Король Эспады

– Это Тайлер Кинкейд, – представила она спешившегося Тайлера. – Дай ему работу, кровать и накорми.

Развернувшись на каблуках, она направилась к дому – плечи расправлены, спина прямая и напряженная. Тайлер смотрел ей вслед и удивлялся, как она может выглядеть такой деревянной, если он помнил, какой мягкой и податливой она была в его руках.

– Кинкейд. – Голос старого ковбоя, когда он заговорил, был грубым и скрежещущим. – Мисс Кэтлин не наемный работник, она – член семьи.

Предупреждение было вполне однозначным.

– Она предложила мне работу, – вежливо ответил Тайлер, – поэтому я здесь.

Лицо старика осталось бесстрастным.

– Меня зовут Джоунс, – сказал он, сплевывая в траву. – Абель Джоунс. Я здесь старший. Где ты работал до этого?

– То там, то здесь, – ответил Тайлер с ленивой улыбкой.

– Ты не из этих мест.

– Не из этих, – согласился Тайлер. – Я из Джорджии, но родился в Техасе.

Тайлер впервые вслух признался в этом. Абель долго смотрел на него, сузив глаза в щелочки.

– Хорошая у тебя сумка, – заметил он, кивнув на сумку Тайлера.

– Нейлон. Он более долговечен, чем брезент, – ответил Тайлер не моргнув глазом.

– Я-я-ясно. А что ты умеешь делать?

– Я хорошо справляюсь с лошадьми, но могу выполнять любую другую работу. – Сколько же раз в прошлом он повторял эти слова!

– Если мисс Кэтлин хочет, чтобы ты работал здесь, так и быть. – Взгляд старика потяжелел. – Выполняй свою работу, и мы поладим.

Тайлер понял, что это еще одно предупреждение, но ничего не стал говорить, молча кивнул и последовал за мальчишкой по имени Мануэль в общежитие для работников. Там его отвели в его комнату.

– Показать вам, что здесь где? – спросил мальчик.

– Нет, спасибо. Я сначала разберу вещи.

Когда он снова вышел во двор, Абель поджидал его с лопатой в руках, но Тайлер проигнорировал намек.

– Я хочу есть, – коротко бросил он. – Я давно не ел.

Тайлер на самом деле был голоден. Он позавтракал много часов назад, съев, как обычно, половину грейпфрута и рогалик с чашкой черного кофе. Этого было вполне достаточно для человека, работающего за столом и знающего, что в положенное время его ждет ленч с клиентом, но слишком мало для ковбоя, объезжающего лошадей. Или чистящего конюшни, с усмешкой подумал Тайлер, глядя на старшего ковбоя с лопатой в руках.

Абель кивнул, но заметил с издевкой:

– Ты не похож на оголодавшего бродягу.

– Хочешь послушать, как урчит у меня в животе? – пошутил Тайлер.

– Так и быть. Иди в Большой дом, но только с черного хода, и скажи Кармен, что я велел накормить тебя.

Дом действительно был большим и внушительным, но не больше дома Тайлера в Атланте. За иронией Тайлер пытался скрыть трепет, который испытывал от предстоящей встречи с женщиной, которая могла быть его матерью.

Кармен напоминала шар – круглое лицо, круглое тело, даже прическа была круглой: женщина подобрала свои густые черные волосы и уложила их на голове короной.

Она не была его матерью. Он понял это в то же мгновение, как она обернулась и улыбнулась ему.

– Сеньор?

– Меня послал Абель, – сказал Тайлер, чувствуя, что его сердце снова стучит в обычном ритме. – Он сказал, что вы обязательно накормите меня.

Улыбка женщины была широкой и доброй. Она усадила его за массивный дубовый стол и поставила перед ним яичницу, домашние бисквиты и огромную кружку ароматного черного кофе. К концу трапезы Тайлер стал опасаться, что лопнет.

– Здешние работники должны быть счастливы, что их кормите вы. И ваша семья тоже, – сделал Тайлер комплимент и одновременно «закинул удочку», чтобы выяснить все до конца, хотя уже не сомневался, что эта бодрая мексиканка – не его мать.

– О, моя семья – это мои дети! – воскликнула Кармен со счастливой улыбкой. Она тут же начала рассказывать о своей дочери Эсме, которой двадцать и которая учится на втором курсе университета, и о сыне Эстебане, который работает доктором в Остине. – Доктор Эстебан О'Коннор, – произнесла она с гордостью и захихикала. – Это плод моей девичьей неосторожности.

