Фрагменты (ЛП)

Она не знала, где это было, не помнила, как была сделана фотография, и с полной уверенностью считала, что не знала Нандиту до Раскола, но вот она — фотография. Ей было всего лишь пять лет, когда пришел конец света, на фотографии ей, наверное, четыре. Что это все означало? Кем на самом деле была Нандита и как она была связана с ПараДжен Неужели она в нем работала? А отец?

Кира знала, что он работал в офисе, но тогда она была слишком мала и теперь больше ничего не помнила. Если она действительно была Партиалом, было ли ее создание лабораторным экспериментом? Случайностью? Образцом? Почему Нандита ничего ей не говорила?

В некоторых отношениях, последний вопрос был самым главным. Кира прожила с Нандитой почти двенадцать лет. Если та знала, кем на самом деле была Кира — знала все это время и так ничего и не сказала — то Кире это совсем не нравилось.

От этих мыслей ей стало плохо, как и чуть раньше на улице.

«Я — пустышка, — подумала Кира. — Я — искусственно созданная структура, которая считает себя личностью, человеком. Я такая же фальшивка, как отделка из искусственного камня на этом столе».

Она вошла в приемную офиса и коснулась шелушащегося покрытия стойки администратора: прессованные пластиковые доски были покрыты винилом. Стол был едва ли натуральным, но все же существовал. Кира подняла глаза, заставляя себя забыть о беспокойствах и сосредоточиться на своей задаче.

Приемная была просторной для Манхэттена; обширная комната была заставлена потрескавшимися кожаными диванчиками и какой-то структурой из грубого камня, которая раньше, возможно, была водопадиком или фонтаном. На стене за стойкой был помещен массивный металлический логотип ПараДжен, такой же, как на здании с фотографии.

Кира открыла рюкзак, вытащила из нее аккуратно сложенное изображение и сравнила картинки. Идентичны. Она положила фотографию обратно и обошла вокруг стойки, стала осторожно перебирать разложенные на ней бумаги.

Подобно лестнице, эта комната была относительно изолирована и, таким образом, не испытала на себе воздействий среды. Бумаги были старыми и пожелтевшими, но оставались нетронутыми и в некотором порядке. Б ольшую их часть составляла малозначимая ерунда — телефонные книги, рекламные брошюры компаний и книга в мягкой обложке, которую когда-то читала дежурная администратор. Она называлась «Люблю тебя до смерти», а на обложке был изображен запачканный кровью кинжал.

Возможно, не самое политически верное чтение для времен конца света, но, с другой стороны, когда случился Раскол, администратора здесь и не было.

Ее, должно быть, эвакуировали, когда РМ вступил в полную силу, или когда его только выпустили, или даже, возможно, в самом начале войны с Партиалами. Кира постучала пальцем по обложке; закладка отмечала, что книга была прочитана почти на три четверти. Администратор так никогда и не узнала, кто и кого любил до смерти.

Кира снова посмотрела в служебник и обнаружила, что некоторые четырехзначные телефонные номера начинались с единицы, а некоторые — с двойки.

Может быть, офис занимал в этом здании два этажа? Кира пролистала справочник и нашла в конце раздел с более длинными номерами, каждый из которых состоял из десяти цифр. Некоторые начинались с 1303, другие — с 1312.

Она знала из разговоров с теми, кто помнил старый мир, что это были коды для разговоров с другими частями страны, но она не имела ни малейшего понятия, с какими, и справочник ничего по этому поводу не сообщал.

В углу стойки аккуратной стопочкой лежали брошюрки, обложки которых были украшены двойной спиралью и изображением здания с фотографии Киры, но снятого с другого угла.

Кира взяла в руки одну брошюрку, чтобы рассмотреть получше, и увидела, что фоном служили похожие здания, среди которых выделялась высокая башня; казалось, она построена из огромных стеклянных кубов. Плавным шрифтом внизу обложки значилось: «Станем лучше, чем мы есть».

