Сладкая боль

— Надо срочно подготовить на завтра кое-какие документы, и я воспользовалась минуткой.

Затем, чрезвычайно грациозно, она до предела выпрямила спину, всем видом показывая, что безмерно устала целый день сидеть за столом, помогая делегации вести переговоры.

— И вы все время так заняты? — спросил Амир.

— Нет, не всегда. У меня, к сожалению, работа временная. Кто-то приезжает, обращается ко мне с просьбой помочь... и таким образом я зарабатываю. Правда, в этом году мне жаловаться не приходилось, я была просто завалена предложениями.

— Однако вы можете отказаться...

— Конечно, — рассмеялась Тамара, — но я этого почти никогда не делаю. Мне же надо на что-то жить. Вот эта делегация послезавтра уезжает, и я останусь без работы... Впрочем, это неинтересная тема...

На аперитив Амир предложил шампанское, а потом они отправились в величественную столовую, обставленную массивной дубовой мебелью. После изысканного обеда хозяин пригласил Тамару в гостиную. Приглушенный свет, приятная музыка, душистый запах «Grand Marnier» в бокалах располагали к откровенной беседе и более близким отношениям. Амир предложил Тамаре перейти на «ты». Они скрестили руки, чуть пригубили сладковато-терпкий ликер и, отставив бокалы, соприкоснулись щеками. В это время в гостиной раздались страстные, роковые звуки латиноамериканского танго. Тамара, вспомнив, что Амир любит танцевать, на мгновение неожиданно резко повернулась к нему спиной, а затем, развернувшись, дразняще глядя в глаза, прильнула к нему всем телом и повела его в пламенных ритмах танго. Амир был потрясен. Ни одна женщина не могла бы так грациозно, совершенно непредсказуемо перейти в танец. Ее тело то возбуждающе двигалось, то замирало, то отодвигалось от партнера, то с силой прижималось к нему. Амир как завороженный покорился ее импровизации. Он потерял ощущение реальности, забыл, где он и кто он, только чувствовал, что околдован этой восхитительной женщиной. Когда смолкли последние аккорды, они еще некоторое мгновение держали друг друга в объятиях. Амир уже наклонился, чтобы поцеловать ее, но Тамара, сверкнув жемчужными зубами, улыбнулась и направилась к креслу. Но Амир уже не мог просто сидеть и приятно беседовать. Он хотел действовать, а так как ему запретили надкусить плод, Муфарек схватил Тамару за руку и повел ее в святая святых — свой кабинет. Ни одна женщина не переступала его порога. Тамаре удалось то, что не удавалось почти никому, — развеять меланхолию. Он любил сильные ощущения и от монотонной жизни впадал в тоску.

— Боже, как здесь все величественно-красиво, — завороженно глядя по сторонам, выдохнула Тамара, — сколько книг...

Она впервые в жизни видела такое количество книг, собранных в одном месте.

«Неужели он все это прочитал? — подумала Тамара. — Да, он и в самом деле оказался мужчиной с тонким вкусом. Чувствую, по всему чувствую, что я ему здорово вскружила голову».

Тамара расхаживала вдоль стен, уставленных книжными полками. Ее уже не очень интересовало, чем именно он занимался, хоть работорговлей. Главное, что он не обманул ее ожиданий и оказался именно тем богатым мужчиной, которого она искала.

— А это что? — спросила молодая женщина, взяв в руки длинную деревянную трубку.

Амир с удовольствием смотрел на Тамару, погруженную в изучение его кабинета. Он хотел вопросов, хотел восхищенных возгласов, хотел видеть ее по-детски приоткрытый от удивления рот.

— Это? Это оружие.

— Оружие? — переспросила Тамара. — Ах, да, я догадываюсь... Через эту трубку вылетают отравленные иголки... Да? Я правильно поняла?.. Ой, а это что за перышки?! Боже, как красиво!

— Это головной убор вождя одного из африканских племен.

— Ты любишь путешествовать? Судя по всем этим экзотическим вещицам, ты объездил чуть ли не весь земной шар.

Амир утвердительно кивнул головой.

— А это что такое? — продолжила свой осмотр Тамара, указав на длинный, твердый полый предмет.

Амир чуть улыбнулся.

