Тёмный трубач

Глаза Ивона засияли от счастья, и он увлек за собой Аббата в комнату, где хранились все сокровища Ивона, привезенные им из-за моря. Там он достал из своего узелка второе райское яблоко и отдал его своему дяде, попросив его немедленно съесть этот плод.

Удивленный странной просьбой своего племянника, Аббат сделал все, как сказал ему Ивон. Как только он откусил кусочек яблока, с ним произошла волшебная перемена: только что Аббат был стариком, уставшим от прожитой жизни и немощным, и вдруг превратился в сильного и высокого юношу в расцвете лет. Все, кто присутствовали в комнате, онемели от удивления, увидев перед собой это превращение. И герцог Ивон рассказал им, как к нему попали эти яблоки, а заодно и обо всем, что довелось ему пережить за год странствий, испытаний, тягот и побед.

Повидавшись со своей дочкой, герцог решил без промедления скакать в Майнц, где он должен, надеясь на помощь Господа, освободить из заточения всех, кто ожидал его возвращения. Герцог Ивон ежечасно тосковал и печалился о Кларимонде с болью в сердце.

Ивон выкрасил лицо и руки соком лесного ореха, придав им коричневый оттенок, и распустил волосы по плечам. Он снял с себя яркую кольчугу, оставив при себе только пояс с мечом и волшебными камнями, и оделся в простую одежду пилигрима и в темный плащ с капюшоном, старый и поношенный. Герцог стал похож на нищего странника, из тех, что просят милостыню, ходя от двери к двери.

Слуга Бернар тоже изменил свой внешний вид так, что никто не узнал бы его. Вместе с герцогом пошли они в Майнц, дойдя до его ворот как раз накануне Пасхи. Город был полон паломников, пришедших в Майнц на поклонение святым мощам, и от этих пилигримов Ивон услышал две важные новости, первая из которых очень его опечалила.

Это известие заключалось в том, что император перед всеми своими придворными поклялся казнить после Пасхи Кларимонду и пленников из Бордо. Когда Ивон услышал об этом, сердце у него похолодело. Бернар сразу же предложил герцогу вернуться в Клюни за подмогой и приехать в Майнц вместе с воинами Ивона, чтобы освободить герцогиню и всех узников и спасти их от смертельной опасности.

Но герцог Ивон сказал ему «нет», потому что вторая новость, которую он услышал в Майнце, показалась ему лучом надежды.

— Немало времени мы провели в боях, — сказал герцог Ивон Бернару, — и принесли смерть многим и многим людям. Но все они были иноверцами, другой расы, другой крови. Если мы снова поднимемся на императора с оружием, завяжется жестокая битва, в которой погибнет великое множество ни в чем не повинных людей, и никто не окажется победителем в этой войне. Остынь немного, Бернар, и выслушай меня. У императора Алемании есть такой обычай: во время утренней мессы на Пасху, очень рано, как только служба отзвучит, император исполняет милостиво первую просьбу, которую он услышит от людей, в чем сам император клянется перед святым алтарем.

Я задумал прийти в церковь рано вечером и занять там место рядом с местом, где будет молиться император. Если позволит Господь, то эта первая просьба окажется моей, и мне будет оказана милость. Император не посмеет отказаться от своей клятвы, иначе он будет навек опозорен в глазах всех христиан!

Ивон выполнил все в точности, как он задумал. Он надел на себя одежды странника и опоясался мечом, но краски с себя не смыл. Затем герцог накинул сверху плащ и в таком виде отправился в храм, и там занял место неподалеку от места, предназначенного для императора. Там и провел герцог Ивон всю ночь, горячо молясь об успехе задуманного им дела.

Рано утром император с придворными пришел слушать мессу. Недалеко от себя, в тени, он заметил нищего, но когда началась месса, Ивон достал из складок своего плаща четки. Эти четки были сделаны из чистого золота и слоновой кости, и прекрасные драгоценные камни щедро украшали их. Император, большой любитель таких диковинок, достаточно долго смотрел на четки, и ему очень захотелось разглядеть их получше. Как только месса окончилась, он, не сдвинувшись с места, подозвал Ивона к себе и спросил у него:

— Откуда у тебя это сокровище, странник?

— Издалека, Государь император, — ответил Ивон, — эти четки мне подарил сам Папа Римский.

