Страница 14 из 14
— Нормально, — пожал загорелыми плечами мальчик. — А вы так спрашиваете, словно сами собираетесь меня в жертву принести.
— А при чем здесь жертва? — удивилась мама.
— Как это «при чем»: абы кого в жертву богам не приносят, — авторитетно пояснил он. — Нужно, чтобы у жертвы не было душевных и физических изъянов. Например, если двоечник, сразу можно подумать, не дебил ли…
— Постойте! — Я замерла, пораженная внезапной мыслью. — Так Нинель Ивановна меня о школе и здоровье не просто так спрашивала?..
— Глупости, — отмахнулась мама, — все взрослые спрашивают детей о школе и о здоровье.
Саша опять пожал плечами и взглянул на маму, признавая за ней главенство над нашей маленькой экспедицией:
— Идем дальше?
Она вздохнула, кивнула, и мы пошли.
Я плелась позади всех, понурив голову. На душе было очень скверно. «Ничего, поправится», — говорила наша радушная хозяйка, подсовывая мне очередной ароматный, буквально тающий во рту пирожок с вишней. Она откармливала меня как поросенка, которого готовят к рождественскому столу!
— Ира, не отставай! — крикнул мне отец.
Я молча кивнула. В горле стоял противный комок.
Остальные тоже приумолкли. Говорить было не о чем. Тропинка, ведущая к вершине горы, была узкой и круто поднималась вверх, петляя между скалистыми горными выступами. Вокруг нее стелилась низкая колючая трава, вся выгоревшая от солнца, кое-где яркими пятнами пестрели цветы и что-то похожее то ли на мох, то ли на лишайник — ярко-желтые, сиреневые и белые вкрапления. Идти было сложно, несколько раз мы останавливались передохнуть, и Сашка ждал нас, безмолвно стоя на краю тропинки и всем видом торопя продолжать путь. Видно, что подъем давался ему легко — у него даже не сбилось дыхание.
— И как они сюда вообще поднимаются?! — не выдержала мама, имея в виду жителей городка.
— Храм должен находиться высоко в горах, близко к небу, а значит, к богине. Жители гор привыкают к подъемам с детства, так что дойти до святилища без труда могут и дети, и старики, — объяснил Сашка, и мы пошли дальше.
Наконец он остановился.
— Теперь вот по этой терраске — направо. Там будет пещера, — сказал он.
Горы в этих местах были старыми и слоистыми, как пирог с кремом, который печет на Новый год мама. А еще они напоминали пирамидку или огромную лестницу, приспособленную для каких-нибудь великанов.
Вслед за Сашкой мы пошли по терраске — так он назвал одну из ступеней-выступов.
— Прибыли. Нам сюда.
Пока он не указал рукой на вход в пещеру, я упорно не замечала его, так удачно он располагался, скрытый от посторонних глаз огромным поросшим мохом валуном.
Стоя у входа в пещеру, я оглянулась и увидела лежащий в низине город: аккуратненькие игрушечные дома с ярко-оранжевыми крышами, зеленые квадратики садов, прямые линии улиц… Казалось, это крохотная волшебная страна, где живет народец фей — крохотные, примерно с ноготок человечки. Идиллию картины нарушал лишь обращенный на меня сверху взгляд — недобрый, ожидающий… голодный.
Их божество жаждало моей крови, как ребенок сладостей, — так же жадно и неприкрыто-откровенно.
— Сюда? — недоверчиво переспросила мама, заглядывая в полумрак пещеры.
— Сюда, — кивнул Сашка. — Я пойду первым, — и тут же исчез в проеме, напомнившем открытый голодный рот.
Сердце болезненно сжалось. Может, не входить? Может, лучше держаться от этого места подальше?.. Нет, поздно. Все уже скрылись в пещере.
Я судорожно вздохнула и вошла вслед за ними.
Глава 7 Полнолуние
Пещера была довольно большой. Первое, что поразило меня, — огромное количество оплывших свечей по всему периметру. Обильные восковые подтеки на стенах свидетельствовали о том, что жгут свечи здесь давно и часто. В воздухе, кстати, витал запах разогретого воска и каких-то незнакомых пряных трав. Я принялась обходить пещеру, завороженно глядя на темные стены, испещренные странными символами и узорами.
