Восставший из ада

Керсти взмахнула руками и уцепилась за перекладину для вешалок. Сзади зияла пропасть.

— Керсти, помоги мне… — услышала она чей-то далекий и очень знакомый голос, доносившийся из бездны, — Спаси меня… я Джулия.

Из пропасти высунулось чудовище с безумными вытаращенными глазами. Оно открывало рот, из которого в темноту сыпались зерна овса.

Керсти закричала, и, толкнув дверь шкафа ногой, выскочила в чулан. И тут же услышала шаги Фрэнка, который возвращался с черного хода. Обливаясь слезами, Керсти метнулась в комнату, где на полу с содранной кожей лежал ее мертвый отец, все так же смотревший в одну точку на потолке.

— О, Господи! — Керсти, рыдая, подошла к мертвецу и опустилась рядом с ним на колени. — Папа!.. Мой папа…

За ее спиной раздался щелчок ножа, выпускающего лезвие.

— Не скорби по нему. Он не стоит этого, поверь мне, девочка! — улыбнувшись, сказал приблизившийся к ней Фрэнк. — Ларри был мертв задолго до того, как я содрал с него шкуру.

— Ублюдок! — Керсти выпрямилась и плюнула Фрэнку в лицо.

Фрэнк утерся рукавом.

— Успокойся, девочка — ласково обратился он к ней. — Все в порядке. Фрэнк здесь.

— Грязная свинья!

— Добрый, старый дядя Фрэнк, — самодовольно улыбаясь, продолжал он и снова покрутил ножом, подойдя к ней.

В комнате послышалось какое-то движение, раздался скрип вращающихся деревянных блоков.

— Это еще что за черт? — Фрэнк обернулся: перед его округлившимися глазами стоял, медленно вращаясь, деревянный столб с воткнутыми в него топорами.

— Caput Mortnum, imperet tidi Dominus per vivumet devotum serpentem, — зазвучал голос, гулко отражаясь от стен.

Из угла комнаты, рассекая воздух, вылетели две цепи с крючьями на концах и вонзились в лакированную поверхность платяного шкафа. Дверцу покрыла сеть трещин с эпицентром у впившихся в дверь крючьев.

Столб медленно вращался, разматывая свисающие сверху цепи и скрипя в блоках под собственным весом.

— Fiat firmantum per Jahuve hu Zeboath… — декламировал кто-то обрывок заклинания.

Пространство вокруг Фрэнка и Керсти вздрогнуло и выпустило из себя очередь вспыхивающих молний. Оставшееся в окне стекло расплавилось, обдав их жаром. Крупные горячие капли стекали на пол, скользя по подоконнику. Разряды усилились, освещая силуэты четырех кенобитов, еще некоторое время обволакиваемых сетью голубых взрывов.

— Фрэнк! — скрестив руки на груди, сказал кенобит с вбитыми в череп гвоздями в развевающейся черной мантии. — Мы пришли за тобой!

Эхо разнесло обращение, повторяя последний слог.

— Нет! — в ужасе закричал Фрэнк, пятясь назад.

— Вот мы и встретились, — продолжил кенобит с проткнутым спицей носом и шеей, растянутой на металлических штырях. — Я вижу, ты готов следовать за нами.

— Это ты меня подставила! — Фрэнк обернулся, злобно посмотрев на Керсти.

Керсти стояла рядом с ним, жалкая и растрепанная.

— Сука! — Фрэнк замахнулся на нее ножом.

Послышался свист — и его рука оказалась оттянутой крюком, впившимся в кожу.

Закричав от боли, Фрэнк выпустил зажатый в кулаке нож.

Не в силах шевельнуться или вымолвить слово, Керсти смотрела, и ее память впитывала все до мельчайших деталей. Со всех сторон во Фрэнка летели крючья, растягивая его в разные стороны, распиная на цепях.

Швы, которые Джулия наложила на спине Фрэнка, начали расползаться. Кожа оттянулась, вся в рваных дырках от крюков, готовая в любое мгновение разорваться.

— Да будет проклят Иисус, — с трудом шевеля уродливо растянутым ртом вымолвил Фрэнк, его глаза блаженно сверкали. — И имя его…

Цепи со звоном натянулись, разрывая Фрэнка на части, бесформенными кусками свисающими с крючьев, пачкающими пол и стены следами крови.

Керсти дико закричала и выбежала из комнаты.

На лестнице ее встретил кенобит с проколотыми проволокой щеками и серпом вместо руки. Он сделал выпад — серп глубоко вошел в стену.

