Страница 59 из 69
9
Прошло два дня после ареста шофера Лыткина по прозвищу Кошмарик. Дни эти не принесли особых новостей, и Корнилову временами казалось, что поиски не продвинулись ни на шаг. На допросах, которые вел следователь Красиков, Лыткин упорно отказывался говорить, откуда у него чистые бланки техпаспорта и техталона. А по поводу денег твердил одно — выиграл в карты у случайного знакомого. Оперативное наблюдение за «Звездными ночами» ничего не дало. Друзья Кошмарика туда больше не ходили. Белянчиков в управлении почти не появлялся. Он со своей группой пытался выяснить, кто эти друзья, все ли они, как Хилый, сослуживцы Лыткина.
Но на третий день события нахлынули, словно вода, прорвавшая в половодье плотину. Правда, до обеда тоже было спокойно. Корнилов успел даже выкроить время для разговора с Власовым, ходившим теперь в управление чуть ли не каждый день. Будто на службу.
В час, едва Игорь Васильевич собрался в буфет перекусить, позвонил Красиков. Перехватили записку, которую Кошмарик пытался передать на волю. Адресовалась записка жене, но была в ней такая фраза: «Скажи Хилому, что инфаркт мой в порядке. Долю пусть отдадут тебе». Допрошенная Клавдия Сергеевна Лыткина показала, что Хилый — приятель и сослуживец ее мужа, а что касается инфаркта, она ничего понять не может. Кошмарик никогда на сердце не жаловался… Лыткин загадал загадку, которую следовало разгадать.
Не успел Корнилов повесить трубку, как в кабинет ворвался сияющий Белянчиков. Стремление поскорей выложить новости так и распирало его. В течение получаса он доложил Игорю Васильевичу, что группа выяснила небезынтересные обстоятельства, подтвержденные документально: за последний год шофер второго таксомоторного парка Хилков, приятель Кошмарика, которого официантка из «Звездных ночей» знала под именем «Хилый», восемь раз брал краткосрочные отпуска за свой счет на срок от трех до десяти дней. И каждый раз накануне его отпусков в городе происходили кражи автомашин. Четыре раза брал отпуск сам Кошмарик и пять раз бывший шофер автопарка Феликс Николаев, приятель Хилкова и Кошмарика. Их отпуска тоже совпадали с кражами…
— Значит, эти «кошмарики», будь они похитителями, могли иметь время для перегона машин, — задумчиво сказал Корнилов.
— «Будь они похитителями…» — усмехнулся Белянчиков. — Они и есть похитители. В последние месяцы во втором парке четыре раза крали техталоны… Вполне возможно — один из источников обзаведения документами. Но это надо еще уточнять, — он махнул рукой.
Корнилов и Белянчиков разработали план дальнейших действий, когда позвонил командированный в Сочи, Сухуми и Горький лейтенант Марийкин. Схема «комиссионный магазин — завод» дала первые результаты. Обнаружены четыре автомашины с перебитыми заводскими номерами. Марийкин с помощью сочинских товарищей установил, что одну из машин сбыл Борис Угоев, продавец продуктовой палатки города Сочи…
Корнилов повесил трубку и, посмотрев на Белянчикова, рассмеялся:
— Судьба решила приготовить нам на сегодня все сюрпризы.
— На субботу, — уточнил Юрий Николаевич, — чтобы скрасить нам воскресный день. Пустячок, а приятно!
Уже совсем поздно вечером, когда Корнилов в деталях обсудил с Белянчиковым все действия их группы, снова позвонил Красиков. Кошмарик признался, что вместе с Хилковым, Николаевым и Угоевым участвовал в угоне и продаже автомашин. Сбывались автомашины в Сочи, Сухуми и Одессе. В том числе и через Бориса Угоева. Кошмарик сказал, что Феликс Николаев несколько месяцев назад уволился из парка и куда-то исчез.
Круг замкнулся. Теперь нужно было помочь следствию собрать такие доказательства, которые не мог бы опровергнуть ни один из участников шайки.
Воскресенье прошло спокойно, а в понедельник утром Корнилову позвонил Белянчиков. Встревоженно доложил:
— Игорь Васильевич, Хилков сегодня не вышел на работу. Его смена с семи утра. Из парка звонили домой, телефон не отвечает… Что будем делать?
