Шелк и сталь

Кэтрин слегка покачнулась, внезапно почувствовав головокружение, и ухватилась за кровать.

— Я… не люблю Люсьена, и он тоже не любит меня. Ему противно даже смотреть на меня, и он вряд ли придет в мою постель.

— С моим племянником вечные проблемы, — нахмурившись, произнесла тетушка и начала расстегивать пуговицы у Кэтрин на спине. — Никогда не знаешь, что у него на уме.

Через несколько минут раздался стук в дверь, и на пороге появился лакей с серебряным подносом, на котором лежала сложенная записка.

Кэтрин взволнованно развернула ее и прочитала: «Готовься. Сегодня ночью я намерен потребовать то, что ты так охотно предлагала в охотничьем домике. Личфилд».

— Что там? — спросила Уинни, заглядывая Кэтрин через плечо.

У Кэтрин все сжалось внутри.

— Боже, — прошептала она. Маркиз был явно в бешенстве от того, что его заставили жениться обманом, и теперь решил воспользоваться правами мужа независимо от того, захочет ли новоиспеченная супруга принять его или нет.

Кэтрин посмотрела на Уинни.

— Он… он хочет провести со мной брачную ночь. — Она опустилась на мягкую скамеечку, стоявшую у кровати, внезапно почувствовав слабость в ногах.

Тетя Уинни улыбнулась:

— Что ж, значит, у тебя будет возможность приласкать его, и брак вступит в законную силу, а со временем все уладится.

Вряд ли уладится, особенно после того, что произошло в часовне. Теперь маркиз явно презирал ее и хотел наказать за обман.

Однако Кэтрин ничего не сказала. Все, что происходило между ними, никого больше не касается. Какое бы наказание ни придумал Люсьен, она покорно примет его.

Немного успокоившись, Кэтрин с помощью тети Уинни переоделась в тонкую бледно-голубую ночную сорочку и села перед зеркалом в золоченой оправе.

— Ты ни о чем не хочешь спросить меня, дорогая? — поинтересовалась тетя Уинни, вынимая заколки из волос Кэтрин.

Затем она взяла украшенную серебром щетку для волос и начала расчесывать Кэтрин.

— Думаю, все будет хорошо, — ответила девушка. Уинни наклонилась и поцеловала ее в щеку.

— Мой племянник порой ведет себя очень жестко, и он не из тех, кто легко прощает обиды. Постарайся не судить его слишком строго за то, что может произойти этой ночью.

Кэтрин с трудом уняла дрожь. Сегодня ночью Люсьен придет к ней. Он намерен лишь получить то, что хотел, и на этот раз его прикосновения не будут нежными, а поцелуи — горячими и страстными. Он решил воспользоваться ее телом ради собственного удовлетворения, после чего уйдет, а если она попытается задержать его, будет еще хуже.

Кэтрин была так занята своими мыслями, что даже не слышала, как ушла тетя Уинни, тихо прикрыв за собой дверь и оставив ее одну.

Казалось, время тянулось бесконечно. Кэтрин заметно нервничала, вздрагивая при каждом звуке. А Люсьен все не шел.

Кэтрин в волнении ходила по комнате, но вскоре устала и прилегла на кровать поверх покрывала. Так пролежала она, прислушиваясь к малейшему шороху, еще час. Глаза ее уже начали слипаться, как вдруг дверь широко распахнулась и в комнату вошел Люсьен.

Кэтрин резко вскочила, почувствовав, как бешено заколотилось сердце в груди. В свете свечи, горевшей около кровати, она заметила, что маркиз явился без сюртука и галстука. Его белая батистовая рубашка была расстегнута до талии, волосы на голове слегка взъерошены и ниспадали волнами на плечи.

Он с силой захлопнул за собой дверь, и этот звук прозвучал для Кэтрин как похоронный звон.

— Надеюсь, я не заставил себя долго ждать, дорогая. — Тон, которым это было сказано, заставил Кэтрин содрогнуться. Люсьен двинулся к ней, и по его нетвердой походке она поняла, что маркиз пьян. Люсьен остановился у кровати и так посмотрел на Кэтрин, что она непроизвольно прикрыла руками грудь. Казалось, что он взглядом раздевает ее.

— Новобрачная стесняется? — с издевкой в голосе спросил Люсьен, удивленно изогнув бровь. — Конечно, это большая неожиданность для тебя. Однако, как мне помнится, когда мы были вместе последний раз, ты не очень-то стеснялась. — Люсьен обошел кровать и остановился рядом с Кэтрин. Она съежилась под его тяжелым взглядом. — Значит, сегодня ты решила притвориться и изобразить из себя невинную скромность.

