Костяная кукла (ЛП)

И единственным способом ничего никому не говорить — было закончить игру.

Глава 3

На следующее утро, когда мама налила себе вторую чашку кофе, Зак размазывал размокшие кукурузные хлопья по тарелке с молоком. Свет попадал внутрь сквозь грязное окно, заставляя поцарапанное дерево кухонного стола проявить слабые следы воды от мокрых кружек и зеленоватые пятна в том месте, где Зак однажды нарисовал маркером космический корабль. Он провел пальцем по его слабому очертанию.

— Папа вчера позвонил в фирму по сбору мусора, — сказала мама.

Зак прищурился и посмотрел на неё.

Она сделала глоток кофе.

— Он позвонил и на свалку. Спросил, можно ли как-нибудь вернуть твои игрушки. Он даже предложил съездить туда и самостоятельно поискать, но не получилось. Прости. Я знаю, он сделал глупость, но он честно пытался всё исправить, дорогой.

Он чувствовал какое-то странное оцепенение, как будто всё случилось c небольшой задержкой. Он знал, что то, что она говорит, было важным, но не мог заставить себя как-то серьезнее воспринимать случившееся. Он устал, как будто совсем не спал, даже несмотря на то, что крепко спал, а сигнал будильника, казалось, поднял его со дна чего-то глубокого и тёмного. Ему пришлось бороться со сном, чтобы подняться с постели.

— Хорошо, — сказал он, так как добавить было больше нечего.

— Сегодня мы обсудим это всей семьёй. Твой папа воспитывался очень строго, настолько, что ненавидит, что ведет себя в точности так, как его отец. И он это понимает, милый.

Зак пожал плечами и отправил в рот ложку размокших хлопьев, чтобы не сказать маме, что он бы предпочёл быть подвешенным вверх ногами над костром, чем говорить с отцом. Продолжая жевать, он взял свой рюкзак и отправился в школу.

— Мы можем обсудить это позже, — сказала мама с фальшивой улыбкой за мгновение до того, как он хлопнул дверью у неё перед носом.

Холодный воздух ударил ему в лицо, словно пощечина. Зак испытал огромное облегчение от того, что не увидел Поппи и Элис на тротуаре. Они все жили довольно близко и иногда забегали друг за другом по пути в школу, и обычно вместе шли домой. Но этим утром он спешил вдоль по улице, радуясь одиночеству. Шествовал он, опустив голову, распиная по дороге камни и кусочки асфальта. Когда он увидел вдалеке школу, ему стало интересно, что произойдет, если он просто не придет. Поступит точно так же, как его отец, уйдя от них три года назад. Если он просто продолжит идти, пока не придет в другое место, где его никто не знает, соврет про свой возраст и получит работу разносчика газет или какую-то другую.

Что ж, правда, он не знал, что делать дальше.

К тому времени, как он надумал пойти в школу, то уже опаздывал. Когда Зак, крадучись вошел после звонка в класс, то мистер Локвуд сердито посмотрел на него. Он сел за свою парту и не стал ничего рисовать на полях тетради. Если к нему в голову приходила какая-то идея, он концентрировался на чем-то другом, пока та не исчезала.

Сэндвич во время обеда на вкус был, как картон. Он выбросил своё яблоко.

После школы он сказал тренеру, что чувствовал себя плохо, чтобы тренироваться, но, на самом деле, у него просто не было желания идти на тренировку. Он вообще ничего не хотел делать.

Он отправился домой, думая о том, что просидит перед телевизором до маминого прихода, а потом скажет ей то же самое, что сказал тренеру. Но уже спустя несколько минут за ним вдогонку бежала Элис. Её приближение предвещал топот ботинок. Он чувствовал себя дураком, пойдя привычным маршрутом домой, ожидая не встретить никого из своих друзей.

— Зак? — окликнула, задыхаясь от бега, Элис. На ней была голубая футболка с неким существом, которое оказалось наполовину бронтозавром, наполовину котёнком. Её косички были убраны назад ленточкой, а с ушей свисали маленькие серьги-пёрышки.

Он не знал, что ей сказать. Хотел было спросить о вчерашнем дне, когда она хихикала со своими подружками: ему хотелось знать, почему она с ним не разговаривала. Но всё это показалось таким далёким, столько всего произошло с тех пор. Он даже не чувствовал себя прежним.