Тайлер улыбнулся.

– И сколько же лет этому плоду? – с любопытством, но без волнения спросил он.

– В следующем месяце будет тридцать пять, – ответила Кармен.

Тайлер вдруг ощутил пустоту в том месте, где должно быть сердце. Странно, ведь он знал почти наверняка, что эта добрая женщина – не его мать. Не она сначала дала ему жизнь, а потом бросила на ступенях больницы.

– Все было очень вкусно, – поблагодарил он. – Gracias, Кармен.

Тайлер поцеловал женщину в щеку и отправился искать Абеля, чтобы тот дал ему работу.

Старший ковбой поручил ему разгрузить машину, полную мешков с зерном, а потом вычистить конюшни от навоза. Если это была проверка, то Тайлер ее прошел.

Какую бы работу Тайлер ни выполнял, он внимательно следил за происходящим вокруг, ища хоть какую-нибудь подсказку, зацепку. Он чувствовал, что именно здесь родился, хотя его увезли отсюда, когда ему было один или два дня от роду.

На третье утро в конюшню зашла мисс Кэтлин Маккорд, и Тайлер как будто получил хук справа прямо в челюсть. Он был вынужден признать, что, пока одна его часть пыталась разгадать тайну рождения Джона Смита, вторая с нетерпением ждала встречи с этой девушкой.

Она была невероятно красива. Как он мог принять ее за мальчишку, пусть даже с большого расстояния? День был жарким; с безоблачного неба нещадно палило солнце. Тайлер, как и другие работники раздетый до пояса, был мокрым от пота. Даже лошади изнемогали от жары, а Кэтлин хоть бы что.

Он не мог оторвать глаз от девушки. На ней была голубая майка без рукавов, позволяющая видеть, какие изящные и в то же время сильные у нее руки. Тайлер никогда даже подумать не мог, что мускулистость женщины может быть столь сексуальной. Джинсы, заношенные до белизны, подчеркивали стройность длинных ног и соблазнительно обтягивали бедра. Волосы были собраны на затылке, но несколько каштановых прядей непокорными локонами спадали на лоб и уши.

У Тайлера перехватило дыхание. Она выглядит как глоток чистой, прохладной воды, подумал он, а сам он – путник, умирающий от жажды.

Он опустил на пол мешок и выпрямился. Кэтлин шла на него, глядя прямо перед собой и будто, не замечая. Тайлер разозлился и шагнул навстречу, вставая на пути гордячки.

– Доброе утро.

– Доброе, – холодно ответила она, останавливаясь.

– Хороший денек, – заметил Тайлер.

– Хороший. – Кэтлин сделала шаг вправо. Он сделал то же самое. – Мистер Кинкейд…

– Это что-то новенькое, – протянул Тайлер. – Когда вы считали меня бродягой, забредшим в ваши владения, то называли просто «Кинкейд», а став вашим работником, я удостоился звания «мистер». Какая честь!

Кэтлин бросила на него предостерегающий взгляд.

– Это не мои владения, мистер Кинкейд, и вы не мой работник. Все здесь принадлежит Джонасу Бэрону.

– А вы его падчерица.

– Именно.

– Простите меня, но я не вижу особой разницы.

– Я не Бэрон, мистер Кинкейд. Мне ничего здесь не принадлежит и не будет принадлежать. Теперь, когда мы все выяснили, я бы…

– Почему вы меня избегаете, мисс Маккорд?

На лице Кэтлин вспыхнул румянец, но она изобразила недоумение.

– О чем вы, мистер Кинкейд? Если это шутка…

– Простите меня, мисс Маккорд, но это не шутка, а наблюдение.

– Что ж, за вами тоже наблюдали, Кинкейд. Я вижу, вы всего за два дня приобрели протяжный техасский акцент и научились произносить к месту и не к месту «Простите меня, мисс…», но это вам не идет. Мне кажется, что по-настоящему вы ни у кого и никогда не просили прощения.

Тайлер напустил на себя дурашливо-обиженный иид.

– Я южанин, мисс Маккорд, – сказал он, еще сильнее растягивая слова. – Все южане – джентльмены, а вы, леди, подозреваете меня в обмане.

Он видел, что девушка еле сдерживает улыбку, но она справилась с собой.