Будь начеку, Бекназар!

Но ее не утешили эти слова.

— Отец, не знаю, что со мной. Ты же знаешь, я никогда не показываю вида, что сын меня беспокоит. А тут сама не помню, как сорвалась с места, что-то крикнула ему, а он и не посмотрел на меня. Его увезли, отец, увезли от нас.

Хаиткулы в это субботнее утро проснулся тоже позже обычного, и проснулся не в хорошем настроении. Суббота, но отдыха не получится. Если он и его сотрудники будут отдыхать, то преступники за два дня могут такого наворотить, что задержат или вовсе сорвут раскрытие своих темных дел.

Он послонялся по дому, помог Марал по хозяйству, посидел у телевизора. Затем решительно оторвался от экрана, по телефону вызвал служебную машину и направился к выходу. Нашел на вешалке плащ, сказал жене:

— Надо идти. Извини, надо…

Марал понимающе смотрела на мужа, и никакой досады на него у нее не было. Она и слова не сказала ему, лишь крепко поцеловала.

Машина уже ждала его, он попросил шофера ехать к Бекназару. «Надо побыть с ним вместе. Наверное, парню нелегко. Заварилась каша. Может, к родителям невесты и мне зайти?..»

Недалеко от дома Бекназара откуда-то из-за домишек вдруг выскочило такси и, опередив машину, в которой был Хаиткулы, притормозило у самой калитки двора Бекназара. Капитан схватил за руку шофера:

— Поезжай тише, еще тише…

Хаиткулы увидел, как из машины вылез Бекназар, как он помахал рукой оставшимся в такси и вошел во двор. Такси тронулось.

— Быстро… Обгоняй. Ну дела — чуть не нарвались!

Когда их машина поравнялась с такси, Хаиткулы попытался рассмотреть сидящих в нем, но плечо шофера мешало ему. Он с досадой хлопнул ладонью себя по колену:

— Черт возьми! Ничего не видно.

Шофер обернулся к нему:

— Товарищ капитан, я видел, кто там сидит: впереди толстяк, сзади две женщины и еще один — здоровяк такой. А этот, который вышел, значит, сидел впереди. Что, остановимся?!

— Нет.

— Посмотрим, куда поедут?

— Не надо. Гони вовсю, пусть видят, что мы уехали.

Минут двадцать они кружили по городу. Потом проехали разок мимо дома Бекназара и, убедившись, что рядом нет никого, кто наблюдал бы за домом, вернулись еще раз. Хаиткулы вышел из машины, взбежал на крыльцо и постучал.

Бекназар обрадовался появлению капитана. Но Хаиткулы, не дав ему слова сказать, буквально потащил его к машине.

И, только отъехав подальше, Хаиткулы спросил:

— Ну, старина, как чувствуешь себя? По тебе вижу, опять что-то было…

— Вот что произошло, товарищ капитан, — меня избили…

Он подробно рассказал о событиях.

Хаиткулы внимательно слушал его, прервав один только раз:

— Негодяи! Сговорились заранее. Но как тебе удалось вырваться?

— Я сначала и правда растерялся, но потом, когда Нерзи Кулов стал меня допрашивать, я понял, что он тянет время. Ждет, наверное, что я сознаюсь… Но потом я успокоился, почувствовал, что нож он убрал. Свет из коридора пробивался под дверь через щелку, и я хорошо различал этого парня. Я ждал, когда он станет напротив меня, у кресла. Ноги-то не были связаны… Я выждал и изо всех сил ударил его ногами в живот. Рисковал, что промахнусь или удар окажется слабым, я же привязан был к креслу… Но не промахнулся. Он скорчился от боли, но не закричал. Я думал — закричит, сбегутся другие, но, видно, не все были в сговоре… Чувствую, что веревки на руках почти не держатся. Завмаг, конечно, в спешке не мог меня привязать как следует. Так я освободился. Ух и зол же я был на них, товарищ капитан! Чуть все не испортил. Хотел кинуться прямо туда, на них всех, на Ханум и эту шайку, хотел разметать их во все стороны… Завмаг меня и охладил. Я ему дал еще пару затрещин, так что он перегородку чуть не пробил насквозь. Слышу, взмолился: «Палван! Палван! Я же пошутил. Что ты делаешь? Мы же разыграли тебя!» Я ему говорю: «Понимаю, что шутишь, поэтому инвалидом тебя сделаю». — «Что ты, что ты! — причитает. — Думаешь, вход в этот дом, где брильянты дарят, бесплатный? Вот ты, новичок, и заплатил за вход! Вижу теперь — свой парень. Другой на твоем месте давно уж раскололся бы, а ты понял, что я пошутил. Это, ей-богу, правда…» Ну, мы немного отряхнулись и пошли к Ханум, выпить за ее здоровье… Она держалась так спокойно, как будто я выходил прогуляться на свежем воздухе. Ни о чем не спросила, а когда я попросил разрешения уйти, держать не стала… Думаю, товарищ капитан, что они сейчас разделили большой куш и сделают антракт.

