Страница 16 из 61
Несколько дней Мишка в любой удобный момент только тем и занимался, что подкидывал и ловил кинжал. Кожаная рукавица спасла его от множества травм, но дважды он порезался достаточно сильно. Стоило только ослабить внимание и оружие начинало жить собственной жизнью.
Кожаная рукавица пришла в негодность после нескольких дней занятий, и это был единственный результат — ничему путному Мишка не научился. Немой, казалось совершенно не интересовался успехами ученика, даже тогда, когда Мишка упражнялся у него на глазах. Ни разу не попытался дать совет или исправить какую-нибудь ошибку.
Мишка попытался обдумать ситуацию и результат размышлений оказался просто шокирующим: его развели как лоха, причем, не только Немой на пару с дедом, но и собственный организм.
"Блин, я что не знал, как учатся жонглировать? Да, сам не пробовал, но ведь ясно же, что начинать с остро отточенного оружия не позволит ни один здравомыслящий человек! А рукавица эта дурацкая? Она же только помеха! Учится, насколько я понимаю, надо начинать с какого-то безопасного предмета и нарабатывать рефлексы свободными руками, которые ничего не сковывает и не лишает чувствительности. Немой же все сделал с точностью до наоборот!
А сам- то Немой умеет? Что он мне показал? Только то, как подкидывать и ловить нож одной правой рукой. Дед сказал, что он очень хороший воин, с чего бы вдруг? Двадцать два года, рядовой ратник, очень сильный физически и, если верить деду, способный напугать своей рожей кого-то особо впечатлительного. И где здесь воинское искусство? На Палицком поле его вообще нашинковали бы как капусту, если бы не дед.
Но я- то почему так дешево купился? Понятно, если бы я и в самом деле был двенадцатилетним пацаном. Взрослый дядька учит обращаться с боевым оружием — уписаться от счастья. Что произошло? Немой! Все дело в Немом! Неподвижное лицо, минимум объяснений, некая загадочность, навеянная дедовым враньем — просто какой-то гуру, сэнсэй и шаолиньский монах в одном флаконе! Насмотрелся ТАМ еще всякой муры по телевизору и спроецировал это на нынешнюю действительность. Получилось: пацан в восторге, а взрослый и не чешется, потому, что сам себе замазал глаза голливудскими штампами.
Да, сэр, за пацаном-то, оказывается, нужен глаз, да глаз. Его, вроде бы и нет, а на самом деле он Вами управляет не меньше, чем Вы им.
А дед- то зачем врал? Вообще-то, по большому счету, он и не врал — Немой, по сравнению со мной, действительно великий воин. Дед от меня просто отвязался: хочешь учиться — вот тебе учитель. А Андрюха от великого ума сразу боевой кинжал пацану вручил, а чтоб дите не зарезалось ненароком, присовокупил рукавицу. Блин, даже не смешно, самому перед собой неудобно. На кого умилился? Немой — обычный деревенский парень, не лапотник, конечно, ратнинцы по укладу и социальному положению, пожалуй, ближе к казачеству, но гуру? М-да, позвольте Вам заметить, сэр Майкл, развели Вас как узбека на одесском привозе".
Весь следующий день Мишка потратил на то, чтобы изготовить деревянную копию кинжала, строго соблюдая соответствие веса, балансировки и длинны. Получилось далеко не сразу, но зато тренировки начали давать ощутимый результат. "Сдавать зачет" Мишка решился только тогда, когда не просто научился уверенно ловить подброшенный кинжал, но и разучил несколько трюков, в тайне рассчитывая удивить Немого. Тот совершенно невозмутимо просмотрел весь "цирковой номер" с бросками из-под колена, из-за спины, жонглирование прямым и обратным хватом, а потом указал пальцем на мишкину лошадь.
Пришлось начинать все заново, но не стоя на земле, а сидя верхом. Сначала на лошади, идущей шагом, а потом и на рысях. Каждый раз, когда кинжал не удавалось поймать, приходилось слезать на землю, а потом снова забираться в седло.
В первый день конных упражнений, Мишка умаялся так, что ближе к вечеру, в очередной раз подобрав оружие с земли, просто не смог забраться на лошадь.
