Страница 67 из 80
Однако внутри царил пусть не разгром, но какое-то запустение. Одних бумаг раскидано было столько, что хватило бы на канцелярию изрядного министерства. Персонал, похоже, разбежался, но где-то высоко наверху продолжали тихонько гудеть алхимреакторы, а то и вовсе трансгрессоры – откуда мне знать, с какой базовой стихии берут здесь накачку для проекционных артефактов…
Обожженный драконид встал у дверей на стреме, двое прочих вместе со мной потащили скамьи и столы, складывая импровизированную баррикаду напротив входа. Здоровенный архивный шкаф, еще не вконец опустошенный, едва своротили, а за второй такой же, но запертый, и взяться побоялись. И так не враз пробьешься целым отделением.
Отчаянно скрепя сердце, я отдал последний и единственный файрболл здоровому дракониду. У старшего руки не под то заточены, ему с сайсой да кухонным секачом способнее – размах не тот. А самому наверху огневая снасть и вовсе без надобности. Мне там все целым и работоспособным потребно!
Я не соврал аштегмену, что Зерна Истины помогут послать магию, разоблачающую поддельных стражников, повсюду в прямой видимости. Только собственной силы ни мне, ни Реликвии на это не хватит. Однако накачку подведенной извне стихией сверхмощный артефакт способен претворить в заклятие любой представимой действенности.
Вот почему именно Проекционная Башня – зданий, с которых виден весь город, хватает и без нее. Но ни в одном из них не найдется заодно парка алхимреакторов, способных дать необходимую мощь Реликвии.
Как использовать такую силищу, не погорев на этом, как лопнувшая гнилушка, я размышлял все бесчисленные пролеты лестниц, ведущих наверх, в артефактный зал и проекционную…
Тяжело дыша, я привалился плечом к краю дверного проема. Унять колотящееся в груди сердце и ходуном ходящие колени никак не удавалось. Все-таки высоковата оказалась для меня Проекционная башня, даже со всеми кондициями, набранными за сытую жизнь последних лет. Или это нынешняя спешка подвела?
Неважно. Спешка не спешка, сбилась дыхалка или в порядке, а на долгий отдых времени нет. Не у меня – у тех, кто заперт на обрыве, и тех, кто спешит им на помощь. А стало быть, если пока в руках ни сил, ни точности, надо хоть оглядеться с пользой, чтобы взяться за дело сразу же, как приду в себя.
Утерев пот непослушной рукой, я задрал голову, осматривая цель своего безумного забега вверх по бесконечным лестницам.
Артефактный зал поражал масштабами. Оплетенная трубами и волноводами полудюжина алхимреакторов тихонько, по-деловому гудела, перегоняя принятый на спроецированный светофильтр солнечный свет в искровую энергию, а ту снова в накачку для проекторов. Впрямую перевести не получалось как из-за особенностей приема, так и по причине разности вибраций исходного солнечного и гармонизированного проекционного света.
Каждый алхимреактор был минимум в четыре моих роста, а светосбросные кристаллы, которые они питали, лишь вдвое меньше. Как, а главное – зачем затащили этакие махины на подобную высоту, поначалу понять было сложно. Однако, прикинув, сколько должен стоить, а главное – весить силовой волновод толщиной с человеческое туловище для каждой пары, я понял, что держать тяжелый артефакторий на земле, подальше от проекционного уровня, было попросту маготехнически нереально.
Во всем этом изобилии радовало одно: самого амулета, задающего параметры светофильтра над городом, здесь не оказалось. Не иначе этажом выше расположен. Туда вел еще один пролет, точнее, винтовая лесенка между кожухами двух алхимреакторов.
Как я одолел этот последний марш лестницы, лучше не задумываться. А то придется песнь слагать, наподобие «Смерти Халеда», которую исполняют с перерывом на обед, чтобы актеры и зрители, чего доброго, с надрыва взаправду не померли. Такую же долгую да жалостливую…
Последние ступени выходили на открытый ярус с невысокой оградой и шестью – по числу алхимреакторов – треугольными зубцами, скрывавшими эмиттеры накачки и проекционную артефактуру. Почти невидимые в ярком даже под куполом затенителя дневном свете, мерцали энергетические шнуры, вырывающиеся из жерл эмиттеров, чтобы сомкнуться в центре площадки.
