Страница 18 из 75
— Как идут дела на заводе? — спросил Франсуа Алекса, когда Ники стала разносить первое блюдо: восхитительный суп из телячьей головы, напоминающий по вкусу черепаховый.
— Мои ожидания как будто оправдываются. — Алекс поднял глаза на Ники как раз в тот момент, когда она поставила перед ним позолоченную фарфоровую супницу. Хотя он и не произнес ни слова, девушка чувствовала, что его взгляд посылает ей теплое приветствие. — Это самая главная наша задача, и для ее выполнения я привлек самых лучших специалистов и рабочих.
— Я уверена, что все будет готово точно к сроку, — вставила Кларисса. — Алекс никогда не разочаровывает ожиданий.
— Да, на Алекса всегда можно положиться, — добавил Франсуа, даже не пытаясь скрыть свой сарказм.
— Ну почему вы ведете себя, как избалованный мальчик? — одернула его Кларисса. — Неужели у вас нет более подходящего занятия, чем отпускать язвительные реплики в адрес брата, который так старается вам помочь?
Франсуа побагровел.
— О да, он старается мне помочь… оставаться вечно хнычущим прихлебателем.
— Франсуа.
— начал Алекс.
— Не потакай ему, Алекс. Ты и без того слишком снисходителен. Будь он моим братом, я бы не давала ему ни цента.
Просто удивительно, как быстро приходят в чувство «хнычущие прихлебатели», когда оказываются на мели.
— Здесь неподходящее место для такого разговора, — тихо предостерег Томас Демминг.
Франсуа прочистил горло.
— Томас прав, — подтвердил он, впервые на памяти Ники выказывая себя зрелым мужчиной — Пожалуйста, прими мои извинения, Алекс. — Вместо враждебности мальчишески красивое лицо Франсуа выражало теперь что-то вроде раскаяния, а также другое чувство, которое Ники мысленно определила как отчаяние.
Когда Франсуа посмотрел на Алекса, его лицо уже успело принять выражение равнодушия Но Алекс, вероятно, почувствовал, какая буря в душе брата. Ему так и не удалось совсем скрыть ее. Все это не ускользнуло от внимания Ники. Что происходит между этими двоими? Понимает ли Алекс чувства брата или он в таком же недоумении, как и она, Ники.
Все время, пока подавали главные блюда жареное рыбное филе, глазированные французские булочки, жареную перепелку с» желе, — этот разговор, хотя и обрывочно, продолжался. Пока служанки подавали и убирали всю эту вкусную еду, Ники подливала воду в бокалы. Очередь как раз дошла до Клариссы, когда приземистый, средних лет негр, убирая тарелку Клариссы, опрокинул большую рюмку с недопитым белым вином, пролив несколько капель на абрикосово-желтую шелковую юбку Клариссы.
— Боже, какой недотепа! Ты кто? — Она стала яростно тереть белой льняной салфеткой юбку.
— Джошуа, мэм. Вы уж простите меня.
— Должна сказать, Алекс, что твоих слуг надо как следует вышколить.
— Должен напомнить тебе…
— Джошуа, ты будешь работать полный воскресный день, — перебила Кларисса. — Тогда в другой раз ты будешь осторожнее — В воскресенье у моего малыша день рождения, — взмолился Джошуа. — Я обещал ему…»
«
— Все в порядке, Джош, — сказал ему Алекс — Нет, не в порядке, — вмешалась Кларисса. — Твои слуги должны научиться вести себя. И чем скорее, тем лучше.
«Боже, кем она себя воображает?» Ники едва удержалась, чтобы не произнести эти слова вслух. Кларисса стала вновь выражать свое недовольство, и тут нервы Ники не выдержали.
С улыбкой мрачного удовлетворения она подняла кувшин и вылила его содержимое прямо на колени Клариссы Эндикот.
В комнате наступило глубокое молчание.
— Что?.. Что?.. — Кларисса вскочила на ноги, опрокинув на пол стул с высокой спинкой. — Кто эта… Кто эта… плохо воспитанная девчонка?
Выражение лица Алекса было прекомичное. Его явно разбирал смех, и в то же время он с трудом сдерживал ярость.
Франсуа и Томас, казалось, готовы были разразиться хохотом.
— Меня зовут Ники Стоктон. — Как ей хотелось бросить в лицо этой злобной женщине всю правду!
