Страница 33 из 71
- А зачем тогда тут сидите, к ним поближе? Почему не жить на поверхности? Спускались бы раз в месяц пообщаться со своими Гуру, да и все.
- Так удобнее.
Некоторое время тишину нарушал только шелест бумаги и какая-то негромкая музыка из валяющегося на кровати ноутбука.
- В чем ваше учение?
В общем-то, в первые дни после приезда другие сопровождающие много втирали своим подопечным о смысле жизни и всего окружающего, но Наташка в то время все лишнее просто пропускала мимо ушей. Но надо же узнать. Чем черт не шутит? Тем более эта тварь из пещер...
Гонза был на редкость терпелив. И даже вежлив, не могла не признать Наташка.
- Да нет никакого особого учения. По крайней мере, я о нем не слыхал.
- Разве так бывает? - посмеивалась Наташка.
- Все бывает. В наше время это даже признак оригинальности - не обладать вообще никаким учением. Воспринимай нас просто как людей, которым нравится тут жить. Не хуже и не лучше других. Кто-то живет в продуваемом всеми ветрами пентхаусе, кто-то в лачуге у моря, а мы в Ракушке. Воспринимай нас как любых других людей, потому что на самом деле, мы вовсе не склонны к несуразным верованиям, а тем более к тому, чтобы учить чему-либо других.
- Да ну, правда что ли? Совсем не склонны учить других? - восклицала Наташка, но потом улыбалась широко и уверенно, потому что всего за вечер поняла, что во время пребывания в своем логове Гонза обладает запасом поистине неистощимого терпения.
- Ты все уловила верно. Для того чтобы учить, нужно самому знать, как жить правильно. А мы не знаем.
- И ваши Гуру не знают?
- Ты удивишься. И они не знают. Когда я об этом услышал впервые, то подумал, что имеет смысл допустить вероятность того, что они действительно не люди.
И комната наполнялась приглушенным и на редкость искренним смехом. Гонза трепал свои волосы, на время превращаясь в разморенного сном и едой домашнего кота и тогда Наташке казалось, что на самом деле прямо за дверью их ждут не глубокие подземные норы, а здоровый деревенский двор, где за крепким забором бесконечная дорога с заросшей подорожником обочиной и легкие облака, несущие полям теплый душистый дождь.
Ей казалось там, впереди, что-то точно есть.
Все это было так... странно.
Наташка не признавалась себе, что ей нравятся эти вечера. И нравится, когда к ним присоединяются Полина с Рафой, которые вместе больше не ночевали, но общались друг с другом подчеркнуто спокойно и предельно вежливо.
- Ну хоть чему-то ваши Гуру вас научили? - интересовалась Наташка, пока Полина, сидя на полу, копалась в коллекции музыкальных дисков. Она никогда ничего не выбирала, но похоже, сам процесс ощупывания гладких поверхностей ее неплохо отвлекал и успокаивал.
- В общем-то, они и не пытались нас чему-то учить, - привычно уклонялся от ответа Гонза.
- Разве что жалели нас очень сильно, - влезал Рафа.
- Почему?
- Ну как чего? Потому что мы не часть вселенной. То есть не часть в своей голове.
- То есть?
Рафа пожимал плечами и отказывался отвечать. Ему больше нравилось с дребезжаньем мешать сахар в своей кружке.
- Гонза?
- Ну ладно, ладно. Смотри...
Наташка переставала дышать и смотрела, как загораются его глаза. Когда Гонза находился в благодушном расположении духа, зрелище практически умиляло. Жесткие губы неуловимо смягчались, вокруг глаз растекались тонкие смешливые морщинки - от теплел, как воск, попавший в огонь.
- Ты когда-нибудь медитировала? Серьезно, а не на общих занятиях по йоге, где сорок человек в раскорячку сидят на ковриках и тянут одну зубодробильную ноту.
- Э-э... нет.
- Тогда тебе сложнее понять, но попробуй. Когда человек находится в состоянии глубокой медитации, часть его головного мозга отключается. Как раз те доли, которые отвечают за индивидуальность, за осознание себя как отдельную личность. В таком состоянии человек способен прикоснуться к чему-то более тонкому, всеобъемлющему. К субстанции, материи, энергии, называй как угодно, из которой создано существование, в том числе мы сами. И Гуру утверждают, что нам не хватает этого знания и особенно возможности подключаться к прародителям. Но имеют в виду не себя, а как раз то единственное сущее, которое и есть мы все. Что наше человечество, где каждый по сути совершенно одинок, но вынужден жить в тесной куче себе подобных чужаков-одиночек, неизбежно стремится к саморазрушению. Потому что каждый индивид в отдельности заботится о своем собственном благополучии и только потом - о себе подобных. Понимаешь?
- Я не согласна.
- С чем?
- Что... Ну что мы такие.
- Гуру говорят, мы потерялись. Потерялись еще в далеком детстве и с тех пор уверены, что одиноки. А это не так. Просто мы ищем не там.
- Ладно, ладно. Пока хватит с меня этой вашей мудрости. Так что, они собираются вернуть нас на путь к коллективному?
- К коллективному? Хм... Ты хотела сказать, показать путь домой? Тогда да, они готовы, если мы захотим. Только не показать путь, а показать направление. Искать придется самим.
- А они тогда нам для чего, раз помогать не собираются?
Гонза великодушно пропускал это случайное 'нам' мимо ушей и лениво тянулся за очередной порцией сладкого. Эти его неторопливые движения иногда завораживали, как удав кролика, но Наташка упрямо стискивала зубы и разбалтывала туман видом смятых конфетных оберток.
Потому что останется только клочок мятой бумаги...
Да и вообще, где наша профессиональная сдержанность? Еще не хватало дать послабление источнику сведений только потому, что это во всех отношениях нормальный мужик, порода в наше время практически вымершая. Как впрочем и нормальные женщины. Теперь есть самцы и самки, вороны, реагирующие на блеск и не обладающие достаточным количеством мозгов для того, чтобы понять - это блестит золотая монета или осколок стекла?
Да и потом, никто не отменял его снисходительности по отношению к неполноценным женским мозгам. Она еще часто проскальзывала в интонации и улыбке.
'Но куда реже прежнего, - неохотно подводила итог Наташка. - Куда реже...'.
- Гуру дали нам возможность найти потерянный путь. Даже не так. Не столько найти, сколько на него ступить. Они дали нам бузун.
- Подсадили на допинг?