Страницы издания были заполнены фотографиями улыбающихся лиц и презентациями генетических модификаций: косметических модулей для изменения цвета глаз или волос, целебных модулей для излечения врожденных заболеваний или повышения иммунитета к другим болезням, рекреационных модулей, обещающих сделать ваш живот более плоским, грудь крупнее, увеличить силу или скорость движений, усовершенствовать органы чувств или скорость реакции.

Генетические модификации были столь популярны до Раскола, что присутствовали почти у всех выживших на Лонг-Айленде. Даже детям эпидемии, которые были слишком малы во время Раскола, чтобы помнить что-либо о жизни до него, было сделано при рождении некоторое количество генетических изменений.

Вживление модулей было стандартной процедурой в госпиталях по всему свету, и многие из концепции разработал ПараДжен. Кира всегда считала, что у нее были базовые для новорожденных модули и, может, что-нибудь еще. Раньше она задавалась вопросом, бегала ли быстро из-за доставшейся ей от родителей ДНК или потому, что так было определено введенном в раннем возрасте генетическим модулем. Теперь она знала: дело было в том, что она — Партиал.

Созданный в лаборатории идеал человека.

Во второй половине брошюры определённо говорилось о Партиалах, хотя там они назывались «биосинтами», и их «моделей» было гораздо больше, чем Кира ожидала найти.

Военные модели были представлены в самом начале, но скорее в качестве успешного проекта, чем как доступный к приобретению продукт: миллион успешных полевых испытаний флагманской технологии. Конечно, можно было купить модель солдата, но речь в брошюре велась о других, менее похожих на людей версиях одной и той же технологии: суперумные Сторожевые псы, гривастые львы, сделанные достаточно послушными, чтобы держать их в качестве домашних любимцев, и даже нечто под названием «МойДракон™», имеющее вид длинной крылатой ящерицы размером с домашнюю кошку.

Последняя страница рекламировала новый тип Партиалов — охранник-телохранитель, созданный на основе солдата, но обладающий улучшенным внешним видом.

«Это то, чем я являюсь? Телохранительница, сексуальная рабыня, или до чего ещё эти продавцы могли додуматься?»

Она снова просмотрела брошюру в поисках любой зацепки, относящейся к ней, но ничего не нашла. Отбросив эту брошюру, Кира подняла следующую, но оказалось, что они все имеют одинаковое содержание при разной обложке. Она отбросила и эту брошюрку и выругалась.

«Я не просто товар из каталога, — сказала она себе. — Меня создали с какой-то целью.

Целью, ради которой Нандита оставалась все это время со мной и присматривала за мной. Кто я — крот? Подслушивающее устройство? Наемная убийца? Та ученая-Партиал, которая схватила меня, доктор Морган... когда она поняла, что я такое, она едва не взорвалась и так занервничала. Она напугала меня больше, чем кто бы то ни было еще в моей жизни, а ведь одна лишь мысль о том, кем я могу быть, ужаснула ее.

Меня создали с какой-то целью, но была ли эта цель благой или злой?»

Каким бы ни был ответ, она точно не найдет его в рекламной брошюре компании. Кира взяла одно издание и засунула его в сумку, на тот случай, если оно когда-нибудь пригодится, затем подхватила винтовку и направилась к ближайшей двери.

Вряд ли здесь, наверху, осталось что-то опасное, но... тот дракон с картинки добавил ей беспокойства. Кира никогда не видела драконов в живую — ни драконов, ни львов, ни чего-нибудь еще в том же духе, но осторожность не повредит. Она находилась в логове врага.

«Они — искусственно выведенные виды, — сказала она себе, — созданные как зависимые, послушные питомцы. Я никогда их не видела потому, что они все мертвы; другие, настоящие животные, которые знают, как выживать в дикой природе, охотились на них, и это привело к их вымиранию».

Однако вместо того чтобы успокоить, эти мысли лишь ещё больше расстроили её. Вероятно, она ещё найдёт целые комнаты, полные тел — здесь умерло так много людей, что город можно было считать могилой. Она положила ладонь на ручку двери, собрала всю свою смелость и толкнула.