Страница 26 из 38
— Не, ну в самом деле удачный день! — Зяблик толкал то Смыкова, то Верку.
— И как такое не отметить!
Верка решительно оттеснила мужчин на задний план и с наскока приступила к расспросам..
— Ну мы-то ладно, сдуру сюда попали, — говорила она. — А вы-то, Господи, как здесь оказались?
— Вас искал, — спокойно ответил Артем.
— Неужели? И за что такая честь?
— Мне кажется, ваше место сейчас на родине.
— Случилось там что-нибудь? — Тут не одна Верка насторожилась, а вся ватага.
— Ну, скажем так… — уклончиво ответил Артем.
— Там всякая фигня каждый день случается! Неужели все так плохо?
— Плоховато… — слова Артема никак не соотносились с выражением его лица, невозмутимым, как лицо небожителя.
— А вы сами, что же… не справитесь? — не совсем любезно поинтересовался Смыков.
— Почему вы полагаете, что я должен решать ваши проблемы? — Артем перевел на него свой взгляд, внешне спокойный, но в некоторые моменты такой пронзительный, что попадать под него второй раз не хотелось.
— Это я так… — Смыков поежился. — Сдуру брякнул.
— Ты, остолоп, всю свою жизнь сдуру прожил! — накинулась на него Верка. — Вот и держи язык за зубами! К тебе человек с добром, а ты шипишь, как змея подколодная!
Веркиной вспышкой не преминул воспользоваться Цыпф.
— Я так понимаю, что в подробности происходящих в Отчине событий вы нас посвящать не собираетесь, — уточнил он.
— Не беспокойтесь, домой вы вернетесь достаточно информированными. — Артем отбросил одеяла и легко спрыгнул с койки. — Но есть ряд обстоятельств… как бы это лучше сказать… не способствующих долгому разговору. Первое из них — время. Возможно, вы уже могли убедиться, что здешнее время не соответствует времени, к которому мы все привыкли. Его упущено уже достаточно. Второе соответственно — место. Нам необходимо любым способом покинуть этот мир, что представляется мне не такой уж простой задачей. Тут уж не до разговоров… Есть, знаете ли, во вселенной местечки, куда вход свободный, а выхода просто не существует.
— Верно, — кивнул Зяблик. — Знаю я одно такое местечко. Пеклом называется…
— Но вы ведь сами здесь неплохо ориентируетесь, — сказала Лилечка. — Сразу нас нашли.
— Нет, не сразу. — Артем натянул правый сапог и притопнул им. — Раньше я был немного наслышан о мирах, подобных этому. Вот и не полез в парадную дверь, так любезно открытую для всех, как живых, так и мертвых. Счел за лучшее воспользоваться проломом в стене, если такое определение здесь уместно…
— У нас это кабуром называется, — подсказал Зяблик. — Проломить там что или подкоп устроить…
— Замечательно, — едва заметно улыбнулся Артем. — Считайте, что и я совершил пространственный кабур… При всей сомнительности такой затеи она имела одно существенное преимущество — скрытность. Ведь до сих пор я пребываю здесь инкогнито. Те, кто властвует в этом мире, пока еще не догадываются о моем присутствии.
Дождавшись, когда Артем обует левый сапог, Цыпф поинтересовался:
— Как можно понять из ваших слов, мы покинем этот мир в самое ближайшее время?
— Попробуем покинуть… так будет ближе к истине. Но если кто-то хочет остаться…
Ватага загалдела:
— Нет! Нет! Ни за что! — и только один Эрикс тихо, но твердо заявил:
— Я, с вашего позволения, останусь. На это есть весьма веские причины, о которых осведомлены ваши друзья.
— Вольному воля, — Артем внимательно глянул на Эрикса. — Жаль, что мы не успели познакомиться ближе. Будем надеяться, вы приняли правильное решение.
— Так нам уже собираться? — спросила Лилечка.
— Да, и поторопитесь. Но возьмите с собой только самое необходимое.
Ватага бросилась упаковывать свое имущество, часть которого уже была разложена по тумбочкам и развешена по стенам.
— Не берите ничего здешнего! — уговаривал друзей Цыпф. — Ни мисок, ни ложек. Они реальны только в этом мире, а в Отчине обратятся в ничто! Вера Ивановна, ну зачем вам одеяло? Новое оно? Да ваше старое в тысячу раз лучше этого нового!
