Музыка джунглей

– Я интересуюсь, – проникновенно вопросил он, сдвинув густые брови к переносице, – по какому это праву, любезный, ты врываешься на частную вечеринку, пугаешь добропорядочных граждан, да ещё и бьёшь при этом стёкла? МОИ стёкла?!!

– Стоит тебе поставить меня на пол, как я сразу же дам исчерпывающие объяснения, – прохрипел Иннот.

Пончо сдавило ему горло. В других обстоятельствах он бы вполне мог заделать здоровяку каюк – или, по крайней мере, обездвижить его сильным электрическим импульсом; но драться ему сейчас хотелось меньше всего. Гориллоид поразмыслил немного, но всё же вернул каюкера обратно.

– Ну? – буркнул он. – Я жду!

– Я стоял на крыше одного дома, поскользнулся и полетел вниз. Сильным порывом ветра меня закинуло в ваше окно. Вот, собственно, и всё. Разумеется, я полностью возмещу вам все убытки, причинённые моим внезапным…

– А что ты делал на крыше, позволь узнать? – тут же поинтересовался какой-то въедливый шимп.

– Ворюга, не иначе, – подвёл итог павиан, отвлекаясь на миг от своего занятия (он демонстрировал одной даме искусство заглатывать банан целиком, не разжёвывая).

Этот обезьянец, единственный из всех, был полностью одет в какую-то немыслимо кричащих расцветок униформу с аксельбантами, эполетами и огромным количеством золочёных пуговиц.

– Ну зачем же сразу ворюга! – заверещала его спутница, миниатюрная макакообразная женщинка. – Почему вы прям всегда так плохо обо всех думаете, поручик! Может быть, этот юноша… Например, каюкер! Ах, это так романтично!

– Да ты представляешь, во сколько мне обойдётся ремонт?! – грозно вопрошал между тем хозяин, угрожающе нависая над Иннотом. – Проклятая буря зальёт мне весь паркет! Он встанет дыбом!! Будет протечка вниз, к соседям, а ты и понятия не имеешь, какие у меня внизу соседи!!!

– Просто назовите сумму, – довольно сухо оборвал его Иннот.

Происходящее начинало раздражать его.

– Просто назвать сумму?! Да какие у меня гарантии, да кто ты вообще такой, да я!!! – взревел гориллоид, делая явные поползновения вновь сцапать каюкера за шкирку.

Тот уже совсем было решился попотчевать грубияна электрошоком, как вдруг рядом послышался знакомый голос:

– Что тут происходит? – и, секундой позже: – Иннот!

Сквозь толпу пробирался Громила. В одной руке гориллоид сжимал недоеденный банан, в другой – банку пива и вид имел весьма удивлённый.

– Каким ветром тебя сюда занесло, старина?!!

– Ураганным, – хихикнул кто-то.

– Да вот… – неопределённо высказался Иннот, широким жестом показывая на разбитое окно.

Глаза Громилы расширились:

– Ого!

– Гм… Прошу прощения, так ты его знаешь? – спросил здоровяк тоном ниже, кивая на Иннота.

– Конечно, знаю! – Громила дружески приобнял приятеля и белозубо оскалился. – Иннот, прошу любить и жаловать!

– Это… Друзья моих друзей – мои друзья, но всё же… – хозяин явно пребывал в смущении.

– Уверяю вас, всё произошло так, как я сказал, и действительно случайно. Что же касается ущерба, я с удовольствием выплачу вам любую устраивающую вас сумму. Громила свидетель, я держу своё слово, – устало промолвил каюкер.

– Да ущерб-то… – пробормотал хозяин, – ущерб-то пустяки, просто удивился я очень. А я, когда удивляюсь, всегда лезу в драку. Сейчас чем-нибудь заткнём дыру… – Он огляделся.

– Возьмите матрас, – предложил какой-то престарелый седовласый павиан с военной выправкой. – Вытрите им пол, а потом заткните дыру в стекле. Потери будут минимальными, я вас уверяю.

– Правильно! – обрадовался хозяин. – Вот что значит интеллектуальные войска! Майор, вы гений!

– Если бы ещё моё начальство разделяло эту точку зрения, – усмехнулся павиан, – я был бы счастливейшим из смертных.

– Что, зажимают? – сочувственно покачал головой Громила.

– Увы! Это же интеллектуальные войска, а не авиация. У нас в штабе антиприматов ничуть не меньше, чем на собраниях «Резистанса». Печально, но факт.

– Познакомься, Иннот: это – Морш де Камбюрадо, майор интеллектуальных войск, потомственный дворянин, между прочим, да и вообще – личность крайне незаурядная.

