Опасные страсти

Адриан кивнул. Сейчас у него больше не было вопросов.

— Спасибо, полковник Шульц. Я благодарен вам за помощь.

— Не за что, полковник. Пожалуйста, передайте мои соболезнования семье погибшего. Карл Таубер был замечательным офицером и достойным человеком. Если я могу сделать что-нибудь еще, дайте мне знать.

Адриан расстался с Шульцем, заинтригованный, но и обеспокоенный тем, что ему удалось узнать. Если Таубера убили у постоялого двора Рейсса, там же, где погиб курьер Ястреба, значит, тут должна быть какая-то связь. Но какое отношение к этому имеет Бекер? По словам Шульца, в тот вечер майор был у друзей.

Какова бы ни была роль Бекера, его причастность к этому делу вызывала беспокойство Адриана. Не нравилось ему и то, что Элисса продолжала проводить с майором время, добиваясь его расположения. Она верно угадала, что в отношениях с Бекером можно рассчитывать только на дружбу. Адриан и сам понял бы это, не будь он столь чертовски ревнив.

Бекер казался загадочным, таинственным человеком, и Адриану все больше хотелось узнать, что кроется за его невозмутимостью, способной привести в бешенство кого угодно. У майора было мало друзей, но свои обязанности он всегда выполнял очень добросовестно.

Во время похода он несколько раз в одиночку покидал лагерь и возвращался поздно, около полуночи. Адриан следил за ним и, прячась в тени, наблюдал за Бекером, входящим на придорожный постоялый двор по пути следования армии, однако ничего подозрительного не замечал. Майор попросту усаживался в обеденном зале и потягивал пиво, устремив неподвижный взгляд в темный угол.

Вот и теперь, входя в маленькую походную палатку, которая теперь служила жилищем им с Элиссой, Адриан продолжал думать о Бекере. Элиссы в палатке не оказалось, но Адриан был даже доволен этим.

С тех пор, как она пустила его к себе в постель, между ними многое изменилось. Но Адриан продолжал испытывать тревогу. Он слишком увлекся Элиссой, чересчур сблизился с ней, а ведь до сих пор он держался настороже и не допускал ничего подобного.

Подумав об этом, Адриан вздохнул. Будь он моложе… будь он другим человеком…

В его жизни было время, когда они могли бы поладить, была пора, когда он жаждал женской любви. Когда-то он хотел иметь собственный дом и семью, иметь возможность самому строить свое будущее. Он только что вышел из детского возраста, был наивным зеленым юнцом, все еще не расставшимся с глупыми мечтами.

Ему едва исполнилось девятнадцать, когда он встретил Мириам Спрингер, очаровательную дочь лорда Оливера. Он полагал, что наконец нашел то, что так долго искал. Адриан ухаживал за ней, потом предложил выйти за него замуж. Он думал, что любит Мириам, и надеялся, что она сможет полюбить его.

Вспоминая об этом, Адриан поморщился. Мириам водила его за нос, а он смотрел ей в рот. Лишь в день свадьбы выяснилась горькая правда: он совершенно ей безразличен. Мириам растоптала его сердце своей изящной бархатной туфелькой, и Адриану совсем не хотелось вновь испытать такую же боль.

— Адриан! — Лучась улыбкой, Элисса появилась в крохотном импровизированном домике, таком маленьком, что ни Адриан, ни она не могли стоять внутри, выпрямившись во весь рост. — Я весь вечер тебя ищу. Где ты был?

— Встречался с полковником Шульцем, командиром Карла.

В голубых глазах девушки промелькнуло страдание.

— Что он сказал?

Адриан сел на постель, в которой они спали вдвоем, и, усадив рядом с собой Элиссу, вкратце передал ей содержание беседы с Шульцем, не забыв о его похвале Карлу и упомянув о заведении Рейсса.

Элисса смахнула слезу.

— Как ты думаешь, что бы это значило?

— Понятия не имею. Между убийствами прошло несколько месяцев. Полагаю, твой брат обнаружил, что на этом постоялом дворе часто появляется курьер Ястреба. Должно быть, кто-то обратил внимание на расспросы Карла и убил его. Почему несколько месяцев спустя был убит курьер, я не знаю. Возможно, кого-то обеспокоило, что он раскрыл себя. Если твой брат его заподозрил, те же подозрения могли возникнуть и у других людей.

