Страница 9 из 11
• Еще один вариант поиска работы — использование роботов, пролистывающие по вашему указанию десятки различных бирж труда: http://www.jobrapido.de и http://www.cesar.de.
И самое главное — настройтесь на то, что процесс поиска работы будет долгим, кропотливым и полным разочарований. Вариантов «пришел, увидел, победил», к сожалению, не так много. Поэтому выигрывает в этой битве за место под солнцем не всегда сильнейший. Выигрывает мудрый и терпеливый, настроенный на борьбу и не опускающий руки в случае поражения.
8. Что русскому хорошо, то немцу смерть?
Раз уж мы с вами заговорили о работе, давайте коснемся взаимоотношений в немецких коллективах и такой неприятной темы, как моббинг. Но сначала, как обычно, — пример из жизни.
Сфера моей профессиональной деятельности связана с медициной, и не будучи врачом, я ежедневно сталкиваюсь с представителями самых разных медицинских профессий. Поэтому не удивляйтесь, что приводимые мной примеры часто в той или иной мере связаны с медициной. Другое дело, что точно с таким же успехом можно перенести многих описываемых мной персонажей, скажем, в консалтинг или в университетскую среду. Речь идет прежде всего о закономерностях.
Итак, однажды на моем пути встретился Дэннис.
Он действительно отличался от всех медбратьев, которых я когда-либо знала. В каком смысле отличался? Сейчас поясню. Работа эта очень тяжелая, с физическими нагрузками связанная — попробуй, вон, покрути лежачих три раза в день. Переодень, помой, обиходь. Лекарства разложить и еду раздать — это же не самое сложное. Дэннису же никогда не доверяли тяжелых. Он вообще около пациентов мало времени проводил. В основном — с бумагами, с компьютером. При этом был капризным и несколько надменным. Мог, например, высказать замечание врачу, что в Германии особо не приветствуется, — субординацию все же никто не отменял.
Я сама неоднократно видела, как Дэннис что-то такое с чувством выговаривал молоденьким докторам, только-только начавшим работать после университета. Его всегда вежливо выслушивали, кивали и редко спорили. Я в клинике, где работает Дэннис, бываю лишь по работе, в связи со своими «клиентами», и к штату никакого отношения не имею. Соответственно, внутренние игры меня мало интересуют. Но подобная ситуация все равно казалась странной. Почему ему можно то, чего нельзя другим? Почему он выбирает исключительно удобный график дежурства, почему периодически исчезает куда-то, и на вопрос «Где Дэннис?» все как-то невнятно отвечают — мол, ушел. У него сегодня дела.
Не могу сказать, что его любили в коллективе. Скорее терпели, но вежливо, без покусываний и ненужной агрессии. И все равно Дэннис всегда был окружен какой-то тайной.
Однажды, приехав по поводу одного своего клиента, я натолкнулась на немолодого доктора, с которым мы давно находимся в приятельских отношениях. Решила все же спросить, в чем дело. Интересно же… Он работает в этой клинике сто лет, наверняка ему известно, почему к Дэннису совершенно особое отношение.
— А ты что, не знаешь? — мужчина посмотрел на меня как-то странно, с некоторым вызовом даже. — Как к нему еще относиться, кроме как с огромным уважением?
— А что, что у него за ситуация? — я почувствовала себя даже неловко. Как будто влезла во что-то интимное, до чего и дотрагиваться-то нельзя.
— У него же была пересадка сердца!
Наверное, я выглядела очень смешно, потому что доктор расхохотался и похлопал меня по плечу.
— Ты действительно ничего не знала? Хотя откуда тебе знать? Ты здесь появилась, когда у него уже все было позади. Но история любопытная.
Дэннис был самым обычным парнем. Окончил школу, получил профессию медбрата, начал работать. Медицину очень любил и даже собирался поступать в университет. Вот только поработать пару лет, опыта набраться — и вперед! Спортом занимался серьезно. В футбол играл. Однажды на тренировке ему стало плохо. Отправили в больницу. А там нашли редчайшую форму миокардита. Пересадка сердца была неизбежной.
