Собачий Глаз

— Где хоть их сыскать, если иного не присоветуешь? — Уже ясно, что Дитрих мне не в помощь, но хоть что-то, может быть, полезное кинет.

— На углу Брусовой и Тризуба посмотри, — сочувственно подсказал тот. — Там приметный домик с солнышками на воротах, в нем вроде они и хороводятся...

Это, стало быть, в квартале, на который до Концерна еще, почитай, после самой Войны Сил, центр города приходился. Немеряно богатый когда-то, а сейчас, пару с лишним тысяч лет спустя, слегка запустелый. И на том спасибо...

Поняв, что цель визита на высоком уровне достигнута, формальные благодарности и прощание мы с бергфебелем слегка смяли. Оба люди занятые, серьезные. Нам позволительно.

Да и лишнюю минуту смущать друг друга высокоавторитетным присутствием не стоит.

Угол Тимберлейн и Трайдент долго искать не пришлось, хотя раньше бывать тут мне не приходилось. Вот и «домик приметный», точнее, особняк, по указанному адресу. Да что там особняк — палаццо в лучших традициях Хтангской династии. И с тех же времен, на первый взгляд, заброшенное. Иначе чем объяснить отсутствие ярких красок на специально для того созданных стенах, ныне серых и расцвеченных лишь диким виноградом?

Ни в одном окне ни стеклышка. Ставен или хоть деревянных щитов, прикрывающих внутренность здания от непогоды, и то нет. Хорошо хоть кровля сохранилась. Да еще двустворчатые двери, прямо ворота, как у меня в замке, только другого стиля — массивные, потемневшего дерева, окованные бронзовым узором из солнц, их лучей и бликов под толстым слоем позолоты. За без малого три тысячи лет целиком не вытерлись.

Да нет, не заброшен, выходит, городской замок, раз двери в исправности, ухожены и посетителями не забыты. Оборонные контуры тоже все в целости. Ясно, хоть мяч-тестер магии не кидай. Иные приметы обитаемости становились заметны на второй, более пристальный взгляд — в высоких проемах окон дрожало горячее марево, на проглядывающие сквозь них участки сводов отбрасывали дрожащие ало-оранжевые блики невидимые светильники. Значит, точно есть внутри кто-то. Без жильцов огонь только в горе Дройн горит. Те же тридцать столетий, кстати...

У входа сыскался дверной молоток с бронзовой пластинкой, стертой чуть ли не до дыры, да и сам едва ли не до голой рукояти изработанный. Даже жалко добивать. Но надо. Скрепя сердце я употребил-таки его по назначению и принялся ждать реакции, поочередно разглядывая то хрустальный шарик, врезанный в одну из створок, то раковину ближней связи, вмурованную над входом.

От последней ответа дождался, разумеется, раньше. Перламутровый резонатор внушительно прокашлялся и осведомился баском, важным, но без особого нахальства:

— Как прикажете доложить?

— Собачий Глаз Пойнтер, Властитель ау Стийорр. — И добавил, надеясь вызвать интерес: — В жажде духовных познаний.

Теперь, конечно, придется выслушивать проповедь обезумевшего от собственной богоизбранности духовного вождя сектантов. Но тут главное — вообще прорваться внутрь, что, учитывая время постройки здания, вопреки воле хозяев сделать затруднительно. Даже с моим арсеналом не факт, что это возможно. А разговорить самоупоенного проповедника — задача более реалистичная.

— Пройдите. Хай-леди доложено. Вас примут, —.после недолгой заминки елеем в уши пролился ответ.

Вот как! Впереди, значит, сеанс духовной обжираловки не от пергаментного старикана с глазами, горящими фанатизмом, а от не менее, а то и более жуткой старушенции. К тому же косящей под эльфь, если судить по обращению. Что ж, если это хоть на шаг приблизит меня к пропавшей дедовой внучке — пускай.

Тяжеленные двери медленно разошлись, пропуская меня внутрь. Чуть склонив голову в мнимом благоговении, я решительно шагнул вперед. В лицо пахнуло жаром, как из кузницы.

