Шелк и сталь

— Нет, на груди не очень, — ответила Кэтрин и развязала шарф, которым Люсьен перевязал раненую руку, затем разорвала рукав, чтобы осмотреть глубокий разрез.

— На руке рана серьезная. Я должна немедленно зашить ее.

Служанка из таверны удивленно вскинула свои белесые брови:

— Без врача?

— Доктор Фредерике прибудет по меньшей мере через два часа, а надо как можно скорее остановить кровотечение. Я смогу сама зашить рану.

Женщина больше ничего не сказала, однако посмотрела на Кэтрин с явным уважением.

— О милорд! — в ужасе воскликнула тетя Уинни, вбежав в спальню. — Он не… он не?.. — Она прижала кисти рук к губам.

Люсьен приоткрыл один глаз:

— Уверяю вас, мадам, я еще не мертв. Хотя, вполне возможно, мне трудно будет выжить после попыток моей жены попрактиковаться на мне в шитье.

— Не говори так, Люсьен, — остановила его Кэтрин, — и не пытайся сопротивляться. Надо поскорее остановить кровотечение, и я вполне могу сделать это.

Возможно, в другое время и в другой ситуации Люсьен и возразил бы, но сейчас решил не делать этого.

— Если беспокойство, которое я вижу на твоем лице, касается меня, то полагаю, я должен согласиться, — сказал он и поморщился от боли.

Заметив это выражение на его лице, Кэтрин засуетилась:

— В таком случае приступим.

Она повернулась и, обращаясь к тете Уинни, быстро проговорила:

— Мне нужна моя медицинская сумка. Вы найдете ее в моей спальне под кроватью. Кроме того, нужна горячая вода для промывки раны и чистые тряпки для перевязки. Скажите еще, чтобы принесли графин с бренди. — И добавила, обращаясь к остальным присутствующим: — Вам следует удалиться. Благодарю вас за заботу о моем муже и готова оплатить ваше беспокойство…

— Нет-нет, миледи, — прервала ее женщина из таверны. — Его светлость и так делает много добра для нас, живущих в деревне. Постарайтесь, чтобы он поскорее поднялся на ноги.

Кэтрин кивнула:

— Хорошо, я постараюсь… и еще раз благодарю вас.

Все вышли, а спустя несколько минут вернулась тетя Уинни с медицинскими принадлежностями. Покопавшись в сумке, Кэтрин извлекла баночку с жидкостью для остановки крови, иголку и нитки, а также целебную мазь для скорейшего заживления раны.

Вскоре появился лакей, неся кастрюлю с горячей водой, затем другой — с графином бренди и подносом с бинтами.

— Тетя Уинни, может быть, вы подержите его? — спросила Кэтрин.

— О дорогая! — испуганно воскликнула Уинни. С постели донесся голос Люсьена:

— Я буду вести себя спокойно. Не надо никого беспокоить. И вообще, тетя, будет лучше, если вы подождете внизу, пока Кэтрин не закончит дело.

Уинни облегченно вздохнула, а Кэтрин не стала возражать, потому что поняла: выдержать предстоящее зрелище может не каждый.

— Идите, — сказала Кэтрин Уинни. — Это не займет много времени.

— Ну, хорошо… если ты уверена, что я не понадоблюсь тебе…

Кэтрин коротко кивнула, и тетя Уинни покинула комнату. Кэтрин налила немного бренди в стакан и протянула его Люсьену. Он выпил содержимое залпом и резко выдохнул воздух. Кэтрин снова наполнила стакан и протянула его мужу, но он отрицательно покачал головой:

— Клянусь, до знакомства с тобой я никогда не пил столько спиртного.

— Это поможет справиться с болью, — сказала Кэтрин, не обращая внимания на насмешку.

— Нет, пить больше не буду и обещаю хорошо вести себя, — пытаясь не показать, что ему больно, произнес Люсьен.

Кэтрин разложила все необходимое на покрытый салфеткой поднос рядом с постелью, затем придвинула поближе кастрюлю с горячей водой.

— Прежде всего надо избавиться от грязной одежды.

— Если бы я не знал, что это нужно для такого неприятного дела, то с огромным удовольствием воспринял бы твое желание помочь мне раздеться, — попытался пошутить Люсьен.

Кэтрин почувствовала прилив теплых чувств к мужу, вспомнив о ночи, когда они занимались любовью. Но, поскольку она считала, что в постели разочаровала Люсьена, то решила не обращать внимания на его слова.