Смыков, до сих пор не знавший, как загладить допущенную недавно промашку, лебезил перед Артемом как мог.
— Уж если в Отчине такая каша заварилась, вам надо было сначала к Мишке Монаху обратиться за содействием, — говорил он, коленом трамбуя содержимое своего мешка. — Или к Приданникову. На худой конец к Вадику Кумку. Очень авторитетные товарищи. Они бы до нашего возвращения ситуацию под контролем держали.
— Ситуация вышла из-под контроля окончательно и бесповоротно, — обыденным голосом произнес Артем. — Люди, о которых вы здесь упомянули, или мертвы, или пропали без вести. Не исключено, что вы разделили бы их участь, если бы не оказались в таком отдалении. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
— Ну и дела! — присвистнул Зяблик. — Верка, Лилька, выкидывайте к хренам собачьим свой ширпотреб! Не пригодится он. Представляю, какая сейчас в Отчине заваруха, если даже Монах накрылся! Его же ни пуля, ни стрела не брали… Ох, чую, не до свадьбы нам там будет!
— Пусть я на верную смерть иду, — со страстностью Орлеанской Девы заявила Верка. — Но взять с собой ажурные трусы и гипюровый бюстгальтер ты мне, козел, не запретишь!
— Все, мы готовы, — спустя пару минут доложил Смыков. — Попрощаться можно?
— Даже обязательно, — кивнул Артем.
Эрикс пожал все протянутые ему руки, стойко перенес Веркины поцелуйчики и Зябликовы дружеские тумаки, после чего дрогнувшим голосом произнес:
— Что я могу вам пожелать? Только удачи и долгой жизни… Берегите друг друга. Иногда вспоминайте обо мне. Может быть, мысль о том, что где-то в неимоверной дали у вас есть преданный друг, согреет ваши сердца.
— Прощайте, — всхлипнула Лилечка. — Барсику привет передайте. Не надо его только обижать.
Все дальнейшее запомнилось Цыпфу как череда фантасмагорических, а потому не столь уж и страшных сцен (хотя их грандиозный размах свидетельствовал как раз об обратном), в которых он принимал примерно такое же участие, как и грудное дитя, спасаемое родителями из гибнущего под ударами, стихии дома.
— Мы уйдем тем же путем, которым я пришел сюда. — Артем указал на окно. — Внешняя структура этого помещения вывернута совсем в иное измерение.
Только сейчас присутствующие заметили, что жестяной намордник отсутствует, а вырванная из пазов решетка держится лишь на честном слове.
— Чистая работа, — сказал Зяблик с уважением. — С тобой любую тюрягу хлебать не западло. Не раз, видать, винта нарезал?
— Убегал, что ли? — переспросил Артем. — Бывало. Уж и не упомню сколько… Но то были совсем другие тюрьмы. Не дай Бог вам в них побывать.
Пришел он сюда, как видно, налегке и так же налегке сунулся в окно, предварительно отставив в сторону решетку. Ватага выстроилась за ним в очередь.
Вот тут-то и пошли косяком всякие напасти и несуразицы. Что-то у Артема не вытанцовывалось. Он так и остался сидеть на подоконнике, ощупывая пустоту перед собой. Потом спрыгнул на пол и, ни слова не говоря, отошел в угол. Лицо Артема оставалось все таким же бесстрастным, но все понимали — ситуация складывается не совсем так, как он хотел.
Воспользовавшись заминкой, к окну подобрался Зяблик. В той, прошлой жизни, представлявшейся ему сейчас как сплошной мучительный и постыдный сон, он, бывало, часами просиживал на этом месте, ловя ртом скудные порции свежего воздуха. Намордник не позволял рассмотреть что-нибудь снаружи, но Зяблик знал, что из окна открывается унылый вид на внутренний дворик изолятора, где в бетонных, крытых сверху решетками загонах подследственные совершали недолгий моцион.
Сейчас, естественно, он узрел совсем другие дали и другие горизонты — какую-то иную ипостась Синьки, совершенно непохожую на то, к чему они успели привыкнуть. Мир был отлит не из сиреневого хрусталя, а сметан на скорую руку из сизых лохмотьев, свисавших с блеклого неба на столь же блеклую землю. От дверей до окна было не больше двадцати шагов, но в реальном пространстве две эти конструкции разделяли неимоверные расстояния.