Страница 5 из 16
Маша зашла в здание международного терминала, совершенно не обратив внимания на веер почти незаметного луча сканера, ощупавшего новую посетительницу, дабы проверить — нет ли при ней оружия или пластиковой взрывчатки. Биоробот, стоявший в дверях, проводил человека вежливым полупоклоном.
Людей действительно мало. Две стайки иностранных туристов (немцев, если судить по черно-бело-красным флажкам на куртках), вероятно, должны отправиться ближайшим рейсом в Берлин. Отдельно от других расхаживают профессионально насупленные дяденьки в длинных темных плащах и с изящными чемоданчиками в руках — русские бизнесмены, отправляющиеся по своим делам на Запад. Шуршат роботы-уборщики, более похожие на черепашек, собирающих пыль в свое округлое чрево. Автоматы по продаже напитков и бутербродов мерцают веселыми огоньками.
Благолепие… Однако опытный глаз путешественника без труда различает неприметные фигуры полицейских в темно-синей форме, украшенной символикой МВД — сжимающим в лапах щит и меч двуглавым орлом с одной короной. Военный патруль, незаметно прохаживающийся мимо пассажиров. Будто напоказ установленные по всему залу миниатюрные видеокамеры наблюдений, бронестекла над кассами… Безопасность в аэропорту поставлена на высший уровень.
Объявили берлинский рейс, подданные кайзера Фридриха, громко крича что-то по-немецки, табуном рванулись к стойке регистрации, а Маша, пропустив взглядом развешанные под потолком телевизоры с одинаковой и немного идиотической развлекательной программой, обратила внимание на большое табло с расписанием. Транзитный самолет компании «Эр-Франс» из Парижа и далее через Новосибирск в Токио должен приземлиться через десять минут.
— Успела, — буркнула Маша себе под нос. — Но все равно это свинство.
«Свинством» было то, что человек, которого она встречала, позвонил Маше за пятьдесят минут до приземления прямо из самолета. Он не просил встретить, а только доложил, что приезжает и хотел бы увидеться. Естественно, Мария Викторовна, плюнув на оставленную домашнюю работу, сорвалась и, каким-то чудом не попав в аварию, успела добраться с Петроградской стороны, где была ее квартира, до аэропорта за полчаса.
Маша нашарила в кармане двухкопеечную монету, отправила кругляш в прорезь автомата и получила от робота-торговца свою баночку с квасом и металлически-неживое «Большое спасибо». Затем поднялась по эскалатору на второй этаж и, подойдя к огромному окну, всмотрелась.
В предрассветных сумерках ярко вырисовывались оранжевые огоньки, ограничивавшие полосы, сияли голубым прожектора на вышках, а в морозном воздухе стремительно приближались посадочные огни парижского борта, заходившего со стороны залива.
Прижавшись лбом к стеклу, Маша наблюдала, как узкий и стреловидный остроносый «Конкорд-2000» — гиперзвуковой самолет, преодолевающий расстояние от Парижа до Питера за один жалкий час, коснулся бетонной полосы, на удивление изящно вырулил на основное поле, где его взял под свою опеку маленький тягач аэродромных служб и подкатил к терминалу. Тогда же радостно зарычали движки стоящего рядом немецкого «мессершмитта» — белого, толстенького и напоминавшего прилизанного баварского ребенка. Тевтоны, загрузившись пассажирами и багажом, поползли к освободившейся полосе. Черный орел кайзера, вырисованный на киле, смотрел на русскую вьюгу насмешливо и любопытно. Под его когтями светилось синеватое изображение флажка Евросоюза с выстроившимися в круг золотыми звездочками — Германия, хоть и входившая в Европейское сообщество, по примеру России тоже около двухсот лет назад восстановила монархию.
— Ну, пошли встречать, — вздохнула Маша. — И чего ему вдруг приспичило прилететь?
Пограничные формальности были короткими. Пассажиры, высаживающиеся в Петербурге, немногочисленны, от силы человек десять, — кто ездит путешествовать зимой? Таможня оказалась к ним благосклонна, ничьи документы не вызвали претензий чиновников. Где-то в отдалении снова взвыли двигательные установки французского самолета, торопящегося уйти дальше на восток, к благословенным берегам островов Страны восходящего солнца.
