Черное солнце

– Нет, – ответил Франц.

– Врешь, – решил вампир, в упор глядя на мужчину.

Его ярко-желтые глаза недобро сверкали в полумраке. Мастер отрицательно покачал головой. В это время огонек потух, и Франц поспешно начертил новую руну. Ему было жутко оставаться наедине с этим чудовищем в кромешной тьме. Свет вспыхнул, осветив задумчивое лицо вампира.

– Я вспомнил… Неверная память, она подводит даже меня. Такие, как ты, собирают имена. Составляют их. Находят. Руны… Если знаешь истинное имя и можешь его написать, то вправе делать что хочешь. Это так?

– Да, – кивнул Франц, мысленно проклиная свое неумение говорить неправду.

– Сколько имен ты знаешь? – Эрх настороженно смотрел на него.

– Я не считал.

– Да… Давно мне не было так любопытно.

Франц подумал, что, пожалуй, знай он руну самого Эрха, то они бы поменялись ролями, и вампир из охотника превратился в жертву. Если бы он смог разгадать ее… Но составление новой руны – это долгая кропотливая работа, зависящая от множества факторов. Руны не любят спешки. И он никогда не работал с живыми существами. Кроме того, что это невероятно сложно, это запрещено законом. Никто не имеет права подчинять себе разумных существ. Это хуже, чем рабство… Всякого, кто осмелится ослушаться этого правила, настигнет заслуженная кара.

Но о какой каре может идти речь, когда перед ним стоит монстр, погубивший сотни человек? Он должен в корне изменить свои убеждения. Это существо убивало людей и будет продолжать это неизвестно сколько времени. Охотник и его добыча… Он должен разорвать этот круг. Нужно хотя бы ненадолго отвлечь Эрха и его волков, чтобы покинуть пещеру. На открытой местности он сумеет исчезнуть, тихо уйдет, не оставляя следов.

Мужчина сосредоточился и сложил ладони в жесте, который священники называют молитвенным, а мастера рун – ищущим. Францу очень хотелось пить, сказывалась потеря крови, но он старался не отвлекаться.

Образы проплывали перед его глазами, извилистые разноцветные ленты, среди тумана или угловатые царапины, со скрежетом возникающие на поверхности каменной плиты. Разные знаки, которых оставляла неведомая рука.

Однако Эрх не думал облегчать ему работу. Он подошел совсем близко к Францу и, схватив за плечи, прижал к стене пещеры.

– Ты особенный, и я оставлю тебя напоследок, – прошипел вампир. – Твои руки мне пригодятся. Я буду ими любоваться, когда проснусь в следующий раз.

Эрху определенно нравилось проводить время, запугивая мастера. Вампир наслаждался его страхом. Франц, зажмурившись, продолжал поиски правильного рисунка. Линия, еще линия…

Он уже чувствовал жгучие нити, проходящие сквозь вампира, видел их переплетения. Множество узлов, образующих нервные центры, каждый из которых жизненно важен. И вот перед ним были тысячи и тысячи маленьких деревянных кусочков. Дерево? Что это может значить? Какая-то северная порода, с особенной структурой коры. Покрытая трещинами, а между ними желтыми каплями застыла смола…

Сложная эта была задача – сложить правильную руну из случайных осколков. Словно сотни разных мозаик смешали, а он должен выбрать из их числа верные кусочки. Одни подходят, другие нет. Дерево сменяется льдом, хрупким и тонким, затем снегом. Одна снежинка становится огромной и медленно крутится вокруг своей оси, повинуясь его воле. Конечно, ведь все вампиры уже мертвы, поэтому они связаны с холодом. Жизнь – это огонь, движение, а смерть – это холод и застой. Снег сменился камнепадом. Ураганный ветер швырял камни по склону горы, но не вниз, а вверх.

Среди всего этого изобилия промелькнул завиток, которым должна была заканчиваться руна. Франц ухватился за него, надеясь, что он приведет его к началу. Так берутся за конец тонкой нитки, пытаясь размотать весь клубок.

– Почему ты молчишь? – спросил Эрх. – Ты должен умолять меня о пощаде, как это делают все люди. Такова ваша примитивная природа.

– Я не делаю бесполезных вещей, – ответил Франц, держа в уме первую часть знака. – Это глупо.

