Страница 49 из 68
Продолжая свой рассказ, он описывает, как это животное ходило кругами вокруг туши, почти так же, как это делает крупная акула, явно выбирая место, откуда удобнее броситься в атаку, и… вдруг все мелкие рыбы моментально исчезли… Причина такого бегства скоро станет понятной.
«Вглядевшись повнимательнее в темные глубины, мы стали различать серебристо-белые очертания, которые временами как бы светились, и постепенно все отчетливее видели конечности гигантского кальмара. Подходя к самой поверхности, он увеличил скорость, и я увидел ужасные глаза, которые, казалось, смотрели на меня. От этого взгляда я потерял дар речи и стоял как завороженный. Я не мог оторвать глаз от этого чудовища… извивающиеся щупальца, и длинные, похожие на змей конечности, каждая с рядами присосок, которые больше всего и привлекали внимание. Когда при взмахе они шли кверху, я видел, как присоски открывались и закрывались, предчувствуя буйный пир. Тело, должно быть, составляло не менее 20 футов в поперечнике, но массы тяжеловесной плоти, кажется, закрывали собой все сочленения, или присоски „ног“ и щупалец, придавая им большую массивность. С точки зрения уродливости вряд ли самый изощренный человеческий ум может придумать что-либо более мерзкое по сравнению с пульсирующими щупальцами. Я стал прокручивать в мозгу варианты, если жертвой монстра станет само наше судно, или туша кита, или „бритва“, плавающая кругами… Все мы были в какой-то степени растеряны и беспомощны. Теперь пора кое-что сказать и о „спине-бритве“. Мы предприняли несколько попыток отогнать ее, но каждый раз она ныряла под тушу, отхватывала большой кусок от брюшной части, уворачиваясь от наших гарпунов, словно это было для нее привычным занятием, чем-то вроде веселого спорта. Как только появился кальмар, „спина-бритва“ моментально попала под гипнотизирующее действие его шевелящихся щупалец, или, может быть, пристального взгляда глубоководного чудища, или устрашающего вида зубов, расположенных ровными рядами… внешне они напоминали коллекцию клювов попугаев или, может быть, крабовых когтей. И вот кальмар делает резкий бросок и намертво обхватывает „бритву“ щупальцами — нет, не за область спинного плавника, а за те места, где тело переходит в хвост и шею. Сразу же вода наполнилась краской цвета сепии, которую выбросило это мерзкое создание, и, надежно закрепив свою жертву в могучих объятиях, кальмар увлек добычу вниз, на дно.
По прошествии некоторого времени, когда вода просветлела и разгладилась, не осталось и следа от разыгравшейся здесь драмы. Мы все еще стояли как заколдованные, и все смотрели на это место под бортом, пока, наконец, свисток со шлюпки-восьмерки не вывел нас из оцепенения.
— Мать Мария! — нервно проговорил баковый гребец. — Слава Богу, пронесло! Это счастье для нас, что „бритва“ подвернулась ему под нос, а иначе быть бы нам всем у Дева Джонса в сундуке, и прибыли бы мы туда в объятиях этого слюнявого кальмара!
— А глаза! — заметил другой гребец с дрожью в голосе. — Бьюсь об заклад, они будут мне теперь сниться каждую ночь до самой смерти!»
В октябре 1966 года двум смотрителям маяка, что на мысе Денжер-Пойнт близ Кейптауна, также выпала возможность наблюдать редкое зрелище: на китенка, детеныша настоящего гладкого южного кита, напал гигантский кальмар. В течение полутора часов двое мужчин наблюдали в бинокли, как чудовище обхватывало щупальцами голову китенка, пытаясь утопить, — и тот постепенно слабел, а мать беспомощно кружила вокруг.
«Маленький кит мог оставаться под водой в течение 10–12 минут, затем выходил на поверхность. Чтобы выдохнуть и вдохнуть, ему достаточно было 2–3 секунд, а затем — снова вниз.
Мы видели, как он лихорадочно бил хвостом по воде, видели щупальца кальмара, обвившие его голову. Каждый раз, когда китенок выныривал, чтобы вдохнуть, мать его тоже выходила на поверхность, а затем уходила вглубь за своим погибающим детенышем.