— Может быть, стоит позвать твоего камердинера Холкомба, чтобы тот помог приподнять тебя?

— Я не инвалид, Кэтрин. У меня всего лишь слегка порезана рука, и, если ты немного поможешь мне, я сам разденусь.

Наклонившись, Кэтрин развязала ранее наложенный ею жгут, затем, подведя руку под спину Люсьена, приподняла его и помогла снять окровавленную одежду. Рана на руке начала опять сильно кровоточить.

Кэтрин закусила нижнюю губу, стараясь успокоиться и собраться. Обычно она не испытывала особого волнения при виде крови, но не в данном случае. Это была кровь Люсьена, и мысль о том, что ему ужасно больно, была невыносимой для нее. Кэтрин с трудом сдерживала дрожь в руках. Смочив чистую тряпочку в кипяченой воде, она промыла рану, затем взяла приготовленную иголку с ниткой и присела на постель рядом с Люсьеном.

— Предупреждаю, будет очень больно, — с серьезным видом произнесла Кэтрин.

— Делай свое дело, — ответил ей Люсьен.

Кэтрин глубоко вздохнула и принялась за работу. За все время, пока она зашивала рану, Люсьен не издал ни звука, ни стона. Всякий раз, протыкая его кожу иглой, Кэтрин чувствовала, как ему больно, и внутренне сжималась, словно зашивала рану сама себе.

— Я почти закончила, — наконец произнесла она.

— Чертовски приятная вещь, — проговорил Люсьен сквозь стиснутые зубы.

Кэтрин слегка улыбнулась:

— Еще один шов, и все.

Наконец она затянула узел и отрезала нить. Затем промыла рану на груди и смазала целебной мазью, после чего приложила толченый лист чистеца к ране на руке и перевязала ее.

Закончив дело, Кэтрин широко улыбнулась и с любовью посмотрела на Люсьена. Она пыталась в последние дни подавить это чувство, но, увидев Люсьена в этот вечер, поняла, что любит его гораздо сильнее, чем думала, и ничего не могла с этим поделать.

— Ты вел себя очень мужественно, — сказала она, приглаживая его темные волосы. — Я горжусь тобой.

Встав, Кэтрин принялась стягивать с Люсьена сапоги и чулки.

Со штанами было сложнее. Мысль о том, что скрывалось под ними, напомнила об их взаимных любовных ласках и о невероятно волнующем ощущении, когда он был внутри ее.

Кэтрин облизала губы, внезапно ставшие сухими.

— Думаю, остальное доделает Холкомб, — сказала она и смущенно отвела взгляд.

— Я сейчас вызову его, — согласился Люсьен. Он протянул здоровую руку и коснулся щеки Кэтрин. — Ты выглядишь усталой. Почему бы тебе ни прилечь на некоторое время рядом со мной?

Кэтрин самой ужасно хотелось этого, но она возразила:

— Не могу. Тебе надо до конца раздеться и поспать. А утром ты расскажешь, как все это произошло. — «При этом, возможно, я наберусь храбрости расспросить тебя и о пышнотелой блондинке».

— Я буду лучше спать, если ты останешься… хотя бы ненадолго.

Кэтрин провела рукой по его волосам.

— Хорошо. Я останусь, но ненадолго.

Она прилегла, и Люсьен придвинулся к ней поближе, обняв здоровой рукой. Ей следовало бы уйти и вызвать Холкомба, но вместо этого она лежала рядом, впитывая тепло его кожи и наблюдая, как вздымается его грудь при каждом вдохе.

Она любила Люсьена, однако даже та ночь, когда они со всей страстью занимались любовью, ничуть не изменила положения вещей. Менее чем через год их брак закончится. Так будет лучше для них обоих.

При этой мысли сердце Кэтрин сжалось. Она надеялась только, что, когда наступит это время, ей хватит сил расстаться с Люсьеном.

Глава 15

Приближались рождественские праздники. Накануне приема у герцога Карлайла состояние здоровья Люсьена несколько улучшилось, правда, синяк под глазом был еще заметен, нижняя губа припухла, а рука висела на перевязи.

Немного успокоившись, Кэтрин расспросила Люсьена о случившемся, и он рассказал, что, выйдя из таверны, направился к конюшне и по дороге на него напали разбойники.

— Полагаю, их интересовал мой кошелек. Многие в деревне знают, что я маркиз Личфилд, и нападавшие, вероятно, решили, что при мне должна быть значительная сумма денег.