– Почему? Вдруг я захочу тебя отпустить? Эта случайная прихоть позволит тебе продлить свое жалкое существование. Ты странный… Иногда в мою ловушку попадаются колдуны. Они редки, но в их голове можно найти забавные вещи. Но никто из них не знал обо мне. Я огорчен. В собственном сне я известен.

– И кто же ты во сне?

– Тот же, кто и здесь. Там тоже есть люди. Миры не слишком разнятся. Но там меня все боятся. Боятся настолько, что сами приносят себя в жертву, чтобы я был милостив к ним.

– Какая прелесть… – пробормотал мастер. – И ты милостив?

– Нет, – рассмеялся Эрх. – Я делаю что хочу. Скот нужно держать в страхе, иначе он перестанет подчиняться.

Францу пришло еще одно видение, и он не смог сдержать радостного вскрика. Чудо случилось! Он не надеялся на столь скорый успех, но когда ты на волосок от гибели, начинаешь думать намного быстрее. Руна была составлена. Он знал каждый прихотливый изгиб знака, каждый угол. Но как она звучит? Он не знал, как прочесть ее. Имя, которое должно было связать Эрха, подчинить воле мастера рун.

Холодный пот выступил на лбу Франца. Вампир снова обернулся зверем и, направив кверху морду, взвыл так громко, что с потолка пещеры посыпались песок и камешки. Снаружи ему вторили волчьи голоса. Это был конец.

Мастер прыгнул в сторону выхода, но был отброшен одним ударом. Глупо было надеяться проскользнуть мимо Эрха, но он хотя бы попытался это сделать. В плече что-то хрустнуло, отдаваясь дикой болью. Франц видел, как к нему приближается зверь, но не мог пошевелиться. Эрх наступил ему на грудь и раскрыл пасть, намереваясь перегрызть горло.

Франц закрыл глаза и отказался от борьбы. Перед его глазами была готовая руна, но она была бесполезна. В ней не было ни капли силы.

– Давай, тварь! Ешь! – одними губами прошептал Франц. – Надеюсь, подавишься!

Внезапно послышался ласковый голос, повторяющий одно и то же неизвестное ему слово. Голос доносился словно из ниоткуда. Франц пытался разобрать, что с таким участием и мольбой пытается сообщить ему голос, но звуки сливались в неясный гул.

– Энт… Энтру…

Теплое дуновение ветра, что он ощутил на своем лице, резко контрастировало с замогильным холодом, исходящим от Эрха. Неведомая сила пыталась помочь ему, подсказывая путь к спасению. Тут Франца осенило. Он начертал руну и крикнул прерывающимся голосом:

– Энтрус!

Зверь, уже коснувшийся клыками его кожи, тотчас остановился. По шее мужчины текла тонкая струйка крови. Теперь мастер рун был связан с Эрхом через его истинное имя. Франц мысленно приказал зверю отступить. Тот подчинился.

Мужчина облегченно вздохнул, освободившись от тяжести, и сел. Зверь стоял недвижимо как статуя, не сводя с него внимательного взгляда. Несомненно, Эрх понял, что произошло.

– Прими человеческий облик! – приказал Франц. – Так ты меньше воняешь.

Зверь обернулся вампиром. Презрительно скривив губы, он ждал свой участи.

– Ты ненавидишь меня, – кивнул мастер. – Правильно. Пять тысяч лет прошли зря, если ты позволил какому-то случайному человеку одержать победу над собой. Даже овощи могут быть опасны, если их недооценивать.

– Мы можем договориться… – вкрадчиво произнес Эрх. – Отпусти меня, и я обещаю, что дам тебе свободно уйти.

– С каких это пор ты ведешь переговоры с собственным ужином? – насмешливо спросил Франц, не обращая внимания на донимавшую его головную боль.

Удерживать вампира с каждой секундой все тяжелее. Эрх, внешне оставаясь спокойным, боролся с ним. Каким-то образом он нашел способ измениться внутренне, и руна, теряя точки соприкосновения, теряла свою силу. Франц понял, что медлить больше нельзя. Он вытянул вперед руку и заново начертал знак перед лицом Эрха.

Вампир прочел в его глазах смертный приговор и яростно взвыл.

– Подожди! Я могу тебе помочь! Я знаю, что тебе больше всего нужно. – Вампир, задыхаясь, хватал ртом воздух. – Я могу оживить твою женщину!

– Откуда… ты знаешь о ней? – пораженно спросил Франц.