– Очень приятно, – павиан неожиданно крепко пожал Инноту руку. – А чем вы изволите заниматься, любезный?

– Каюкинг, – честно ответил Иннот. – Охота на монстров.

– Каюкер! Каюкер! Я так и знала, что он каюкер! – завопила женщинка-макака, подпрыгивая на месте и радостно хлопая в четыре ладоши. – Я знала, знала, знала! Ты слышишь, Зизи! Я так и знала!!!

Павиан и Громила снисходительно поглядывали на восторженную обезьянку.

– Пойдём-ка, выпьем чего-нибудь, мелкий, – предложил Громила. – Да и одёжку просушить тебе не мешает, если уж на то пошло. Ты не стесняйся, будь как дома: Дуит Лопа парень простой и компанейский, зла на тебя не держит.

– Дуит Лопа – это тот здоровенный, я правильно понимаю? – на всякий случай уточнил Иннот.

– Ну, даёшь! Надо же хотя бы знать, к кому вламываешься в окно! – хохотнул Громила. – Лопа – один из самых известных на сегодня бойцов обезьянского реслинга. В отличие от прочих своих коллег он жуир и бонвиван, каких мало. Обожает великосветские рауты; ну а поскольку денег у парня, сам понимаешь, куры не клюют, то оттягивается он вовсю, вот как сейчас.

– Это заметно! – Иннот осматривался.

Народу на вечеринку собралось довольно много. Некоторые танцевали, но в основном все толпились около стола, буквально заваленного фруктами и напитками. Каюкер узнал среди гостей нескольких знаменитостей.

– Слушай, а ты-то как попал в эту компанию?

– Мы с Дуитом росли в одном дворе; он часто меня приглашает, – гориллоид отхлебнул пива и вполголоса добавил: – Кроме того, время от времени он знакомит со мной тех, кому требуется профессиональная помощь каюкера, за определённый гонорар, естественно.

– А, вот в чём дело…

Оркестр снова заиграл. Громила поморщился:

– Одно только мне здесь не нравится: музыка. Старина Дуит считает почему-то, что если ты обезьянец, то должен уважать джаз.

– А ты бы, конечно, предпочёл зонг?

– Ну да, ты же знаешь мои пристрастия…

– А вам нравится джаз, господин де Камбюрадо?

– Я предпочитаю классику, – пожал плечами павиан. – Скрипичный концерт ре минор – для меня самое то. А под эти синкопы так и хочется продемонстрировать кому-нибудь афедрон, извините за выражение.

– Да вы не стесняйтесь, Морш! Здесь вас вполне поймут! – загоготал подошедший хозяин.

– Беда в том, что, один раз начав, трудно остановиться, – усмехнулся павиан. – А мне моя карьера пока что дорога.

– Ну, как угодно. Слушай, Гро, вам что-нибудь нужно?

– Сухое полотенце, бутылочку рома и спокойное место, где мы могли бы побеседовать.

– Нет ничего проще. Идите по коридору, там есть несколько свободных комнат. Только не занимайте ту, где кровать с балдахином; она мне вскоре понадобится.

– Спасибо, господин Лопа. Я непременно возмещу вам…

– Да это пустяки! – здоровяк махнул лапой. – И называйте меня Дуит, старина! Лучше просто Ду. Мой скромный гадюшник в вашем распоряжении, ребята! А сейчас прошу меня извинить… – И он, приобняв за талию проходившую мимо гориллессу, с ходу увлёк её за собой, нежно нашептывая что-то на ухо.

Дама захохотала и отвесила ему звонкий шлепок нижней конечностью.

– Знаешь, глядя на обезьянцев, очень остро понимаешь, чего так не хватает нам, людям, – вздохнул Иннот.

– Животной непосредственности, – ухмыльнулся Громила.

Иннот вздрогнул:

– Ты что, ещё и мысли читаешь?!

– Да нет, просто эту реплику я слышал от тебя миллион раз. И ещё, как это… Витальность джунглей, во! Не так уж трудно запомнить! Витальности, кстати, сегодня будет хоть отбавляй. Ты когда-нибудь видел настоящее обезьянское танго?

– Тот самый скандально знаменитый танец, плавно переходящий в коитус? Откровенно говоря, ни разу. – Иннот засмеялся и покачал головой: – Мне и без того достаточно острых ощущений.

– Это ещё что! Чуток попозже половина гостей налижется до розовых грохмантов, и здесь такое начнётся! Кстати, как тебе та маленькая манки?