— Что это? — спросила мама, видно, не до конца верящая в реальность происходящего.
— Здесь собираются жители города, пока бабушка и ее помощницы находятся в святилище, — Сашка указал в сторону темного угла.
И, только подойдя ближе, я обнаружила, что в стене имеется завешенный темной бархатистой тканью проход.
— Туда могут входить только женщины, избранные богиней, — предупредил мальчик.
— Чушь какая! Мы должны это увидеть! — твердо сказал папа и рывком отдернул край портьеры.
Я сделала еще шаг и заглянула за его плечо.
Вход вел во вторую пещеру, гораздо меньше прежней. Центральное место в ней занимал огромный черный камень, положенный перед провалом. У камня стояла большая круглая чаша — кажется, серебряная — и лежали свежесрезанные цветы.
— Что за черт?! — выдохнул папа, входя в святилище.
Мы с мамой шагнули туда вслед за ним, а Сашка остался ждать нас в большой пещере.
Здесь запах пряных трав усилился настолько, что у меня сразу же заболела голова. Я покачнулась. Возможно, сказывалась бессонная ночь. Я медленно подошла к алтарю. Теперь не оставалось никаких сомнений, что замеченный мною камень и был алтарем.
На верхней, обращенной к своду пещеры, поверхности камня были нанесены старые, полустершиеся символы, а по краю пролегала небольшая бороздка, уходящая вниз — к месту, где стояла чаша.
«Сток для крови», — внезапно поняла я.
Обмирая от страха, я заглянула за камень в провал. Там, далеко-далеко внизу, пенилось море. Ужас переполнял все мое тело, струился потом по спине и лицу, проникал в каждый пальчик, в каждую клеточку.
Я с трудом отвела взгляд от бурлящей бездны и почувствовала, что богиня смотрит мне прямо в глаза.
— Я ожидала тебя.
В мелодичном хрустальном голосе не слышалось ничего человеческого. Только сталкивались с тонким серебряным звоном крохотные искристые льдинки. Лицо незнакомки было очень бледным и почти прозрачным, а кожа испускала неяркое матовое сияние. Темно-синие глаза цвета ночного неба глядели не мигая.
Она была красивая, нечеловечески красивая и очень чужая.
Я догадывалась, кого именно вижу перед собой, однако сделала удивленное лицо.
Богиня рассмеялась — целый водопад серебряных льдинок.
— Ты обещана мне. Глупо пытаться спрятаться от своей судьбы, — произнесли бледные губы, безупречности линий которых позавидовала бы любая земная красавица.
— Я не глупый баран, чтобы идти прямиком под нож мясника, — ответила я, нахмурившись.
В этом странном месте мы будто повисли где-то в пространстве между небом и землей. Вокруг пустота. Даже не знаю, как объяснить. Казалось, кроме нее и меня, в этом мире ничего не было — ни единого предмета, ни пылинки — ничего. Очень тусклый и скучный мир. Очень холодный.
— Однако ты пришла, — возразила богиня. — Я позвала тебя — и ты пришла.
Кажется, я и вправду сглупила, попавшись в расставленные сети. Но теперь поздно жалеть об ошибках, нужно думать, как выкрутиться.
— Тебе не удастся уйти, — прозвенел холодный голос. Она без труда читала мои мысли. — И ты, желаешь этого или нет, послужишь мне и моему народу.
Она была отвратительна. Хуже извивающихся змей! Хуже скорпионов! В тысячу раз хуже!
Богиня рассмеялась.
— А ты необычная девочка. Довольно храбрая — по вашим, человеческим меркам. Может, я и вправду найду тебе лучшее применение? Что бы ты сказала, если бы я дала тебе свою силу? — она посмотрела на меня, но в прекрасных глазах не было ни тени любопытства, только равнодушие и холод.
Я стояла в полушаге от нее — совсем близко. Она изучала меня, словно бабочку под микроскопом, так равнодушно, будто делала привычную работу. Я молчала. Зачем разговаривать, если она и без того знает каждое движение моей души? И к тому же я не верила ей, не хотела служить ей и быть такой же, как она.
От нее веяло космическим холодом. Такого холода не бывает даже самой студеной зимой. Это истинный, первозданный холод, вцепляющийся в вас и промораживающий насквозь — до самого сердца.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.