Шелк и сталь

Кэтрин отрицательно покачала головой и смахнула слезы с лица:

— Но ты не уверен в этом до конца, не так ли? И ты не… не знаешь, можно ли доверять мне.

Она выглядела слабой и беззащитной, и раскаяние щемящей болью сдавило Люсьену грудь.

— Конечно, знаю, черт побери. Если бы я действительно думал, что ты сумасшедшая, ничто не могло бы заставить меня жениться на тебе.

Кэтрин пристально посмотрела Люсьену в глаза. По ее взгляду он понял, что она не верит ему.

— Если бы можно было вернуть все назад… — Кэтрин снова смахнула слезинки. — Я никогда бы не совершила того, что совершила. Просто я была в отчаянии… и не думала о последствиях.

Люсьен вплотную приблизился к Кэтрин и осторожно обнял ее. Она уткнулась лицом в его плечо и отчаянно разрыдалась. Она плакала, сотрясаясь всем телом, а Люсьен пытался успокоить ее.

— Ну перестань, — шептал он, гладя Кэтрин по голове. — Что было, то было. Не надо плакать.

— Я не хотела причинить тебе вред. Ты был самым лучшим моим другом.

«Но теперь я не только друг, — подумал Люсьен, — теперь я твой муж». Нежное тело Кэтрин, аромат ее духов, шелковистые волосы и маленькие груди, упиравшиеся в его белую батистовую рубашку, напомнили ему, как сильно он желал ее.

— Пожалуйста, милая, не плачь, — снова прошептал Люсьен и, взяв Кэтрин за подбородок, приподнял ее лицо, залитое слезами.

Люсьену захотелось осушить эти слезы поцелуями. Он вспомнил вкус ее мягких, податливых губ и почувствовал, как от желания забурлила его кровь, приливая к низу живота. Полные губки Кэтрин слегка приоткрылись, и Люсьен, склонив голову, коснулся их нежным поцелуем. Руки Кэтрин обвили его шею. Люсьен почувствовал, как она прижалась к нему всем телом, и застонал, испытывая нестерпимое желание немедленно овладеть ею. Он мысленно говорил себе, что надо оторваться от ее губ, но тело не слушалось его. Кровь стучала в висках, а в паху больно ныло. Люсьена охватила жгучая страсть.

Он еще крепче поцеловал Кэтрин, и из ее груди вырвался стон наслаждения. Его язык проник глубоко в ее рот, и она отвечала ему с не меньшей страстью. Соски ее грудей затвердели, и Люсьену не терпелось добраться до них. Он развязал пояс ее халата и принялся расстегивать пуговицы одну за другой. Затем стянул халат с ее плеч и отбросил его. На Кэтрин оставалась только ночная сорочка.

Люсьен поцеловал ее в шею, затем вернулся к губам, не в состоянии насытиться их сладостью. Он словно тонул в этой всепоглощающей страсти, едва дыша, но не желая всплывать, чтобы глотнуть воздуха. Его бедро оказалось между ее ног, и Кэтрин тихо вскрикнула, почувствовав твердость восставшей плоти, упиравшейся ей в живот. Она впилась ногтями Люсьену в плечо.

Горячая волна прокатилась по всему его телу. Продолжая исступленно целовать Кэтрин, Люсьен обхватил ладонью ее грудь, а потом развязал тесемки и снял с нее ночную сорочку. Теперь его взору предстала маленькая, красивой формы, налитая грудь Кэтрин. Ее затвердевшие соски были подобны нераспустившимся бутонам. Люсьен снова издал гортанный стон и жадно втянул нежно-розовый сосок в рот. Люсьену казалось, что в паху у него пылает огонь. Он поднял на руки обнаженную Кэтрин и двинулся с ней к кровати.

— Дверь… — прошептала Кэтрин, указав глазами на сломанную щеколду.

— Никто не осмелится войти сюда, — так же шепотом ответил Люсьен и снова поцеловал Кэтрин в грудь. Затем рывком скинул с себя рубашку и, присев, принялся снимать сапоги. Он страстно желал Кэтрин, как никогда и никого прежде. Сняв штаны, Люсьен лег рядом с Кэтрин и склонился, чтобы в очередной раз поцеловать ее.

— Ты уверен, Люсьен? — спросила Кэтрин, упершись ладонью ему в грудь. — Ты уверен, что хочешь этого? Если мы займемся сейчас любовью, мы не сможем потом…

Он накрыл ее губы долгим и страстным поцелуем, потом стал осыпать поцелуями ее шею и плечи.

— Ты моя жена, — тихо шептал он при этом. — Я хочу тебя, а все остальное не имеет значения.