Кэтрин нахмурилась, не зная, как реагировать на его слова.

Маркиз провел пальцем по ее щеке:

— Хотя так даже лучше.

Она поджала ноги и свернулась калачиком. Ей совсем не нравился такой Люсьен — незнакомый и страшный. Хотелось бежать от него куда-нибудь.

— О чем… о чем вы говорите? — слегка заикаясь, спросила Кэтрин.

Маркиз улыбнулся, но его улыбка скорее напоминала звериный оскал. Белые зубы блеснули в свете свечи.

— Я говорю о наслаждении телом, которое получу в обмен на свое будущее. Сними сорочку, Кэтрин, чтобы я мог убедиться, что эта дьявольская сделка свершилась.

Кэтрин охватил страх. Кто этот человек, которого она считала когда-то своим другом? Неужели это тот, кто целовал ее с такой нежной страстью? Пристально глядя маркизу в глаза, Кэтрин отодвинулась назад, пока не уперлась в резную спинку кровати. В мерцающем свете свечи взгляд Люсьена казался холодным и безжалостным. Кэтрин сжала кулаки так, что ногти больно врезались в ладони.

— Я знаю, что вы сердитесь на меня, — как можно более спокойно сказала она. — И вы имеете на это полное право. Я поступила неправильно, но я ужасно боялась, что дядя найдет меня, и хотела как-то защититься. Конечно, это звучит глупо, но я рассчитывала, что со временем все образуется. Я ошиблась и сожалею об этом. Если можно было бы вернуть все назад, я не сделала бы того, что сделала.

— А что ты сделала? — Взгляд Люсьена стал почти зловещим. — Ничего особенного, моя дорогая. Ты просто притворялась, и по этой причине я сейчас здесь. На этот раз я хочу заполучить то, что ты будто бы предлагала мне в тот вечер.

Он протянул руку и, ухватившись за ночную сорочку, рванул ее книзу.

Кэтрин вскрикнула и отпрянула назад, но бежать было некуда. Она продолжала сидеть на кровати почти голая, с ужасом глядя на Люсьена и не веря, что этот мужчина еще недавно так нежно и страстно целовал ее в охотничьем домике.

— Я хочу обладать тобой, Кэтрин, и ты не смеешь мне в этом отказать.

Кэтрин отрицательно покачала головой, дрожа всем телом. Если до сего момента она и была готова подчиниться этому требованию маркиза, то сейчас чувствовала, что не может этого сделать.

— Только не так, — прошептала Кэтрин, чувствуя, что вот-вот разрыдается. — Пожалуйста, Люсьен, не надо.

Кэтрин посмотрела на низ его живота и увидела, что плоть его возбуждена и сильно выпирает сквозь темно-синие штаны. Кэтрин зарделась.

— Ты сама пошла на эту сделку, — проговорил Люсьен, неотрывно глядя ей в глаза. — Если ты умела раньше изображать страсть, сможешь сделать это и сейчас.

Последние слова так задели Кэтрин, что от возмущения она даже перестала бояться.

— Притворялась?! Ты думаешь, я притворялась в тот… в тот вечер?!

— А ты хочешь сказать, что нет, — с издевкой в голосе сказал Люсьен и стал расстегивать застежку на своих штанах.

В горле у Кэтрин пересохло, а в груди все сжалось.

— Я послала письмо епископу Толлману, рассчитывая, что он появится в тот самый момент, когда ты… но когда между нами… но я не… я не притворялась, — сбивчиво выпалила Кэтрин и отвернулась. — Когда ты целовал меня, — уже шепотом продолжила она, — когда касался меня… это было настоящее чудо.

Люсьен вдруг замер на мгновение. Хмель с него как рукой сняло. Что она говорит?!

— Значит, ты не притворялась? — переспросил он, боясь поверить в то, что услышал.

— В ту ночь было совсем не так, как сейчас, — продолжила Кэтрин. — Тогда ты искренне и по-настоящему желал меня, а сейчас хочешь только наказать.

Люсьен помолчал, а потом сказал:

— Несомненно, я хочу тебя, Кэтрин. — Голос его звучал хрипло. — Хочу с того самого момента, когда ты впервые переступила порог моего кабинета, но… — Повернувшись, Люсьен быстрым шагом направился к двери. Взявшись за ручку, он вдруг остановился и, обернувшись к Кэтрин, сказал: — Я не хочу быть с женщиной, которая не расположена к любовным ласкам. Кроме того, расторжение брака станет невозможным, если у тебя появится ребенок.