Маша стояла в зальчике сразу за таможней, дожидаясь внезапного гостя. Вышли две толстые француженки, судя по виду — туристки, с маленькими сумочками и одной-единственной невесомой тележкой, на которой громоздился коричневый чемоданчик, за ними появился серьезный господин исключительно делового вида, потом…
— Ого-у! Привет! Больше полугода не виделись?
— Как оно в Тулузе? — ответила Маша на приветствие несколько более сварливым голосом, чем ей хотелось. — И вообще, лейтенант, у нас тут мороз. Теплые вещи взяли?
Перед Машей стоял невысокий темноволосый молодой человек. Черная военная форма, украшенная серебряными галунами и нашивкой на правом рукаве с изображением навострившей уши крупной собаки. Из-за этой эмблемы «волкодавов» иногда называли «Обществом собаководов», на что десантники ужасно обижались.
Мимо чинно продефилировал военный патруль, начальник — капитан внутренних войск — осмотрел черный с серебряными пуговицами китель лейтенанта, но приставать не стал. Космический корпус Империи в армии уважали, а если уж видели шеврон «волкодавов» — так и вообще начинали завидовать.
— В Тулузе? — нахмурился военный с двумя маленькими звездочками на светлых погонах. — Там хорошо. Тепло. Яблоки. Да, Маша, большое спасибо, что вы меня встретили… Просто мне совершенно не у кого остановиться в Питере, а гостиница… В гробу видел.
— Дорого? — подняла бровь Маша. — Не смешите меня, Сергей. Мало того что вы получаете зарплату, в четыре раза превышающую мою, так я думаю, что Министерство обороны могло оплатить вам постой. Может быть, даже в «Астерии».
— Вы не в духе, — фыркнул лейтенант. — Ну и ладно. Ну и пойду в гостиницу. Буду там сидеть в гордом одиночестве. Водку пьянствовать и безобразия нарушать.
— Ну-ну. — Маша приняла слова военного за чистую монету. — Я пошутила. Едем ко мне. У вас серьезные дела? Надолго?
— Сколько вопросов…— хмыкнул мужчина в черной форме. — Расскажу по дороге. Мария Викторовна, вы на машине?
— Разумеется, — кивнула Маша. — Идем. Вы забрали багаж?
— Какой багаж? Меня высвистали самым срочным образом из центра подготовки, запихнули в самолет с ясным приказом: сегодня к часу дня быть в приемной министра обороны. Странно как-то…
Маша поперхнулась:
— К часу дня? Сегодня, в понедельник? Ничего себе…
— То есть? — насторожился лейтенант.
— У меня приглашение туда же и в то же время, — ответила Семцова. — Послание по электронной почте пришло вчера вечером. Я как дура перерыла весь гардероб в поисках подходящего костюма. Все-таки неприлично являться к министру в спортивной куртке.
— Спишите на рассеянность ученого. — Сергей снял фуражку, пригладил темный ежик на голове и критически осмотрел Машин утепленный сине-зеленый спортивный костюм для пробежек и белые кроссовки. — Вам не холодно на питерском морозе?
— А вам не надоело стоять здесь и болтать? — улыбнулась Маша. — Идемте к машине. Отвезу вас к себе, накормлю, а к часу дня отправимся по назначению.
— Ой, забыл, — неожиданно смутился лейтенант. — Вот, возьмите. Подарок из солнечной Франции.
Он залез в сумку, висящую на плече, пошуровал там и вынул небольшую бутылку с вином светло-пурпурного цвета.
— Розовое анжуйское, — вздохнула Маша, бросив взгляд на этикетку. — Господи, сколько же оно стоит?
— Оно стоит нашей встречи. Едем?
В половине первого дня неподалеку от арки Главного штаба, почти на углу Невского проспекта и Большой Морской улицы припарковалась темно-вишневая машина «Барс» — автомобиль высокой проходимости. В правительственном квартале Петербурга она выглядела несколько странно.
Двое людей, оставив «Барс» на попечение приглядывавшего за стоянкой биоробота-андроида, вышли на Невский, затем нырнули под арку и, пройдя по Дворцовой площади направо, вошли в пятый подъезд длиннющего желтовато-белого здания, в котором разместилось военное ведомство Империи.