"Да он же меня не просто обращению с кинжалом учит, я же попутно научусь конем одной рукой управлять, в седло единым махом залетать, да и мышцы накачаю не хуже, чем на турнике. Ну дает Андрюха! А я его тупой деревенщиной посчитал. Он же мне первую задачу — улучшение физической формы — реализует, как будто знает, что я сам для себя решил".
Как выяснилось, планы Немого простирались намного дальше, чем мог вообразить себе Мишка. После отчета ученика об освоении очередного приема, он, как и прежде, не проявляя никаких эмоций, просто переложил кинжал из правой мишкиной руки в левую и мучения пошли по новому кругу.
Однажды, уже в середине лета, когда кинжал не просто упал на землю, а воткнулся почти вертикально, Мишка попытался подобрать его прямо с седла, благо его лошаденка была малоросла. На первом заходе он промахнулся, не дотянувшись до рукояти. На втором чуть не сверзился вниз головой. Потом опять промахнулся. Получилось только с четвертого раза. После этого скаканья с лошади на землю и обратно прекратились, правда и кинжал стал падать гораздо реже.
Мишка был чрезвычайно доволен собой, но однажды Немой протянул ему второй кинжал — точно такой же, как первый.
"Он что, циркача из меня сделать решил? А лошадью как править? Нет, я, конечно знаю, что можно управлять ногами, но лошадь-то этого не знает! Это ж придется еще и дрессировщиком стать!".
К тому времени, когда зарядили дожди и на деревьях начали желтеть листья, Мишка запросто мог наняться артистом в бродячий цирк. Он жонглировал тремя кинжалами на полном скаку, втыкал их в землю, а потом собирал, свешиваясь с седла, мог подкинув и дав сделать несколько оборотов, поймать кинжал не рукой, а ножнами. Лошадь слушалась его беспрекословно без всяких поводьев, а на конскую спину он взлетал, едва положив на нее на одну ладонь.
Немой, посмотрев на всю эту вольтижировку, впервые за все время, не дал нового задания, а вечером привел Мишку к деду и знаком потребовал показать результаты учебы ему. Дед прокомментировал увиденное совершенно неожиданной фразой:
— Кхе! На празднике покажешь, девки млеть будут!
После этого Немой, отобрав у Мишки один кинжал, всадил его в ствол дерева, стоявшего примерно в десятке шагов и отвернулся, потеряв к ученику всякий интерес. Мишка даже не сразу понял, что это — новое задание. Похоже, наконец началась боевая учеба: метание ножа в цель, это уже не игрушки.
Не бросил Мишка и упражнения на "спортивных снарядах". Благо в лесу, рядом с пастбищем, всегда можно было найти подходящую ветку. К концу лета он легко перекрывал все нормативы, портившие ему жизнь во время службы в Советской армии. Все эти "выходы силой", "подъемы переворотом", подтягивания, отжимания на кулаках и прочее.
Выполнение первой задачи — физического развития — можно было признать продвигающимся успешно. Ероху он ростом за лето не догнал, но разница ощутимо сократилась. В силе тоже не догнал, а вот в ловкости и скорости превзошел. Один на один он против Ерохи теперь выйти не боялся, хотя явной победы ни разу не одержал. Расходились, по большей части, вничью, если не вмешивался никто из ерохиных приятелей.
Впрочем, и эту проблему удалось, если не решить, то значительно снизить ее остроту. Всех, кто вмешивался в его разборки с Ерохой, Мишка потом отлавливал поодиночке и лупил настолько крепко, насколько удавалось. Если победа оказывалась несомненной, Мишка не ленился объяснить поверженному противнику смысл пословицы "двое дерутся, третий — не лезь". В подавляющем большинстве случаев нравоучение своей цели достигало.
В конце концов, и довольно быстро, Ероха утратил интерес к издевательствам над Мишкой — удовольствия становилось все меньше, а неприятностей все больше, но Мишка Ероху, в качестве теста на уровень физического развития, на заметку взял. В тот день, когда он сможет недвусмысленно и неоспоримо взять над Ерохой верх, он решил считать окончанием первого этапа выполнения поставленной перед собой задачи.