Страница 33 из 88
«Какая женственность, какая незащищенность! — повторял про себя восхищенный Эрве. — Это просто невероятно. Кто она? Откуда? Говорит с акцентом, ясно, что иностранка, но откуда?»
— Я предлагаю продолжить наше торжество у меня! — громко произнес он. — Даю тридцать минут на сборы.
Из уст всех сотрудников вырвались радостные крики, и они засуетились, торопясь с закрытием своего стенда.
— Мне было очень приятно познакомиться с вами, — сказала, улыбаясь, Валерия, — но я должна идти, меня ждет подруга.
— Как, Валери, вы не поедете отпраздновать наш успех ко мне домой?
— К сожалению, нет...
— Но я вас приглашаю, — взяв ее за руку, сказал Мишлан.
— Увы, не могу...
— Где ждет вас подруга? Мы пойдем вместе, и я думаю, что она окажется славной девушкой и отпустит вас, а если нет, пусть едет с нами.
Но идти далеко им не пришлось, так как навстречу уже спешила Галина, уверенно ступая полными ножками. Поздоровавшись с Эрве, она тут же перешла на русский и, торопясь, сказала Лере:
— Слушай, отпаркуй мою машину ко мне домой по этому адресу, ключи оставь у консьержки. — И не дав Валерии открыть рта, сунув ей записку и ключи, поспешила к выходу, бросив с очаровательной улыбкой опешившим Лере и Эрве: — О'ревуар!
— Вот видите, — извиняясь, сказала молодая женщина, — мне надо отвести машину.
— О'кей! Отведем вместе, — тут же решил Мишлан. — Минутку!
Он подошел к одному из своих сотрудников и, передав ключи от своей квартиры, сказал:
— Вы располагайтесь, а мы с Валери подъедем чуть позже.
Когда Эрве открыл дверь своей квартиры, их встретил беззаботный гул веселья. Большая гостиная была полна народу: кто сидел на подушках, разбросанных по всему полу, кто в массивных, обтянутых велюром креслах, кто танцевал под голос неувядающего Холлидея. Глаза Эрве радостно засветились. Он подвел Леру к большому столу, заставленному бутылками, бокалами и тарелками со всевозможными бутербродами.
— Люблю, когда весело, — сказал он, наливая в бокалы шампанское. — А вы?
— Я тоже, — ответила Лера, все еще удивленная таким продолжением вечера.
— Валери, а вы откуда родом?
— Из России... из Петербурга.
— Что?! — восторженно воскликнул Мишлан. — Этого не может быть!.. Друзья мои! — закричал он, стуча для привлечения внимания серебряными щипчиками для льда по пустой бутылке. — Друзья мои, в это невозможно поверить, но Валери из Петербурга!
— Из Петербурга! — повторили как эхо радостные голоса.
— Я предлагаю тост, — продолжал, захлебываясь от восторга, кругленький, начинающий лысеть Эрве, — за нашу северную гостью!
Лера была польщена таким вниманием, хотя у сильно увлеченного ею Эрве любой город вызвал бы такую же реакцию. Она так давно не улыбалась, так давно не пила шампанского, так давно не пользовалась успехом у мужчин. Но, взглянув на неумолимый циферблат и грустно вздохнув, сказала Эрве, что немедленно должна уйти, так как через полчаса RER уже закроется.
— Какие глупости! — воскликнул тот. — Вы можете переночевать у меня. — Но, посмотрев при этих словах на Леру, тут же поправился: — Или поехать на такси. Я был бы рад... но, к сожалению, мне уже рискованно садиться за руль. Так что на такси за счет хозяина... и ни о чем не думайте.
Лере самой не хотелось уходить отсюда, и она, махнув рукой на то, что завтра ей надо вставать в шесть утра, снова окунулась в океан беззаботной радости.
В пять утра, хмельная, с улыбкой на губах, Валерия открыла дверь в квартиру Копытова и на цыпочках, чтобы не разбудить Вовку, пробралась в ванную. Через полчаса, освеженная душем, она выскочила из квартиры и помчалась на работу в отель.
* * *
Дни замелькали перед Лерой яркой чередой: «Гранд опера», знаменитые мелодии «Старманьи», величественные постановки Оссейна, элитные показы мод, шумная и радостная атмосфера истинно парижских ресторанов, сохранивших неповторимую атмосферу аристократической элегантности и богемной непринужденности XIX века, словно еще живущей в глади высоких зеркал, лепных потолках, бархатных диванах и длинных белых фартуках официантов.
