Дети непогоды

— Это тот самый талисман, что я стырил из дома, — Хлюпик открыл коробочку и протянул своему спутнику.

Солнце уже взошло, и Куки взял вещицу, чтобы внимательно её рассмотреть. Это была довольно массивная пятиконечная звёздочка из непонятного материала — не дерево и не кость, но что-то вроде этого, тёмно-красного цвета. Концы всех лучей были слегка скруглены, а в центре располагалась ограниченная тонким ободком окружность. При ярком свете она казалась непроницаемо-чёрной, но стоило слегка наклонить талисман, как чернота обретала глубину, мутно-зеленоватую, словно кошачий зрачок.

— Вещь явно волшебная, это и дураку ясно. Говоришь, она у тебя от дедушки?

— От прадедушки.

— Значит, это может быть какой-нибудь талисман времён Великих Магических Войн. Скорее всего, уже потерявший силу, но тем не менее… Надо бы узнать наверняка. Приедем в Бэбилон — покажешь её специалисту. У меня есть один знакомый волшебник, он должен разбираться в таких штуках.

— Слушай, а ты сам, часом, не…

— Ну что ты! Я, конечно, кое-что понимаю в магии, но совсем немного. В рамках профессии, так сказать. Вот увидишь настоящих спецов и поймёшь разницу.

— Кстати! А долго нам лететь?

— Не скажу точно. Скорость у этой штуки довольно приличная, так что, думаю — один-два дня.

— Ух ты! А пешком?

— Ну, это как идти! Прямых дорог в Лесу не бывает, сам понимаешь. Может — месяц, может — два или три… Одно слово — джунгли.

— Ого!

— А ты думал! Я же не зря говорил — путь опасный. То ли дело сейчас! Летишь себе, облачка кру-гом… — Куки лениво приподнялся и оглядел горизонт. — Эй, Хлю!

— А? — Хлюпик открыл глаза. Он уже почти было задремал.

— Посмотри-ка вон туда.

Хлюпик высунулся из-за края ступы. Внизу расстилался ковёр Великого Леса. Тёмно-зелёный, с редкими бордовыми и коричневыми островками прямо под ступой, он чем дальше, тем становился светлее и прозрачнее, пока, наконец, не сливался в голубоватой дымке с горизонтом. У самой его кромки парили невесомые округлые облачка. Хлюпик перевёл взгляд левее и вздрогнул. Словно огромный белесый гриб вырос вдруг из мшистого ковра. Столб слегка колебался, вздрагивая и покачиваясь, ветер срывал с его верхушки клочья светлого тяжёлого пара.

— Что это?!

Куки долго молчал.

— Гейзер, — сказал он наконец.

— Гейзер?

— Никогда не слышал? Это как раз то, о чём я говорил: вскрылась подземная река, и столб воды под давлением рвётся на поверхность.

Хлюпик зачарованно смотрел на необычное зрелище. До него только сейчас стало доходить: всё, сказанное о Великом Маге, — правда. До сих пор он не слишком задумывался, каким образом сможет остановить наступление болот, и сейчас, глядя на колоссальную мощь проснувшейся стихии, спрашивал себя — неужели он действительно осмелится бросить вызов силе столь неодолимой? Неужели он, Хлюпик, слабак и недоучка, сможет хоть что-то сделать против неё? До него внезапно дошло, что старая жизнь закончилась — закончилась в тот миг, когда он прыгнул в ведьмину ступу. До этого момента всё ещё можно было повернуть в привычное русло; после — уже нельзя. Теперь начина-лась новая жизнь, полная неведомых опасностей и приключений.

Куки, похоже, понимал овладевшие Хлюпиком чувства. Он тихонько хлопнул его по спине.

— Прорвёмся, смоукер…

И Хлюпик эхом повторил:

— Прорвёмся…

Ступа, чуть покачиваясь, словно поплавок в водах реки, двигалась на северо-запад. Где-то позади поднялся в воздух и лёг на тот же курс дирижабль телекомпании; а впереди, за туманным горизонтом, вились похожие на барашков облака.

Хлюпик проснулся от удара грома и некоторое время хлопал глазами, пытаясь понять, где он находится. Становилось зябко. Небо больше не было безмятежно-голубым: справа и слева громоздились похожие на горы облака цвета охры. Где-то в глубине их ворочался гром. Хлюпик взглянул на своего приятеля. Куки стоял, вцепившись в борта, и напряжённо вглядывался вдаль.