Вопреки впечатлению заброшенности, внутри палаццо было сильно натоплено. Это летом-то! Согревающее заклятие чувствовалось всей поверхностью кожи, да и без него жару хватало в избытке: всюду открытым пламенем горели архаичные светильники — ни одной гнилушки или жука-фонарника. Но гари и копоти не чувствовалось, а по просторным анфиладам свободно ходил горячий влажный ветер.

Сразу отчего-то вспомнились южномеканские топи на самом краю левого фланга Тесайрского фронта. Только там не было столько камня, и шаги по трясинам никогда не отдавались так гулко, как, например, походка степенно приближающегося дворецкого-халфлинга.

Что там говорилось о склонности набожных натур к скромности? Хозяйка дома вряд ли сумеет явить пример в этой области, если судить по слуге. Для своих четырех футов тот выглядел не просто основательно, а прямо-таки монументально!

Ливрея вся в алом и золотом блеске, с прорезными буфами штанин и рукавов, на груди — цепь с огненным камнем. Бакенбарды в косы заплетены и за уши заложены. Прямо-таки Приснодед, только черных очков и дубинки не хватает. Вместо нее в руках мажордомский посох с факелом наверху, выше меня, не то что самого дворецкого. Не дубина — рогатина, с какой на дракона ходить.

Халфлинг поклонился с неподдельным достоинством и величавым знаком пригласил следовать за собой. Недалеко, к счастью — на второй этаж, в галерею сбоку от центрального зала палаццо. Тем не менее это был не коридор, а вполне самостоятельное помещение, подходящее как для приема, так и просто для весьма жизнерадостного времяпрепровождения.

Ни с образом мрачного фанатизма, ни с иллюзией роскоши, сложившимися в моем воображении, обстановка как-то не вязалась. Пусть мебель аскетична, ковры просты — но меньше двух тысячелетий под заклятием сохранности ни одна здешняя вещь не прослужила. Любой ценитель с ходу отвалил бы за каждую из них целое состояние.

Дикий виноград вился по всем углам и снаружи широкого оконного проема, перегороженного лишь колоннами — как и прочие, без рам, стекол и ставней. Света, воздуха и простоты вообще было слишком много. А про тепло и говорить нечего. Веселое место и спокойное...

Остановившись у дальней двери и трижды стукнув об пол своей опасно выглядящей регалией — только искры взвились столбом, — дворецкий объявил:

— Хай-леди Мирей, высокородная ау Рийнаорр, уарени Хтанг!

Взаправду эльфью оказалась... Даже это было бы еще ничего, но последняя часть титула меня добила. Это что же, сумасшедшая сектантка-затворница в прямом родстве с Предвечными Королями? В переводе с кеннэ окончание притязания «уарени» означает «не занявшая престола». В ее случае — королевского. Мое уарство пониже будет — всего лишь один из Тринадцати, да и то со стороны родов Ночи, сторонников Побежденных Богов. Тогда как род Рийнаорр привел к победе в Войне Сил противоположную сторону, богов Дня. Интересно, кстати, как вообще смотрит Концерн Тринадцати на существование наследной хтангской принцессы?

Видимо, никак, пока та удовлетворяется властью духовной. Или ее подобием — у Инорожденных в ходу и не такие игрушки.

Представив хозяйку, дворецкий счел свою миссию выполненной и удалился не менее величественно, чем делал все иное. Явления же поименованной наследницы Предвечных Королей пришлось дожидаться еще с полминуты.

Наконец рассохшаяся от тепла дверь скрипнула, пропуская вошедшую. На какой-то миг мне показалось, что поиски окончены — настолько явившаяся взору эльфь походила на Келлу сложением, повадкой, да и всеми манерами.

Но в то же время отличия были столь ужасающими, что радость от ложного узнавания в следующий миг сменилась ужасом от перемен, произошедших, казалось, за одну ночь. А еще через миг — облегчением от того, что это все же была не Древнейшая. Прежде всего потому, что все приметы расы недвусмысленно указывали на принадлежность Дню явившейся женщины эльфийской крови, как и следовало из родового имени и титулования. А во-вторых...

Приметы эти терялись в следах столь обширного увечья, какое для долгоживущих смертных с их жизненной силой и способностями к регенерации лично я полагал невозможным. Большая часть тела уарени Хтанг давно — невесть сколько сотен лет назад — была искалечена гигантским ожогом.