Страница 59 из 64
Рамон кивнул и дважды постучал в массивную дверь.
— Это ты, Уилкинс? — донесся голос изнутри.
— Впусти меня, — тихо сказал Рамон. Как только дверь распахнулась, он ударил охранника стволом ружья.
— Забери у него ключи, — распорядился Рамон, и Игнасио достал связку из кармана распростертого на полу мужчины.
— Дон Рамон!
Педро Санчес, Сантьяго Гутиерес и еще два ковбоя ухватились за прутья камеры.
Испанец улыбнулся: слава Господу, пока с ними все в порядке.
— Рад видеть вас, compadres.
— А нам еще приятнее видеть тебя, мой друг, — ответил Педро.
Игнасио повернул ключ, дверь открылась, и мужчины вышли из камеры.
— А как насчет Анхела? — спросил Педро, заметив колебания Рамона.
— Следовало бы отправить его на виселицу.
— Si, но я думаю, что ты так не поступишь.
Рамон кивнул:
— Ты прав.
Пройдя в конец коридора, он отпер дверь камеры, где сидел Анхел, потом молча вернулся к друзьям.
— Vamonos, amigos[62]. Мы и так уже задержались. — Не посмотрев, следует ли за ними Анхел, он вскочил на коня. — Мы поедем по старому руслу, которое огибает город. Когда окажемся на безопасном расстоянии, вы отделитесь от нас и направитесь в горы.
Четверка оседланных лошадей ждала узников, и те быстро последовали за Рамоном, поскакавшим к высохшему руслу реки.
«Я не успею!» Эта мысль терзала Кэрли, когда она мчалась на лошади по площади перед миссией. Неподалеку от дверей церкви она остановила кобылу и соскочила с нее, но, потеряв равновесие, упала и подвернула ногу.
По-мужски выругавшись, девушка подобрала платье и быстро заковыляла к лестнице, ведущей на хоры и к колоколам campanario — церковной колокольни. Она заметила Рамона в тот момент, когда он выезжал из города. Не успев остановить мужа, Кэрли могла лишь предупредить его об опасности.
Она сознавала, что ее дерзкий план подвергнет Рамона еще большей опасности, но иного выхода не было.
Кэрли взмолилась о том, чтобы муж понял, что означает ее предупреждение.
Морщась от боли при каждом шаге, она поднялась по лестнице, посмотрела на три колокола, схватила ремень, соединенный с языком верхнего, и начала звонить.
Громкий звон наполнил церковную площадь и разнесся по улицам, разбудив удивленных горожан. В такой час колокола обычно безмолвствовали, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.
Услышав звон уже на окраине города, Рамон выругался. Через несколько секунд весь город узнает о побеге. Шериф и его люди бросятся в погоню. Испанец нахмурился. Странно. Почему о тревоге извещают звоном колокола? Какая ирония судьбы! Сначала этот звон погубил Андреаса, теперь, похоже, пришел его черед.
Сердце Рамона сжалось от недоброго предчувствия. А ведь русло реки уже близко! Еще несколько секунд, и они скрылись бы из виду!
— Стойте! — вдруг крикнул он и поднял руку. — Мы поедем другой дорогой, через площадь, вниз к реке. Скорее!
Никто не потребовал объяснений. Все полагались на интуицию Эль Дракона, не раз выручавшую их. Значит, и сейчас она указала им путь к спасению.
Мужчины повернули коней, пришпорили их бока, и те понеслись во весь опор. Прогремел ружейный выстрел, потом второй, третий. Стреляли не в городе, а где-то за спинами беглецов. Оглянувшись, Рамон увидел отряд всадников, мчавшихся от русла к городу. Его люди открыли ответный огонь, не сбавляя скорости. Один ковбой упал, другому пуля угодила в плечо, но он продолжал скакать.
Рамон выхватил пистолет, обернулся и выстрелил, срезав одного всадника. Игнасио ранил другого. Они промчались мимо церкви. Те, кто скакал впереди Рамона, уже начали спускаться к реке. Но испанец не последовал за ними. Скрывшись от преследователей, он повернул Вьенто, прильнул к его шее, понесся влево и вскоре оказался в тылу миссии.
Приближаясь к высокой колокольне, он увидел то, что и предполагал. Его жена, хромая, спешила к своей светло-гнедой лошади.