Китенок слабел. Теперь сил у него хватало лишь на то, чтобы подняться на поверхность и глотнуть воздуха. Кальмар, намертво обхвативший его голову, не шевелился. Наконец мы увидели, как кит-подросток, выйдя на поверхность, выпустил воздух через дыхало и тут же ушел под воду. Больше он не появлялся».
Команда советского китобойного судна «Мирный», промышлявшего в Антарктике в январе 1965 года, тоже стала свидетельницей схватки между традиционными противниками: кашалотом весом тонн в 40 и гигантским кальмаром весом 200 килограммов. Битва закончилась, по свидетельству наблюдателей, гибелью обоих противников. Когда два тела всплыли на поверхность, китобои загарпунили их и отбуксировали к китобойному комбинату. Выяснилось, что кит заглотил голову кальмара, а тот задушил противника, перехватив щупальцами горло.
Схватки гигантов наподобие этой — между крупным гигантским кальмаром, у которого один только рогообразный клюв достигает длины 9 дюймов (23 см), и громадным, неимоверно большим кашалотом 50 футов длиной (15,2 м), нижние челюсти которого оснащены рядами острых зубов, по форме сходных с колышками и длиной 6 дюймов каждый (15 см), — такие баталии представляют собой, несомненно, впечатляющее зрелище. Но вот вопрос: как может угловатый, неповоротливый, массивный кашалот догнать кальмара, оснащенного «реактивным двигателем»? Ответ, скорее всего, таков: при помощи звука.
Кашалоты общаются между собой, издавая специфические «цокающие» звуки. «Цоканья» отчетливо слышны, например, когда парусное судно идет за стадом кашалотов. Время от времени вы можете услышать очень громкий щелкающий звук, больше даже похожий на выстрел или даже несильный взрыв. Это, как считают ученые, высокоинтенсивный, направленный лучом звук, который кашалот фокусирует при помощи особого спермацетного органа — наподобие «звукового объектива» — и направляет на свою жертву. Направленный звуковой пучок, попадая в нерасторопное животное-цель, оглушает его (и оно становится бессильным) или даже убивает. Кашалоту остается только заглотить жертву. Зубы кашалота устроены таким образом, чтобы удобно было хватать и удерживать скользкую добычу, но не для перекусывания пополам, и поэтому кашалот заглатывает кальмара целиком. Смертельные схватки случаются, когда кашалот нападает на слишком крупного кальмара, с которым не в силах справиться.
Желудки кашалотов, однако, обычно заполнены отнюдь не гигантскими кальмарами. Чаще всего там находят небольших кальмаров и множество других животных — акул, скатов и других крупных рыб. Почему же тогда, если у гигантских кальмаров так мало естественных врагов, океанские воды не изобилуют этими животными? Неужели в глубинах вод есть хищники покрупнее, которые вместе с кашалотами контролируют численность кальмаров?
Но давайте от споров перейдем к конкретным вещам — вспомним, что мы знаем о морфологии гигантских кальмаров.
Единственный экземпляр, подвергнутый серьезному научному исследованию, — это гигантский кальмар, обнаруженный доктором Бриксом у берегов Норвегии еще живым. На этом, пожалуй, список заканчивается. Еще одна возможность появилась в 1980 году, когда на берег острова Плам-Айленд, штат Массачусетс, был выброшен кальмар средних размеров, общей длиной 33 фута (10 м). Некоторое время экземпляр был выставлен на обозрение, а затем его забрали в Смитсоновский институт с целью детального исследования. Чем занялись доктор Клайд Ропер и доктор Кеннет Босс? Начали они с анатомии.
Выяснилось, что голова кальмара цилиндрической формы и соединена с туловищем короткой «шеей», окруженной воротником. Восемь тонких конечностей и два мускулистых щупальца окружают ротовое отверстие, открывающееся, когда хитиновые, как у попугая, челюсти приводятся в движение посредством мощных мускулов.
В ротовой полости расположена радула (терка) длиной 4 дюйма, покрытая хитиновыми зубами. Захваченную и частично разрубленную клювом пищу терка перетирает и проталкивает в первичный отдел пищеварительного тракта — мышечный пищевод. При попадании пищи в желудок выделяются ферменты и начинается процесс пищеварения. Отработанная пища выходит через воронкообразное выходное отверстие — клоакальный сифон.