Парнишка по имени Лео помахал Заку и Элис, направляясь к ним. Он носил большие очки и всегда говорил какие-то глупости. Лео был просто генератором странных вещей.

— Привет, — сказал он. — Поппи просила вам передать, чтобы вы шли помедленнее. Она берёт в библиотеке книжку.

Зак обреченно вздохнул. Он знал, что последует дальше: дети соберутся кучей, чтобы идти всем вместе, но потом будут потихоньку разбредаться каждый в свою сторону, пока, наконец, они не останутся втроем. Он, Поппи и Элис. И тогда кто-то из них, как всегда, спросит: «Будем играть?»

И ему придется что-то ответить.

— Ты в порядке? — спросила его Элис.

— Да, — ответил Лео. — Ты нехорошо выглядишь, Зак. Кто-то прошелся по твоей могиле?

Он удивленно посмотрел на него. По крайней мере, Лео вел себя как всегда странно. Тут уж точно ничего не должно измениться.

— Что?

— Так мой дедушка всегда говорит. Ты никогда не слышал?

— Нет, — ответил Зак, пнув кучу листьев. Они закружились в воздухе.

Упоминание о могилах заставило его подумать о прошлом вечере, когда ему показалось, что он слышит завывание ветра у его ног. Зака передернуло.

— Так выходит, моя могила будет напротив школы? Полный отстой!

— Это не означает, что тебя похоронят именно здесь! — Элис закатила глаза. — Это такое выражение. Оно не означает, что на твою могилу обязательно кто-нибудь наступит, когда тебя похоронят.

— Так это может быть любое старое место? — Зак покачал головой. — И как это мне поможет?

— Да никто тебе и не помогает, — сказал Лео, — просто так говорят и все.

— О чем вы говорите, ребята? — спросила Поппи, приблизившись к ним. На ней был черный свитер, который совершенно не сочетался с голубыми кедами, из которых выбился один розовый шнурок и теперь волочился по грязи. Ее рыжеватые волосы были собраны в хвостики, а на одном из глаз размазалась подводка. Как будто Поппи забыла, что была накрашена и потерла глаз рукой.

— Ни о чём, — сказал Зак, пожав плечами.

Поппи посмотрела на Элис и подняла брови.

— Ни о чем — это ни о чем, или ни о чем, но всё же о чем-то?

Элис улыбнулась, но потом опустила голову, как будто засмущалась. Зак не имел понятия, что происходит. Наверняка, это было как-то связано со вчерашним и их шуточками, но не знал, как об этом спросить. Иногда ему казалось, что девчонки говорят на другом языке. Еще он не понимал, когда они успели ему научиться, ведь еще год назад они точно говорили на одном языке.

— Мы говорим о предрассудках, — сказал Лео. — Например, когда упоминание могил заставляет человека непреднамеренно содрогаться.

Он всегда говорил такими сложными словами, как в учебнике. Предрассудки. Непреднамеренно. Содрогаться. Некоторые считали, что это от того, что его мама подрабатывала преподавателем в колледже, но Зак считал, что Лео был таким сам по себе.

— Это как: «Сухую ветку подберешь, проблем для матери найдешь?» Я пробовала так сделать, когда была маленькая. Я так разозлилась на маму, уже не помню за что. А, нет! Помню! Нэйт меня толкнул на землю, а я в него кинула палкой. Попала точно над глазом. У него кровь пошла, и хотя он это все начал, отругали меня. Я кучу веток насобирала по всему району. А на следующий день мама в саду подвернула ногу.

— Невероятно! — сказал Лео. Зак наблюдал, как Лео мысленно добавил эту историю в свою полную странностей голову.

Поппи засмеялась.

— Но ведь это не я ей «нашла проблем». Просто совпало так, что она упала. Но я тогда очень перепугалась. Мне начало казаться, что я могущественный колдун или типа того.

— И ты потом много лет избегала сухих веток, — добавила Элис. — Ты их обходила стороной, иногда на цыпочках, словно робот-балерина, танцующая румбу.

— Румбалерина, — брякнул, не задумываясь, Зак. Слова почему-то звучали смешнее, когда складывались в одно.