Страница 15 из 66
Провалившийся брак
Поскольку Людовик XIV заявляет, что он хотел бы сначала увидеть будущую супругу, прежде чем дать свое согласие на брак, в ноябре 1658 года двор отправляется в Лион. Молодой человек, как кажется, не проявляет враждебности к намечающемуся союзу, хотя в этот момент он более чем когда-либо увлечен Марией Манчини. Во время путешествия в Лион король почти всегда скачет бок о бок с ней. Испанцы наконец попадают в расставленные кардиналом «сети Гименея». Филипп IV в спешном порядке отправляет на переговоры своего государственного секретаря, дипломата Пимантеля, дабы предложить Франции мир и руку инфанты. Правда, в Лионе кардиналу и королеве предстоит объяснить герцогине Савойской и ее дочери, что они вынуждены отказаться от брачного союза Людовика с Маргаритой ради спокойствия и мира в Европе. Это, конечно, не слишком элегантное объяснение, но не все ли равно?
Опустошительная страсть
Однако пока окончательное решение еще не принято, идиллия с Марией Манчини продолжается. Влюбленные голубки поют и играют на гитаре. На балу возлюбленная короля появляется в корсаже, украшенном изумрудами, с пастушьим посохом в руке. Эти очаровательные пастушки так милы — но так опасны! Людовик встречает ее комплиментом: «Моя королева, этот наряд сидит на вас восхитительно!» Уверенная в любви короля, Мария Манчини начинает вести себя вызывающе, лелея мечту обойти инфанту и взойти на трон Франции. Первой выражает беспокойство по поводу этой идиллии наблюдательная мать Людовика, Анна Австрийская. Кардинал обратит на нее внимание позже. Не хочет ли он в ожидании заключения мира и торжественного прибытия инфанты занять сердце короля этим легким увлечением? Или же Мазарини мечтает стать родственником короля в том случае, если он не подпишет договора с Пимантелем?
На этот счет историки не спешат выносить окончательный приговор. Тем не менее сложно поверить в то, что кардинал долгое время испытывал безумное желание реализовать брак короля со своей племянницей, притом именно в тот момент, когда он готовился завершить великое дело своей жизни, установление мира в Европе. Мария, его пылкая, неудержимая и дерзкая племянница девятнадцати лет от роду, со своим надутым видом и амбициями, рискует уничтожить дело, на которые ушли годы дипломатических усилий, намереваясь разжечь очаг, огонь которого пожирал Запад! Увы, слишком поздно! Людовик принимается за свое — в ярости топает ногами, крича ошеломленной королеве и не менее изумленному Его Высокопреосвященству, что он отказывается от белокурой инфанты и намерен жениться только на своей маленькой крестьянке из Абруццо! Он дал ей обещание! Он даже грозит своему крестному отцу опалой, если тот не даст своего согласия!
Недопустимая любовь
Кризис ужасен. Людовик явно воображает себя героем любовного романа! Но как же его долг перед государством? Какая страшная ответственность падет на плечи короля, если он не выполнит этот долг ради своего народа, который вот уже двадцать пять лет жаждет мира! У Анны и Джулио не хватает чрезмерной решимости на то, чтобы образумить юного ветреника. Только что подписано предварительное соглашение о мире, и кардинал должен отправиться в Сен-Жан-де-Люз, чтобы обсудить с министром доном Луисом де Харо текст соглашения. В любовном безумии Людовик умоляет его на коленях, плачет, но тщетно! Все надежды рушатся! Мазарини решает увезти своих племянниц. Они поселятся в Бруаже вместе с их наставницей госпожой де Венель, в то время как он продолжит свой путь на юг. Во время трогательного прощания разлученные влюбленные проливают реки слез.
Доводы разума одерживают верх
Но расстояния и преграды не имеют значения. В Шантийи, а затем в Фонтенбло, Людовик, тая печаль, пишет своей нимфе письмо за письмом. Мазарини, по-прежнему занятый испанскими переговорами, шлет своему ученику пространные выговоры. Он догадывается, что чувство Людовика непоколебимо, тогда как королева, вполне возможно, смягчается при виде столь сильных переживаний своего сына. Письма Мазарини к королю, выдержанные в образцовом стиле, являются прекрасным свидетельством благородства и величия «Итальянца». Кризис продлится до сентября. Людовик XIV более не возражает против брака с инфантой, но все же надеется на то, что какое-нибудь непредвиденное обстоятельство задержит руку неумолимой судьбы. В августе, отправляясь в Бордо, он получает от королевы разрешение повидать Марию. Мазарини трепещет вплоть до последнего момента, угрожая даже уйти в отставку и уехать со своими племянницами в Италию. Наконец сердце короля внимает доводам разума. Людовик соглашается на брак: он становится Людовиком XIV.