Два месяца Дэннис пролежал в искусственной коме. Все это время ему искали донора. Через полгода сердце нашлось. Дэннису сделали пересадку, потом еще около года он провел в больнице. Но очень хотел вернуться в медицину. Родители, знакомые, друзья — все были против. Крутили пальцем у виска. Зачем тебе это надо?! Да еще в такой тяжелой области. Сиди дома, книжки читай, жизнью наслаждайся. Ты буквально родился заново, так не испытывай судьбу еще раз!
Но Дэннис уперся и был непреклонен. Как только врачи разрешили, вернулся в свою клинику. Начал потихоньку трудиться — сначала два часа в день, потом три. Ему создали все условия. Никаких нагрузок, минимум тяжелой работы. Но для Дэнниса было важно, что он снова чувствовал себя полноценным человеком, а не инвалидом.
После всего пережитого у него сильно испортился характер. Он стал капризным, раздражительным. Но весь персонал относится к этому с пониманием. В конце концов, не каждый день встретишь медбрата с пересаженным сердцем. Тем более что он не просит для себя никаких поблажек. Трудится, как все. Ну, может, у него немного больше бумажной работы, чем у коллег. А так — самый обычный медбрат.
Персонал подстраивается под него. Дэннису по-прежнему необходимо находиться под постоянным медицинским наблюдением. Раз в месяц — полное обследование, масса ограничений. Но самое главное — у него есть все шансы продолжать вести совершенно полноценную жизнь.
— Так что мы все относимся к его не всегда корректному поведению с пониманием, — закончил мой приятель. — Другой бы давным-давно засел дома. Имеет полное право. Получал бы пенсию по инвалидности и в ус не дул. А этот работать хочет, причем работать как все. Тут здоровые-то увиливают, как могут, а Дэннис даже из отпуска раньше выходит. Хочет быть нужным. Ну, брюзжит иногда, подумаешь! Это такие мелочи…
История Дэнниса для Германии вполне типична. Людей с тяжелыми заболеваниями и увечьями стараются максимально интегрировать в профессиональную жизнь, создавая им по возможности щадящие условия, и во многих объявлениях по найму указывается, что при прочих равных, читай — при соответствии профессиональной квалификации работодатель предпочтет инвалида здоровому человеку.
Чего не скажешь о здоровых и полноценных сотрудниках, которых редко кто щадит. Об этике поведения на рабочем месте в Германии стоит, наверное, поговорить отдельно. Существует масса стереотипов о том, сколь закрыты немцы в повседневном общении; как сложно наладить с ними доверительные отношения; как часты случаи откровенного «подсиживания» и даже травли со стороны коллег; как легко, играючи человека могут уволить без объяснения причин. Сразу скажу, что дыма без огня не бывает. И хотя все эти страшные истории слегка преувеличены, тем не менее в рассказах «бывалых» есть своя сермяжная правда.
Помню, как-то поздно вечером раздался у меня телефонный звонок. Позвонила дальняя знакомая и, захлебываясь слезами, рассказала, что на работе сложилась катастрофическая ситуация. Девушки — а коллектив был преимущественно женский — неожиданно начали «дружить против нее». Проще говоря, она стала изгоем.
За ее спиной перешептывались, ее исключили из внутренней электронной рассылки отдела, а в обеденный перерыв она в гордом одиночестве ела принесенные с собой бутерброды, так как никто не хотел брать ее с собой на ланч. На попытку выяснить, что же произошло, коллеги только вежливо улыбались или отмалчивались. По сути, это был классический случай моббинга. Что такое моббинг, спросите вы? Это недавно вошедший в обиход термин, характеризующий такое отвратительное явление, как травля одного сотрудника коллективом. На возможных причинах моббинга и на методах защиты себя в подобной ситуации мы с вами остановимся чуть позже.
В данном конкретном случае все дело было в том, что эта сотрудница оказалась невероятно способной и схватывала новую информацию буквально на лету. За короткое время она сумела сделать существенный скачок по карьерной лестнице, проделав за несколько месяцев путь от простого делопроизводителя до начальника группы. На свою беду девушка была не только умной, но и симпатичной. Мужчина-начальник явно выделял ее среди остальных сотрудниц, что послужило дополнительным стимулом к началу травли. Закончилось все плачевно. Моя знакомая вынуждена была уволиться по собственному желанию, чтобы сохранить свои нервы и не потерять уверенность в себе.