— Холим.

— Мне это ничего не говорит, объясни!

— Представь себе, что эта вещь заменяет новогвинейским папуасам нижнее белье.

Глаза Тамары округлились, а ресницы непонимающе заморгали.

— Это твердый чехол из оболочки тропического плода, — продолжил он свои разъяснения. — Обрати внимание, в моей коллекции их несколько, и все они совершенно разные. Кстати, аборигены используют их и как кошельки.

— Но как же их носят? Они ведь такие длинные, чуть ли не до подбородка?

— Вот так и носят, и, надо сказать, довольно ловко.

— Папуасы, — в задумчивости произнесла Тамара. — Они ведь раньше были... каннибалами...

— Почему раньше? Они и теперь с удовольствием едят себе подобных.

— Ты шутишь?

— Нет, не шучу. Западная часть Новой Гвинеи почти не исследована, и там, несмотря на конец XX века, совершенно преспокойно живут людоеды.

— Неужели это может быть?!

— В этом мире многое может быть и есть... — как-то завораживающе произнес Амир, и от этих слов Тамаре на мгновение стало страшно.

— Ты мне не веришь? — спросил он.

— Как-то с трудом...

— Ну что ж, вот справочник, в нем много подобных описаний. Читай... «Одним из самых потрясающих свидетельств тому стала гибель в начале 60-х годов молодого антрополога Майкла Рокфеллера...» Да, да, того самого из знаменитой династии... «Папуасы сначала убили, а затем съели молодого американца...» Посмотри, тут еще перечисляются жертвы.

Тамаре стало как-то нехорошо, и она уже без прежнего энтузиазма рассматривала сокровища кабинета.

Молодая женщина заторопилась домой, Амир любезно предложил подвезти ее.

— Я могу и сегодня рассчитывать на стакан «Perrier»? — спросил он.

— Увы, нет, — с сожалением в голосе ответила Тамара. — Я все эти дни была так занята, что не смогла пополнить свои запасы.

Амиру такой ответ не понравился. Значит, и сегодня эта женщина отказывает ему. Однако он, не подав вида, поцеловал ей руку и предложил завтра вечером пойти с ним на выставку известного арабского декоратора.

— Надеюсь, ты найдешь время, — еле сдерживая нотки раздражения в голосе, сказал он.

Молодая женщина мгновенно оценила ситуацию и таким тоном ответила: «Да!», что сердце Амира вздрогнуло от предвкушения чего-то неизведанного и сладостного. Он почувствовал себя Колумбом, которому вот-вот предстояло открыть новые земли.

* * *

Не успела Тамара войти в квартиру, как раздался телефонный звонок.

— Том, это ты? Привет! Это Галя.

— Привет. Что это ты со мной по-французски говоришь, русский забыла?

— Не волнуйся, не забыла. Это для конспирации... Одним словом: хочешь подработать?

— Не против!

— Тогда давай ко мне!

— А кто у тебя?

— Не поверишь... два русских мужика, денег — куча.

— Ты что, сама не управишься?

— Обижаешь, подруга! Но они француженку хотят. Ну ты им сделай, что попросят...

— Понятно. Через полчаса буду. Готовь клиентуру! — задорно ответила Тамара.

— А вот и моя подруга Тома, — открывая дверь и еле сдерживаясь от смеха, пропела Галя.

На Тамару пахнуло бесхитростной русской закуской и таким же бесхитростным перегаром.

— О-ля-ля, — звонко сказала она, указывая на пустые бутылки. — Хорошо гульяете...

Мужики от неожиданности вскочили и, сопя, принялись натягивать пиджаки. Хоть и шлюха, а все-таки иностранка.

— Сан фасон, сан фасон, — защебетала Тамара.

— Она говорит: «Без церемоний» — запросто, ребята, — перевела вся лучащаяся от сдерживаемого смеха Галка.

Тамара неподражаемо ловко изображала француженку именно такой, какой ее себе представляют русские мужики: этакое беспрестанно щебечущее, легкомысленное и невероятно сексуальное создание. Одета она была в немыслимо короткое, ослепляющее красное кожаное платье с крестообразными бретельками на обнаженной спине. Сев в кресло и выставив напоказ свои красивые ноги, Тамара закурила.