Ивон крепко держал свои четки в руках, а император жаждал их заполучить и просто пожирал сокровище глазами. Тогда герцог решил не упускать своей удачи и спросил у императора:

— Государь император, здесь в Майнце мне сказали, что утром на Пасху вы можете исполнить первую просьбу о помиловании, которую вам доведется услышать. Правда ли это?

Удивленный император ответил:

— Странник, это правда.

— Тогда я прошу Вашей милости, Государь император! — теперь голос Ивона не был тихим, как у нищего пилигрима, а зазвенел, как у сильного юноши.

— Все, о чем бы ты не попросил, будет твоим, — медленно проговорил император и почувствовал, что все вокруг внимательно смотрят и слушают их.

— Освободите госпожу Кларимонду и всех пленников из Бордо, которые томятся в ваших темницах, и заключите со мной вечный мир и поклянитесь в дружбе!

Император от неожиданности отступил назад, и лицо его стало белее мела, когда он воскликнул:

— Безумец, кто ты таков, чтобы просить меня об этом?

Ивон сбросил свой нищенский плащ и откинул с лица пряди волос. Несмотря на то, что темная краска все еще оставалась у него на лице, он был таким красивым, что придворные императора пришли в сильное изумление и приняли Ивона за принца королевской крови. Ивон громко сказал своим чистым и звонким голосом:

— Я — Ивон, герцог Бордо!

XVI. Как Ивон заключил с императором мир и встретил посланника Короля Оберона

Император так удивился, что на некоторое время даже утратил дар речи. Когда голос снова вернулся к нему, он вспомнил, что давал клятву перед алтарем, и теперь должен оказать милость Ивону и выполнить его просьбу. Но прежде чем император успел сказать что-нибудь, Ивон, герцог Бордо, опустился перед ним на колени и обратился к монарху с такими словами:

— Много крови пролилось на землю из-за нас двоих, Государь император. Но знайте, что весь этот год я провел в нужде и в отчаянии, испытал множество тягот и лишений и избежал многих смертельных опасностей. Когда я сражался в Святой Земле за Гроб Господен с сарацинами и освободил из-под нечестивого их гнета эту великую святыню, я много молился о том, чтобы вина моя мне простилась и беды мои миновали. Поэтому теперь я смиренно прошу Вас — давайте заключим мир между нами, давайте поклянемся перед этим святым алтарем в день Воскресения из мертвых Господа нашего в вечной дружбе.

Точно тяжелый камень упал с души императора, и его хмурый взгляд посветлел. С открытым сердцем герцог Ивон продолжал:

— От рождения моим Государем был король Франции. Но в час моей великой нужды в нем он не пришел ко мне на помощь, не послал мне в подмогу ни одного воина. Поэтому я объявляю перед всеми вами, что мое служение королю французскому окончено, и я больше не должен быть верным ему. Бордо — не такое уж большое герцогство, чтобы стать самостоятельным государством. Поэтому я прошу Вас, император, принять Бордо под Вашу верховную власть и позволить мне стать Вашим слугой!

Император был очень растроган, и он возложил свои руки на руки герцога Ивона, признал его своим вассалом и велел ему подняться с колен. Император обменялся с Ивоном поцелуем примирения. Придворные императора и простые жители Майнца, бывшие в церкви, очень обрадовались этому, потому что всем стало ясно, что кровавой вражде пришел конец.

Император устроил пышный пир, на который в качестве гостей попали и все люди из Бордо, которые так долго протомились в темницах императора в качестве его пленников. Среди них была и герцогиня Кларимонда. Когда герцог Ивон заключил жену в объятия после долгой и тяжелой разлуки, нежная герцогиня только и смогла, что возблагодарить Господа за эту милость.

Из внутреннего кармана своей одежды Ивон достал третье и последнее райское яблоко и поднес его на серебряном блюде императору Алемании. Яблоко излучало золотой свет, и целый зал наполнился сладким его ароматом. Затем герцог Бордо поведал гостям императора всю чудесную историю райских яблок, и император съел подаренное яблоко. Его седые волосы на глазах у всех потемнели, лицо стало гладким и румяным, и сам император превратился в красивого и сильного юношу. Придворные и рыцари пришли в восторг и удивление от этого волшебного превращения, а сам император был так счастлив, как, пожалуй, никогда еще прежде ему не доводилось. После этого пира герцог Ивон и герцогиня Кларимонда, а так же их друзья с миром отправились в Бордо, и все население Алемании с любовью их приветствовало во время этого путешествия.