Соединять в одном лице горничную и беззаботную даму, предающуюся развлечениям, с каждым днем становилось все труднее. После шумно проведенных вечеров в кругу друзей Эрве, после длящихся чуть ли не до утра импровизаций в джаз-барах, томных танго в искрящемся радостью бразильском ресторане Валерия просто падала с ног. Славный Эрве уже давно объяснился ей в пламенной, пожирающей его любви и умолял жить вместе. Лера, конечно, не испытывала к нему большого чувства, но он был такой забавный, веселый, добрый, милый и просто боготворил ее... Поэтому, немного поразмыслив, молодая женщина решила, что уехать в Питер она всегда успеет и что было бы глупо не воспользоваться случаем весело пожить в Париже. Она-то теперь знала, что такое счастье дается далеко не многим. После первой ночи, проведенной с ним, она с умилением вспоминала, как он пыхтел, сопел, задыхаясь от переполнявшего его восторга, шептал ее имя.
«С ним весело, — решила Лера, — а это после моей мрачной, однообразной жизни значит очень многое».
И в один прекрасный день она сказала Эрве «да».
Это короткое слово подняло его на небеса.
— Я счастлив! Как я счастлив! — беспрестанно восклицал он, сверкая радостными огоньками в темных глазах.
Подав заявление об увольнении и отработав сколько полагалось, Валерия поехала за окончательным расчетом в отель. Впервые, открыв дверь, она не испустила печального вздоха, а легкой походкой вошла в вестибюль. Лера была в празднично-возбужденном настроении и настолько очаровательна в элегантном черном плаще, подарке Эрве, что управляющий даже не узнал ее.
— Однако какая красавица работала в нашем отеле! — восторженно произнес он, изображая скорбь на лице.
Взглянув последний раз на «Ибис», молодая женщина сказала себе: «Если я вернусь в отель, то только как постоялец, но никогда как горничная».
Она закрыла глаза и представила себя на лыжных дорожках в Альпах или золотом побережье Испании — весь мир такой заманчивый и еще не изведанный ею. Улыбаясь, она направилась в сторону станции, и вдруг ей показалось, что сзади остановилась машина. Лера почему-то захотела обернуться, но почувствовала, что кто-то крепко схватил ее за плечи и потянул куда-то назад. Валерия попыталась закричать, однако все произошло так быстро, что опомнилась она уже в салоне автомобиля, резко сорвавшегося с места.
— Что, что это значит? — негодуя воскликнула Лера, повернувшись к водителю, увидев которого она побелела как снег и с выпученными от ужаса глазами прохрипела:
— Жиль!
9
Чутко откликаясь всем телом неторопливому ритму музыки, Светлана, в коротком узком черном платье и матовых черных колготках, великолепно обрисовывающих ее точеные ноги, с небрежно подобранными пышными волосами, красиво вычерчивала бедрами восьмерки, переводя их в летящий шаг и делая такую же летящую отмашку руками. Музыка, белоснежный подиум, сверкающая на стене надпись «Бурда моден», волшебный запах духов «Дольче вита», которые она после долгих колебаний все-таки купила себе на 8 Марта, приятно кружили голову. Девушка растворилась в ритме музыки и движения, ей хотелось так плыть и плыть, но опять резкий крик:
— Стоп! — словно ведро ледяной воды. — Что ты делаешь? Это просто невозможно... сколько раз объяснять и показывать! — взмолился репетитор Московского международного центра моды, обращаясь к самой высокой манекенщице. — У тебя великолепные данные, а пользоваться ими ты не умеешь. Посмотри на Волкову, при ее 179 сантиметрах она кажется еще выше, еще тоньше, еще красивее, чем есть на самом деле, и все это потому, что она старается воспользоваться каждым выгодным нюансом, отпущенным ей природой. Света, пройдись! — обратился он к девушке.
Светлана глубоко вздохнула, чуть прикрыла глаза и полетела под нежно-томную мелодию. Неожиданно репетитор переключил кассету, и в зал ворвались бравурные звуки с солирующими ударными. Света не остановилась, не замялась в недоумении, а, будто так и было задумано, смело перешла в движение, соответствующее резковатым ударам барабанов.