Где-то в глубине его сознания мелькнула мысль, что это неправда, что эта ночь будет иметь решающее значение в его дальнейшей судьбе, но он был слишком возбужден, чтобы прислушиваться к голосу разума. Люсьен опять начал целовать Кэтрин, поглаживая при этом ее маленькие груди. В какой-то момент его ладонь скользнула по ее плоскому животу вниз, а его палец вошел внутрь.

Кэтрин напряглась и с силой сомкнула ноги.

— Доверься мне, — прошептал Люсьен. — Нам будет обоим приятно.

Казалось, эти слова убедили ее. Она немного расслабилась, и Люсьен продолжил ласкать ее, ритмично погружая палец все глубже. Она начала извиваться на постели.

— Люсьен, пожалуйста, я не могу… я не выдержу больше.

— Расслабься, милая. — Его возбуждение достигло предела. Он придвинулся к Кэтрин еще ближе и прижался своей напряженной плотью к ее влажному входу. — Доверься мне и не волнуйся. — Люсьен осторожно вошел в Кэтрин, стараясь не причинить ей боль. Она была горячей и влажной и такой узкой, что он сжал зубы в мучительном наслаждении. На мгновение он закрыл глаза и перестал двигаться.

— Люсьен?! — тихо позвала Кэтрин и рванулась навстречу ему всем телом.

Он впился в ее губы жадным поцелуем и резким движением погрузил до отказа свое древко в ее горячую и влажную плоть. Кэтрин слегка охнула, а затем ответила таким же страстным поцелуем. Она крепко прижала к себе мускулистое тело Люсьена, будто боялась, что он вот-вот прекратит свои движения, встанет и уйдет.

— Боже, Кэтрин… — страстно шептал Люсьен, не в силах сдерживать больше напор собственной страсти. Он крепко стиснул бедра Кэтрин руками и стал двигаться в ускоренном темпе. Люсьен чувствовал приближение разрядки и попытался оттянуть ее, чтобы Кэтрин тоже могла в полной мере насладиться актом любви, но она сама стала быстро-быстро двигаться под ним, и Люсьен изверг в нее свое семя. Сделав еще несколько сильных толчков, Кэтрин вдруг замерла, прогнувшись в спине, и обмякла. Они лежали рядом совершенно обессиленные.

Люсьен поглаживал Кэтрин по бедрам, а сам при этом думал о том, что, несмотря на свою неискушенность в любовных делах, Кэтрин отвечала ему с такой страстью, как будто была опытной любовницей. Это еще раз заставило его подумать о том, насколько она отличалась от его идеала жены. Да, вероятно, брачная ночь с Эллисон Хартман была бы совсем другой.

Было уже далеко за полночь, а Кэтрин все еще не спала, лежа на своей широкой постели под балдахином. Тело побаливало в разных местах, а внизу живота слегка саднило, и это напоминало ей о том, что она уже не девственница.

Люсьен доставил такое наслаждение, какое она даже не могла вообразить. Он обладал ею с неистовой страстью. А потом она уснула в его объятиях.

Через несколько часов Кэтрин проснулась, не сразу сообразив, где находится, затем осознала, что мужчина рядом с ней — ее муж, который тоже проснулся и смотрел на нее жадным взглядом, прижимаясь всем телом и желая насладиться ею опять.

Она ответила ему улыбкой, радуясь, что по-настоящему стала его женой, и стремясь снова испытать невероятную страсть, которую познала с ним. Кэтрин любила этого мужчину и хотела своей любовью загладить неприятности, которые причинила ему.

Однако Люсьен поцеловал ее и сказал:

— Поспи еще, иначе утром будешь чувствовать себя больной.

Кэтрин не сомневалась, что он искренне заботился о ней, однако сейчас, глядя на пустующее место на кровати рядом с собой, она вспомнила, что в тот момент выражение его лица было каким-то напряженным, а в глазах промелькнуло что-то ранее ей незнакомое.

Люсьен потихоньку встал и ушел среди ночи, и вот теперь Кэтрин лежала одна и без сна. Тревога снова поселилась в ее душе. Ей хотелось увидеть мужа и понять, о чем он думает, и в то же время она боялась заглянуть ему в лицо и наткнуться на выражение холодности. Ведь она до сих пор так и не поняла, простил ли ее Люсьен.

Наконец за окном забрезжил рассвет, и Кэтрин с трудом заставила себя подняться с постели, чувствуя, как ноет все тело. Выбрав простое, пурпурного цвета шерстяное платье, она вызвала Фанни, чтобы та помогла ей одеться, затем причесалась и спустилась вниз.