Конец эпохи
7 ноября 1659 года подписан Пиренейский мир: Испания уступает Франции Руссильон и Сердань, Артуа (кроме Эр-сюр-ла-Лис и Сент-Омера) и множество городов во Фландрии, в Эно и в Люксембурге. Соглашение, помимо этого, предусматривает брак короля и инфанты как залог мирных отношений двух великих католических держав. Однако церемония будет отложена на весну 1660 года.
Двор на юге Франции
Этой зимой двор проводит свои дни в Лангедоке, а затем в Провансе. 24 декабря 1659 года Конде, находящийся в Брюсселе, напишет Мазарини: «Я сгораю от нетерпения лицезреть Его Величество и заверить его, что я возвращаюсь с намерением служить ему, к чему призывают меня мое происхождение и мой долг…» 27 января 1660 года в Эксе перед Людовиком XIV преклоняет колени тот, кто был его отъявленным врагом, — Великий Конде. Господин принц допущен к королю. Людовик принимает поздравления своего родственника, который был источником стольких бед в его королевстве. «Я признаю, что желала вам зла, но и вы воздайте мне должное, признав, что у меня были на то причины», — говорит принцу Анна Австрийская. Конде покоряется. Договор о мире предусматривает, что он будет прощен и получит обратно свой титул и почести.
Через несколько дней в замке Блуа умирает Гастон Орлеанский. Грядут новые времена, и город Марсель познает это на собственном горьком опыте: бунт, вспыхнувший в рядах городского совета, жестоко подавлен. Городские стены рядом с королевскими воротами проломлены, и король входит в город «сквозь брешь», словно в завоеванную крепость.
Брак
Наконец дворы Испании и Франции встречаются в Сен-Жан-де-Люзе. 6 июня на Фазаньем острове правители обнимают друг друга и клянутся на Библии сохранять мир. Брачная месса проходит 9 июня: супруги обмениваются согласием в присутствии епископа Байонны.
Затем двор возвращается в Париж, минуя Бордо, Пуатье, Ришелье, Шамбор… 26 августа столица превращается в огромную театральную декорацию, на улицах возведены портики и триумфальные арки. Город готовит молодоженам «королевский вход», в котором принимают участие все столичные корпорации. Праздник символизирует единение и согласие, включение Парижа в мистическое тело монарха.
Смерть Мазарини
Кардинала Мазарини, находящегося на вершине славы и величия, почитают как героя. Он восстановил внутренний мир в стране, обеспечил ее внешнюю безопасность, однако это еще не решение всех государственных проблем: остаются финансовые трудности, ослабляющие страну, неукротимое дворянство и янсенистские распри. Его Преосвященство намерен снова стать священником, но не ради того, чтобы удалиться от дел, — напротив, чтобы стать папой! Однако судьба распорядилась иначе. Отек легкого, острый нефрит и приступ уремии подточили здоровье кардинала. 9 марта 1661 года он умирает в Венсеннском замке: свое наследство он передает королю, но тот вынужден от него отказаться, и великолепное состояние переходит в распоряжение племянниц кардинала. Весь двор удручен. Верному Безмо, сокрушающемуся о смерти Мазарини, Людовик говорит: «Утешься, Безмо, — и верно служи мне на своем посту в Бастилии; ты обрел хорошего хозяина!»
Политическое завещание Мазарини
Людовик спешит записать советы кардинала. «Я должен, — отмечает он, — блюсти права, иммунитеты и привилегии Церкви; […] что касается дворянства — это моя правая рука, и я должен ценить его […]; что до членов парламента, следует уважать их, но, что крайне важно, не допускать того, чтобы представители этой профессии злоупотребляли своей свободой […]; как добрый король, я должен облегчать участь своего народа […] во всех случаях налогообложения […]; я должен позаботиться о том, чтобы каждый знал, что я господин…» Несмотря на беспокойство, вызванное тяжестью наследования, король намерен следовать по стопам своего первого министра. Одним из его первых шагов будет решение впредь принимать лишь министров государственного совета, этого высшего правительственного органа, а также отстранить от управления канцлера и королевскую семью. Анна оскорблена подобным решением: «Я догадывалась о том, что он проявит неблагодарность!»