Хлюпик прокашлялся:

— Дождь собирается?

— Дождь-то ладно! Похоже, на нас идёт неслабая гроза. Видишь? — Куки показал на облако в форме наковальни.

Просвеченное низким солнцем, золотисто-косматое, оно возвышалось над миром. Небо позади него приобрело какой-то зловещий желтовато-бурый оттенок.

— А ты хорош спать! Весь день, почитай, продрых!

— Что, уже вечер? — удивился Хлюпик.

— Ну да.

— Это, наверное, потому что я перенервничал. У меня так бывает.

— Правда? А мне обычно на нервной почве жрать хочется, — удивился Куки.

— Слушай, а летать в грозу не опасно?

— Опасно, конечно… Я, собственно, ищу место для посадки. Пока ничего не попадается.

Хлюпик взглянул вниз. Ступа шла над болотами — тысячи мелких речек, ручейков, озёр раскинулись там, сплетаясь в подобие паутины. Кое-где прямо из воды торчали деревья.

— А что тебя смущает? Давай сядем на один из островов.

— Понимаешь, они все очень низкие. Я тут немного спустился и посмотрел — сплошное болото. А гроза наверняка поднимет уровень воды. Я боюсь, нас просто затопит.

— А ступа разве не плавает?

— Не знаю. Честно говоря, мне проверять не хочется. Давай-ка высматривай что-нибудь повыше с правого борта, а я буду смотреть с левого.

— Может, снизимся немного?

Куки покачал головой.

— Сверху дальше видно.

Хлюпик во все глаза уставился вниз, время от времени бросая опасливые взгляды на тучу. Она занимала уже полнеба. Раскаты грома рокотали почти каждую минуту. Ветер усилился, и Хлюпик обхватил себя руками. В лесу ему никогда не требовалось ничего, кроме набедренной повязки, — в случае дождя все смоукеры прятались в корзинах, а жаркое солнце быстро высушивало влагу.

— Я совершенно не узнаю местность, вот в чём беда! — крикнул Куки. Гром теперь грохотал почти непрерывно, и приходилось повышать голос, чтобы расслышать друг друга.

— Я думал, ты знаешь дорогу!

— Я могу примерно определить направление, в котором нам нужно лететь. Но никаких знакомых примет не осталось. Видишь там блеск вдалеке? Похоже на разлив большой реки. Если это Камелеопард, то мы близко к цели.

— Каме… Что?

— Бэбилон стоит меж двух великих рек: Камелеопарда и Строфокамила. Ты случайно не географию завалил на своём экзамене?

Хлюпик что-то невнятно буркнул; в этот момент порыв ледяного ветра так сильно качнул ступу, что оба аэронавта повалились на дно.

— Ого! — сказал Куки. — Вот это мне уже не нравится. Сейчас пойдём на снижение!

— Слезь с меня! — пропыхтел Хлюпик.

Ступу болтало из стороны в сторону. Куки, бормоча проклятия, пытался справиться с управлением. Хлюпик раскорячился на дне, упёршись ногами в противоположную стенку. Внезапно совсем рядом сверкнула молния. Гром был ужасен; казалось — рушатся горы. Ступа вдруг резко провалилась на несколько десятков метров — Хлюпик взвыл от тошнотворного ощущения в животе — и кое-как выровнялась над самыми верхушками деревьев. Порывы ветра следовали один за другим; кроны шумели и сгибались под их напором. Вихрь сорванных листьев внезапно окутал ступу, залепив Куки на миг глаза и рот.

— Садимся! Лететь слишком опасно! — прокричал Хлюпик.

— Я пытаюсь!

Ступа неслась, задевая за ветки. Внезапно впереди сверкнула водная гладь.

— Держись! — закричал Куки.

Хлюпик изо всех сил, аж костяшки побелели, вцепился пальцами в борта. Они летели всё ниже и ниже и, наконец, коснулись воды. Брызги веером разлетелись из-под днища. Ступа запрыгала по воде, как камень-блинчик, и, наконец, остановилась, зачерпнув напоследок через край. Потоки воды обрушились на Хлюпика и Куки.

— А всё-таки она плавает, — нарушил молчание Куки. — Никогда бы не подумал — такая тяжёлая!

Ступа, погрузившись почти на две трети, тяжко покачивалась. Хлюпик вздохнул и начал ладонями вычерпывать со дна воду. Куки без особой надежды потянул какой-то рычаг. Ступа медленно и неуверенно заскользила вперёд.