантным. И когда через 25 лет эти новые доминантные пасионарии достигают зрелого возраста наступает новый подъем.
Эта, с позволения сказать, теория не тянет не только на теорию, обоснованную по единому методу обоснования, но даже на сколь-нибудь приличную гипотезу. Неверна, прежде всего, постановочная часть, исходная посылка о том, что прогресс обеспечивается пасионариями. В этом исходном пункте теория смахивает на песню Высоцкого: «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков». Только Высоцкий вложил эти слова в уста сумасшедшего, а здесь нам это преподносят как научную истину, забывая проверить эту исходную посылку на соответствие опыту. (Еще одно нарушение требования метода обоснования). А опыт свидетельствует, что буйные пасионарии могут быть как полезны прогрессу, так и вредны, в зависимости от того, на что направлена их буйная энергия. И в 9-и случаях из 10 они таки вредны, ибо буйных дураков, разбойников и просто негодяев, несравненно больше, чем энергичных и целенаправленных, но благородных и одаренных людей. Чтоб далеко не ходить за примерами, возьмем нынешнюю независимую Украину. В 90-х годах здесь была просто вакханалия пассионариев, рвавших на части бывшую советскую собственность. Поделить то ее они поделили, создав бездну сюжетов для еще не написанных триллеров в стиле «дикий Запад Украины». Но экономику создали, построенную на дешевой рабочей силе и сырье и как только внешняя коньюктура изменилась, эта экономика провалилась в кому. А в 2004-м году на смену рыцарям легкой наживы пришли пасионарии - националисты во главе с Ющенко, которые , впрочем быстренько объединились с рыцарями наживы. Эти усугубили кризис тем, что вместо того, чтобы тратить деньги, добытые благодаря дешевой рабочей силе и сырью, на реформирование экономики, начали с большим энтузиазмом тратить их на национализм: миллиардные затраты на памятник жертвам Голодомора, артмузей в Арсенале, перевод русских книг и фильмов на украинский и т. д. и т. п., не забывая и самих себя любимых. (Одних дворцов и самолетов сколько приспособил Ющенко для пышности «двора»).
Можно привести сколь угодно примеров и из истории, когда пасионарии способствовали не прогрессу, а регрессу. Чем не пасионарий, скажем, Нерон? Рим даже спалил от необузданной буйности. А сколько племен и народов веками прозябали без прогресса, в то же время с необычайной пасионарностью и завидным упорством систематически истребляя друг друга?
Это только что касается исходной посылки. А откуда взялось генетическое «обоснование» и построенной на пасионарности цикличности, и самой пасионарности? Что, кто-нибудь уже нашел пресловутый ген пасионарности? Нет, это делается доказательством от противного. Мол, невозможно придумать никакого другого объяснения таинственным циклам Кондратьева, поэтому нужно признать существование этого гена, хотя его еще никто не видел. Получается, если сторонники этой теории не могут придумать другого объяснения, кроме гена пасионарности, то его вообще нельзя придумать.
А как увязать пасионарную цикличность с кризисами перепроизводства. Значит, пока производители наращивали производство, но еще не достигли перепроизводства, они были пасионариями, делающими прогресс, а как только они перебрали меру и ввалились в кризис, у них пропал ген пасионарности?
Вообще, наблюдения Кондратьева относились к периоду стихийно рыночного капитализма, цикличность развития которого аналогична цикличности явлений дикой, нерегулируемой человеком природы. ( О чем я писал в предыдущих статьях). Но человек постепенно научился регулировать дикую природу, например, поддерживать равновесие между хищниками и травоядными, отстреливая лишних хищников. Без регулирующего вмешательства человека происходили циклические «кризисы» в поголовье травоядных и хищников. Человек своим вмешательством эту цикличность снимает. После Великой Депрессии 1932 – 37-го годов (т. е. уже после Кондартьева) на Западе начали регулировать рыночную экономику (рыночными, а не социалистическими методами). Но еще не научились делать этого, как следует. Поэтому кризисы все еще происходят, но они имеют уже другую природу. Они обусловлены уже не действием стихийных сил нерегулируемого рынка (или, по крайней мере, не только ими), а ошибками регулирования. Это убедительно показывает известный американский экономист Френсис Фукуяма, которого я обильно цитировал в предыдущих статьях. В них же я показываю, что ошибки эти связаны, прежде всего, с применением экономических теорий типа кейсианской за пределами их применимости. А лекарством от этих ошибок является разработанный мной единый метод обоснования научных теорий. Остается только добавить, что на пути признания этого метода стоят те, кто этот кризис допустил, и кому выгодно признание неизбежности кризисов.