— Твои родители, должно быть, были дурно воспитанными невежами. — Кларисса яростно одернула юбки. — Сию же минуту извинись.
Еще миг назад Ники готова была извиниться. Это казалось такой пустячной платой за одержанный ею триумф. Но после того, как Кларисса так непочтительно отозвалась о ее семье, это стало невозможно.
— Нет, — только и сказала она.
— Что?
Ники посмотрела на Алекса, который сидел мрачнее тучи.
— Извинись, Ники, — решительно сказал он. — И отправляйся к себе в комнату.
— И не подумаю извиняться. Эта мерзкая женщина позволила себе дурно отозваться о моей семье. А уйти я готова.
С большим удовольствием. — И, прошуршав по-детски короткими юбками, она направилась к двери.
Отодвинув стул, Алекс встал.
— Ники! — крикнул он.
— Я не уеду, не получив извинения, — не унималась Кларисса.
— Обещаю, ты его получишь. — Алекс поспешил вслед за Ники и нагнал ее в буфетной. Не говоря ни слова, схватил ее за руку и потащил к себе в кабинет. Пропустив ее вперед, решительно закрыл дверь.
— Неужели я должен напоминать тебе, что в этом доме ты только служанка? — резко сказал Алекс.
— Я знаю, Алекс. Я просто не смогла стерпеть, что эта женщина…
Алекс выругался.
— Отныне будь любезна обращаться ко мне месье дю Вильер.
— Хорошо, месье. — Он был даже в большем бешенстве, чем она предполагала.
— Я не стану утверждать, что Кларисса никак не заслужила того, что с ней произошло. — Он почти улыбнулся. — Но не тебе решать, как поступить в таком случае. Кларисса Эндикот скоро станет моей женой. И тебе придется так или иначе уживаться с ней.
— И вам тоже, месье, — напомнила она.
— Совершенно верно. — Предстоящая женитьба, очевидно, не слишком-то его радовала. — А теперь ты пойдешь в столовую и попросишь прощения. На том и дело с концом.
— Я не могу этого сделать.
Глаза Алекса потемнели.
— Это еще, черт побери, почему? — Губы у него сузились, скулы подрагивали. Ники почувствовала старый знакомый страх.
— Потому что она оскорбила мою семью. Да и вообще она не заслуживает, чтобы у нее просили прощения. Я не намерена извиняться перед этой отвратительной особой. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
Алекс схватил ее за руки и подтянул к себе. Он смотрел на нее с такой суровостью, что у нее даже задрожали коленки.
— Я несу за тебя ответственность. Я дал слово, что ты извинишься, и тебе волей-неволей придется это сделать.
Николь покачала головой:
— Что бы вы ни делали, заставить меня извиниться невозможно. Хотите побейте меня, это все равно ничего не изменит Алекс, казалось, готов был убить ее.
— Побить тебя? Это самая превосходная мысль, которая когда-либо приходила тебе в голову.
Он оттащил ее к кожаному дивану перед камином. Ники сильно побледнела и, похоже, готова была лишиться чувств, но это не ослабило его решимости.
— Мне уже давно следовало это сделать, — сказал он, укладывая ее на колени и прижимая к своим мускулистым бедрам.
На этот раз она решительно отказывалась просить о снисхождении. Она почувствовала, как Алекс все выше задирает ее юбки… накрывая ее с головой. Ники закрыла глаза, одновременно испытывая смятение и решительность. Хорошо уже то, что она не съежилась, как обычно, от страха.
Не в состоянии сдержать ярость, Алекс крепче ухватил Ники за тонкую талию, занес руку, чтобы нанести первый удар. Рука повисла в воздухе. Алекс увидел перед собой не узкие, костлявые, а полные, соблазнительно округлые ягодицы.
Он уже давно заметил, как тонка ее талия, но даже не представлял себе маленьких, очаровательно округлых ягодиц, скрывавшихся под юбками.
Ники еще не женщина… и в то же время женщина. От этого просто с ума можно сойти, взбеситься. Алекс почувствовал, как прихлынула кровь к его паху, и это разъярило его еще сильнее.
Негодуя не столько на Ники, сколько на самого себя, он откинул юбки и поставил девушку на ноги.
— Тебе все равно придется извиниться, — сказал Алекс, подтаскивая ее к двери. — Миссис Линдер, — проревел он, — проследите, чтобы она не покидала этой комнаты, пока не надумает извиниться перед мадемуазель Эндикот.