— Надеюсь, ты не покинешь нас так быстро? — спросил кенобит и двинулся к ней, оставляя серпом на стене неровный глубокий след.

Темные капли крови выступили из поврежденной стены. Собравшись вместе, они тоненькими ручейками заскользили вниз по стене.

Где-то грохнул колокол, и словно эхом ему за окном раскатился оглушительный удар грома. Керсти нырнула в открытую дверь спальни.

Посреди комнаты стояла большая кровать, из-за которой поранил руку Ларри. На ней покоилось обнаженное тело Джулии, закованное в цепи. На ее синем отекшем лице играла злобная усмешка, мертвые руки сжимали сложную фигуру раскрытой шкатулки.

— У нас есть, что показать тебе, — утробным голосом изрек кенобит, появляясь за спиной Керсти в дверном проеме. — Любой эстет отдал бы половину своей никчемной жизни только за то, чтобы одним глазком увидеть это. Только в нашем мире ты сможешь ощутить все великолепие и радость бытия.

Сбоку от Керсти послышался треск разрывов и из стены появилось чудовище в круглых очках, пришитых к лицу.

Керсти выхватила из рук Джулии шкатулку и с силой надавила на восьмигранную звезду, выбивающую свои тупые лучи из квадрата кубика.

По шкатулке пробежал импульс, звезда поддалась, медленно вытягивая свои лопасти из недр шкатулки.

— Ты пожалеешь об этом! — грозно произнес кенобит с серпом вместо руки.

— Пошел в ад! — крикнула Керсти, предчувствуя скорую победу.

Между тем, звезда выдвинулась и повернулась против часовой стрелки. Опустившись, она привела в движение другую фигуру.

По фигуре кенобита пробежала ослепительная голубая дымка, и он с криком исчез, провалившись в Бездну, оставляя, как напоминание о себе, изуродованную стену.

— Черт! — Керсти, заметив выдвигающуюся на поверхности шкатулки середину, попыталась вогнать ее обратно.

Стены дома задрожали, с потолка посыпалась штукатурка.

— Не стоит стараться, — сказал кенобит, голова которого была покрыта не до конца забитыми в нее гвоздями.

Керсти с силой двинула по стене выдвинувшейся серединой шкатулки, ободрав в этом месте обои.

У шкатулки повернулась и встала ромбом одна треть.

Оставшиеся кенобиты продолжали медленно приближаться к ней.

Где-то громко затрещало дерево, грозясь вот-вот упасть.

Керсти ударила шкатулкой по стене еще раз.

Середина шкатулки вошла вовнутрь, испуская слепящие разряды молний.

С криком исчез один из кенобитов, щеки которого свисали до самых плеч. Треть шкатулки вернулась на свое место, выдвинув и повернув в исходное положение крестовину.

Безглазый кенобит, бессильно щелкнув челюстями, покрылся сетью огненных взрывов и тоже отправился в ад.

— Мы еще встретимся!.. И не будет тебе пощады! — успел пообещать кенобит с гвоздями перед тем, как его последний крик разнесся по всему дому.

Керсти в изнеможении опустилась на пол, все еще сжимая в руках шкатулку, из которой непрерывно шли импульсы.

В темном проеме окна бушевала гроза, пронзая небо огненными стрелами.

— Керсти! Керсти! — услышала она доносившийся снизу голос Стива.

Она попыталась встать, но силы оставили ее, и ей с большим трудом удалось подняться.

В холле послышался звон разбивающегося стекла. Выйдя на лестничную площадку, Керсти увидела Стива, бегущего ей навстречу.

Дом задрожал под мощнейшим ударом грома, с потолка посыпалась штукатурка.

Здание начало рушиться изнутри. Балки перекрытий падали, поднимая вверх тучи пыли и мусора. Едкий дым заставлял слезиться глаза и проникал в легкие.

Стив закашлялся, остановившись на половине лестницы, и Керсти сама спустилась к нему, падая от слабости.

— Слава Богу, с тобой все в порядке! — воскликнул Стив, обнимая ее.

— Стив… папа… — только и смогла вымолвить Керсти, разрыдавшись.

Шкатулка в ее руках пришла в движение, поворачивая один из углов.

— О, Боже, — прошептала она. — Нет!

— Что такое? — спросил Стив. — Уходим отсюда. Быстрее!

Дом снова задрожал под ударами грома, но выстоял. Словно проснувшийся Адонаи, сокрушающий невидимых врагов, еще один мощный раскат грома прокатился по небу.