— Может быть, это совпадение. Что, если хозяин заведения прав и курьера убили из-за жульничества в картах?

Адриан задумался над словами Элиссы. Такое вполне могло случиться, хотя ему было трудно поверить в подобные совпадения. Он притянул девушку к себе и осторожно заложил ей за ухо выбившийся из прически локон.

— Я еще раз проследил за Бекером.

— Вот как?

Адриан кивнул:

— Он поступил точно так же, как делал до сих пор, — отправился в ближайший кабачок на постоялом дворе и сидел там с кружкой пива.

— Вероятно, он кого-нибудь ждет, но тот пока не появился.

— Я тоже так подумал. К сожалению, мы не в силах подтвердить свои подозрения, пока не застанем их вдвоем.

— Может быть, тебе удастся что-нибудь выяснить сегодня вечером.

Адриан вскинул бровь:

— Сегодня вечером?

Элисса едва заметно улыбнулась кончиками губ.

— Я предложила майору сыграть в шахматы. Судя по всему, перспектива выступить против женщины показалась ему забавной. Я уверена, он считает, что у меня нет против него ни малейших шансов.

— Полагаю, он будет удивлен.

— Еще бы, — улыбнулась Элисса. — Мой отец был прекрасным шахматистом и великолепным учителем. Постараюсь не обыграть Бекера в первой же партии.

Адриан рассмеялся:

— Я буду помнить об этом. Если ты действительно такой сильный соперник, я и сам не откажусь от игры. Элисса быстро прикоснулась губами к его щеке.

— Ловлю тебя на слове. Я постараюсь расположить доску таким образом, чтобы Бекер не видел своей палатки, а ты в темноте сможешь незаметно проскользнуть внутрь.

Адриан улыбнулся, с удовольствием наблюдая за возбуждением, которое читалось на лице девушки.

— Так и быть. Надеюсь, нам повезет. У нас остается совсем мало времени.

Однако и на этот раз им не повезло. Обстановку в палатке Бекера можно было назвать по меньшей мере спартанской. Адриан обнаружил там лишь смену одежды да кавалерийскую упряжь с седлом. В складной конторке майора лежала стопка писем, но все они были от матери. Бекер вел на редкость скромный образ жизни даже для мужчины, привыкшего к суровой армейской действительности.

Адриану оставалось лишь гадать, мог ли человек, напрочь лишенный стремления к самым элементарным удобствам, черпать наслаждение в рискованной игре лазутчика.

Горячее майское солнце заливало лучами длинную колонну солдат, устало шагавших по жаре. Безжалостный ветер, налетая с окрестных равнин, поднимал пыль из-под копыт лошадей и вздымал ее в воздух, покрывая пеленой измученных всадников.

Ведя за уздечку серую кобылу, Элисса шла в хвосте колонны вслед за фургоном обоза. Волосы и шею покрывала влажная испарина. Шагавшая рядом Нина выглядела ничуть не лучше. Пятилетний Тибор ехал на кобыле, горячий весенний ветер ерошил темные волосы мальчика и сдувал их ему на лицо. За спиной Тибора сидела его шестилетняя сестра Вада. Дневной переход был долгим и тяжким, дети страдали от пыли и очень устали. Обычно они путешествовали в фургонах, но от постоянных толчков на ухабах их укачивало, и Нина позволяла малышам часть пути преодолевать пешком.

— Большое спасибо, что посадила их в седло, — сказала она Элиссе, с мягкой улыбкой оглядывая брата и сестру. — Они обожают лошадей. Дома у них был собственный пони, красивый и белый, словно горный снег. Вада звала его Сали.

— Что с ним случилось? — спросила Элисса.

Оливковая кожа туго натянулась на безупречно изваянных скулах Нины.

— Он погиб в сражении при Ратисбонне. В конюшню, где мы его держали, угодило пушечное ядро. — Большие темные глаза девушки смотрели на сосны, полоской вытянувшиеся вдоль дороги. — Малыши тоскуют по Сали почти так же сильно, как по отцу. Им очень нравится ехать на вашей лошади. Это помогает им хотя бы на время забыть о своих горестях.

Сердце Элиссы мучительно сжалось. Она слишком хорошо знала, каково это — терять любимых.