— Антракт, антракт… Что-то с трудом верится, Бекназар. Будь внимателен в эти дни. Если удастся с поличным накрыть экспедитора, то конец операции близок… Будь начеку, Бекназар!

В понедельник в полуденное время в кабинете начальника угрозыска зазвонил телефон. Хаиткулы услыхал его в коридоре, когда шел на обед. Телефон звонил настойчиво и как-то тревожно, поэтому пришлось вернуться и поднять трубку. Человек, звонивший в милицию, видимо, очень волновался, поэтому Хаиткулы не мог его сразу понять. К тому же звонивший то и дело переходил на азербайджанский язык — так ему, видно, легче было объяснять:

— Начейник, ёлдаш… гелмшидилер… затлар… Гелсэниз горурсиз… гелмшидилер… («Начальник, товарищ… они приехали… в общем… Приедете, увидите… они приехали…»)

— Вы откуда звоните? — крикнул Хаиткулы в трубку тоже по-азербайджански.

Голос на том конце провода отчетливо произнес по-туркменски:

— С завода, где Бекназар работает. Машина незнакомая приехала, номер…

Дальнейшие объяснения Хаиткулы не требовались. Выяснив, что звонит тот самый азербайджанец Юсуп-ага, о котором ему рассказал Бекназар, он закончил разговор:

— Сан олуц, Юсуп-ага, бу саат барырых (спасибо, Юсуп-ага, мы сейчас приедем).

Юсуп-ага повесил трубку, а Хаиткулы пожалел о том, что у него нет времени, чтобы поговорить со стариком подольше, высказать ему все свои «сыновние чувства». Так ведь полагается в беседе со старшим, когда последний идет молодому в чем-либо навстречу.

Хаиткулы поднял на ноги опергруппу. Одна из машин помчалась к заводу. Вторая, в которой находился Хаиткулы, ехала медленней, держа связь с первой по радио, готовая совершить любые необходимые маневры.

Хаиткулы вспомнил свой позавчерашний разговор с Бекназаром об «антракте». «Кто бы мог подумать, что он кончился так быстро? Вот мерзавцы, и время-то как подгадали — к обеденному перерыву, знают, что нас можно не застать, хотели выиграть час. Юсуп-аге просто повезло, да и мне тоже».

ГАЗ-69, в котором находился Хаиткулы, перевалил через мост и выехал на улицу, в конце которой видны были металлические ворота винозавода. Машина, не доезжая до ворот, свернула и остановилась, скрытая от завода соседними строениями. Хаиткулы взял микрофон, чтобы сказать несколько слов милиционерам на первой машине, но те опередили его:

— Товарищ первый, докладывает второй: вижу «грузчика» — он во дворе, курит, идет к конторе, вошел. Кепки на нем нет, значит, тревога поднята правильно…

— Если покажется машина с указанным номером, проследуйте за ней. Держите дистанцию, чтобы вас не видели, но и не потеряйте ее. Буду следовать за вами.

— Все ясно, товарищ первый.

ГАЗ-51, которого они поджидали, выехал из ворот только через час и сразу же взял высокую скорость. Он промчался мимо «газика» Хаиткулы, и капитан с беспокойством смотрел на дорогу, не видя дежурного «Москвича». Но вот он показался. Минут через десять тронулся и «газик».

Они поехали другой дорогой, вдоль ограды завода, зная, что в нужное время окажутся на городской трассе, по которой поедет ГАЗ-51. В случае неожиданных изменений его маршрута рация сразу предупредит капитана. Но внезапность пришла не оттуда, откуда ее ждал Хаиткулы. На дороге перед самой машиной вдруг выросла фигура Бекназара… Притормозили.

— ЧП, начальник! Они заменили машины. Надо немедленно вернуть второго. Все эти люди еще на заводе. Завскладом их научил. Заранее договорились: если заменяешь одну машину другой, то надо выписывать другие фактуры. Они меня задержали. Если бы не было Юсуп-аги… А я чудом вас нашел, догадался, где вы.