Невысокий постамент, в основание которого вонзались покоренные магией молнии, венчал эталонный светофильтр. Словно стократно увеличенная капля почти прозрачного свежесваренного кофе, упавшая мимо пиалы и теперь сияющая на полированной столешнице драгоценным камнем.
Именно что стократно…
Оценив предстоящий объем работы, я мимолетно пожалел об отданном файрболле. Размерами и массивностью светофильтр не уступал крепко памятному мне Зерцалу Видения. Запросто не сковырнешь – только отвинчивать полдня, да еще сворочу ли вообще в одиночку…
Осторожно, бочком пробираясь между опасно изгибающимися шнурами накачки, я вплотную подошел к фокусу проектора. Едва не ушиб бедро о маховик регулировки оптических осей, затормозив в последний момент.
Вблизи задача представлялась еще более трудновыполнимой. При редкостно массивном основании сам светофильтр оказался не выточен из слитка, а сделан из половинки стеклянного пузыря, выдутого чечевицей, наподобие пустынных очков! В самом толстом месте пузырь доходил едва ли до четверти дюйма толщины.
Снять его, не повредив, да еще под накачкой, один человек был просто не в состоянии. Файрболл же превратил бы в совершенстве отполированную деталь даже не в осколки, а в мельчайшую пыль!!!
Словно в ответ на эти мысли гул алхимреакторов накачки перекрыло раскатистым рокотом далекого разрыва. Над казармами к северо-западу встал еще один столб дыма, стремительно разрастающийся в толщину.
Увиденное и услышанное еще раз запомнило – времени раздумывать нет. Обойдутся жители хисахской столицы без затенителя день-другой, пока ремонтная команда затащит сюда сменный эталон…
Не тратя понапрасну драгоценные секунды, я извлек из ножен верный саперный тесак, стараясь не задеть клинком опасно близкие шнуры накачки. Примерился, хватит ли длины рук, и со всей силы вдарил рукоятью по самой середке светофильтра. Звон тончайшего стекла слился с гудением раскручивающихся вхолостую алхимреакторов. От жерл их эмиттеров по стенам поползли сиреневые молнии.
Но безумие, назревавшее здесь, было детской забавой по сравнению с тем, что творилось на улицах трехтысячелетнего города. По закону магии подобия повторяя судьбу светофильтра, на благословенную Хасиру исполинскими призрачными осколками рушилось ее кофейное небо…
Потоки бешеного солнечного света пролились на беззащитный ныне город, ослепляя и ошарашивая всех, кто сражался на его древних улицах. Фальшивые гвардейцы и чиновники терли глаза со сросшимися прозрачными веками, под ударом всесильной стихии забывая о воле своего повелителя. Лизардманки – существа изначально ночные, света не любят, что и собрало их в таком количестве под сенью ныне бездействующего затенителя.
Но одно – привести в замешательство зверье, заклятое на временное подобие драконидам, и совсем другое – полностью лишить его силы и облика разумных существ. Именно это было главной целью, ради которой многие умерли на опустошенных страхом и бесчинством улицах.
Вытащив Зерна Истины из подсумка, я взял их в обе руки и решительно свел те в фокусе проектора. В горячке было очень трудно сосредоточиться и призвать силу Реликвии. Но и это вышло – слишком часто пришлось заниматься этим в последние часы.
Внутреннее тепло выплеснулось из продолговатых камней, оплело сдвинутые вместе кулаки, потекло вверх к локтям. В тот миг, когда по лучам, задающим подходы проекционных шнуров к фокусу, метнулись сиреневые молнии, Зерна Истины вышли та рабочий режим. Так что я едва успел проорать крепко памятное «дисмутато магика» с необходимым теперь дополнением:
– Суб урби омним!!!
А вот отскочить так и не сумел, и сияние пущенного в ход заклятия рвануло во все стороны прямо через меня. И так, конечно, на тесной проекционной площадке никуда не скроешься, но теперь я оказался че жертвой сверхсильной магии, а ее элементом, частью заклятия, задавая раскрытие вырвавшейся на свободу мощи.