Корнилов помедлил с ответом. Ситуация складывалась непростая…
— Ты вот что сделай, Белянчиков, — наконец сказал он. — Пошли кого-нибудь к Хилкову. Пусть незаметно выяснят, не дома ли он. Может, просто трубку не снимает. Если нет, постарайся узнать, когда его видели последний раз. Сразу доложите. — И повесил трубку.
«Что же могло случиться? — думал Игорь Васильевич. — Ударился в бега? Маловероятно, но исключать нельзя. Только у него не должно было быть причин для беспокойства… Поехал перегонять еще одну машину? За последние два дня не было похищено ни одной „Волги“. Да и не ездил он никогда, не получив предварительно отпуск. Запил? Загулял?» Вопросов было много, ответ должен был быть один. Но какой?
Корнилов позвонил Бугаеву и попросил проверить, нет ли Хилкова в гостинице «Ленинград» в 636-м номере, где живет Угоев. А также уточнить, где находится в настоящее время Лаврова, сожительница Хилкова, о которой рассказал Кошмарик.
Бугаев позвонил минут через пятнадцать и сообщил, что Лаврова с утра загорает на пляже у Петропавловской крепости, а в шестьсот тридцать шестом один Георгий Угоев. Заказал себе завтрак прямо в номер. Не успел Игорь Васильевич повесить трубку, как снова зазвонил телефон, и Белянчиков доложил, что в квартире Хилкова на звонки и стук никто не отзывается.
— Организуйте наблюдение за квартирой, — сказал ему Корнилов. — Посмотрите, кто приходить будет. Может, кто из дружков.
«Что же это такое? Случайность или мы допустили ошибку? — думал он. — Если ошибку, то где? Какую? Кошмарик не мог ничего сообщить Хилкову. Он под строгим наблюдением. Занервничал Марийкин, насторожил Угоева-старшего! Нет, не мог. Что же тогда? — Он встал из-за стола, прошелся по кабинету. Постоял у окна. На улице было солнечно и шумно. — Главное сейчас — все обдумать, не испортить дела преждевременными действиями. Держать под контролем Угоева и Лаврову. Продолжать розыск Николаева. И ждать. Ждать хотя бы до вечера, — думал Игорь Васильевич. — Лаврова сейчас загорает на пляже. Значит, спокойна. Значит, Хилков не запаниковал, не в бегах…»
Но и к вечеру ситуация не изменилась. Лаврова по-прежнему вела себя спокойно. С пляжа пришла домой и лишь несколько раз выходила звонить по телефону, но, судя по всему, номер не отвечал. Наверное, звонила тоже Хилкову. Не дозвонившись, беспокойства не проявила. Георгий Угоев оставался все время в номере, в пять часов к нему пришли двое мужчин — судя по всему, опять будет игра. Этих двоих милиция уже знала — постоянные его партнеры.
В восемь часов Корнилов позвонил генералу и спросил разрешения зайти к нему для доклада. Выслушав Игоря Васильевича, генерал спросил, что он намерен делать.
— Считаю, что надо немедленно арестовать Угоевых. И старшего, и младшего, Лаврову, Хилкова. Объявить розыск Николаева…
— А как считает следователь? — спросил Владимир Степанович.
— Это наша общая точка зрения, — ответил Корнилов. Прежде чем идти к генералу, он все подробно обговорил с Красиковым.
— У вас достаточно материалов? — Владимир Степанович кивнул на папку, которую держал в руках Корнилов.
Игорь Васильевич раскрыл ее.
— У нас есть признание Лыткина, арестованного за квалифицированное хулиганство, о краже совместно с Хилковым пяти автомашин «Волга». Четыре из них проданы Борису Угоеву, жителю Сочи, одна Георгию Угоеву. Две машины перегонял в Сочи Лыткин, три Хилков. Это по признанию Лыткина. Но у нас есть подозрения, что Хилков не меньше восьми раз перегонял автомашины для продажи. Это еще предстоит проверить. Но пока и трех с него достаточно. Наш сотрудник Марийкин изучил документы на «Волги», проданные за последние полгода через комиссионные магазины Сочи и Сухуми. А потом проверил, выпускались ли с заводов машины с таким сочетанием номеров мотора, кузова и шасси…
— Так, так, так… — заинтересованно пробормотал генерал. — И что же это дало?
— Обнаружили, что у четырех машин из тех, что проходили через комиссионный, заводские номера перебиты, — с ноткой торжества сказал Корнилов. — Липа. Две машины уже изъяты у новых владельцев. Экспертиза восстановила подлинные номера. Одна из машин принадлежала инженеру Гусарову, другая московскому журналисту Власову.