— Рамон! — крикнула она, увидев его. Он спешился, подбежал к ней и подсадил в седло прежде, чем она успела снова раскрыть рот.
— Скачи, Кэрли, вдоль высохшего русла. Там уже никого нет, я поеду за тобой.
Она послушно устремилась вперед. Выстрелы все еще гремели с разных сторон, хотя и реже. Беглецы рассеялись, их преследователям пришлось поступить так же.
Рамон торжествующе улыбнулся. Его ковбои — лучшие в мире наездники! Он не сомневался, что в скачке, где ставкой была жизнь, калифорнийцы одержат победу.
Взглянув вперед, испанец увидел, как жена, пригнувшись к шее лошади, несется во весь опор по руслу. Темно-фиолетовое платье развевалось на ветру. Кэрли сидела в седле гордо и уверенно. Несмотря на тревогу за жену, Рамон улыбнулся, радуясь ее успехам, сократил дистанцию между ними и прикрыл Кэрли от возможного преследователя.
Поворот, ведущий из города в безопасное место, остался позади, когда они услышали топот копыт. Прогремел выстрел, пуля просвистела возле головы Рамона. Тут же последовали другие выстрелы.
— Скачи быстрее! — крикнул Рамон Кэрли, вытаскивая свой пистолет. Он выпустил в преследователя три пули — раненный в плечо мужчина, сделав ответный выстрел, упал с лошади.
Рамон застонал от боли: пуля угодила ему в спину и вышла через грудь. Он едва не вылетел из седла.
— Рамон! — в ужасе закричала Кэрли и, повернув лошадь, помчалась к мужу.
— Надо ехать дальше, — с трудом проговорил он. — Мы еще не скоро будем в безопасности.
— Но ты ранен!
— Мы остановимся, как только окажемся в безопасном месте.
— Но тебе нужен доктор!
— Мы должны ехать, querida. Другого выхода нет.
— Ты выдержишь?
Он мрачно улыбнулся, стараясь преодолеть головокружение:
— Не бойся, Кэрли. Мне есть ради чего жить. Я выдержу.
Они не останавливались, пока не въехали в горы. Понимая, что этому времени ковбои уже рассеялись, Рамон направился в Лас-Алмас.
Страдая от мучительной боли в спине и груди, испанец бросил взгляд на жену, скакавшую рядом с ним. Ее лицо было напряженным и встревоженным. Остин и его люди устроили засаду. Еще несколько секунд, и ковбои угодили бы в нее. Если бы Кэрли не зазвонила в колокол, они все погибли бы. Подумав об этом, испанец упал с коня.
— Рамон!
Натянув поводья, Кэрли спрыгнула с лошади и . опустилась на колени перед мужем. Он был еще в дознании, но оно явно покидало его. Пошевелившись, Рамон застонал:
— Господи!..
— Не двигайся, — сказала Кэрли, сдерживая слезы и стараясь не выдать страха. — Лежи так, я постараюсь унять кровотечение.
Он с трудом откинулся на спину и лежал, тяжело дыша. Кэрли дрожащими руками расстегнула его рубашку. О Боже, сколько крови! Выше сердца — темнело пулевое отверстие, по спине тоже струилась кровь. Это опасное ранение угрожало жизни Рамона, однако Кэрли отогнала ужасную мысль. Они проделали слишком длинный путь, слишком много страдали! Господь, которого она так любила, должен проявить милосердие.
— Отдохни, дорогой, — тихо произнесла девушка. — Все будет хорошо.
Дрожащими руками она задрала подол платья и начала торопливо рвать на полосы нижнюю юбку. Сделав подушечку из одной полосы, Кэрли прижала ее к выходному отверстию на груди. Рамон снова застонал.
— Пуля прошла… навылет, — сказала Кэрли, видя, как страдает муж и едва сдерживая слезы. — Хорошо, если нам удастся остановить кровотечение.
Слово «если» внушает ужас, когда любимому угрожает смерть.
«Господи, — взмолилась она, — я сделай все что угодно, но только не дай Рамону умереть!»
— Мне надо чуть передвинуть тебя. Постараюсь не причинить тебе боли.
Она бережно повернула — его на бок, прижала тампон к входному отверстию на спине и закрепила временную повязку полосой ткани, обмотав ее вокруг широкой груди Рамона. Руки ее дрожали так сильно, что она с трудом завязала узел. Рамон обхватил ее запястье:
62
Пошли, друзья (исп.)