Грешные обещания

Элизабет закрыла глаза и порывисто прижалась к Николасу.

— Сэр Реджинальд прав, — проговорила она. — Нас не должны видеть вместе, даже слуги. Это слишком опасно.

Сердце Николаса сжалось. Ему было наплевать на общественное мнение, но он беспокоился за Элизабет. Если узнают, что она является любовницей подозреваемого в убийстве, ее смешают с грязью. Какой же он дурак и эгоист! Упорно желает держать ее при себе, зная, какими губительными могут оказаться последствия этого.

А что будет с Мэгги? Неужели его сестре предстоит вновь быть замешанной в скандале? На сей раз ее доброе имя не удастся восстановить, и ни один порядочный мужчина после всего произошедшего не осмелится жениться на ней.

— Вы, конечно, правы, — сказал он адвокату. — Мне не стоит встречаться с Элизабет ради нее самой. Я буду держаться от нее подальше до тех пор, пока дело не будет закрыто.

Сэр Реджинальд кивнул.

— В таком случае на сегодня это все. Самое лучшее, что вы все можете сделать, это попытаться намного отдохнуть. Нас ждут нелегкие испытания. — И, искоса взглянув на Ника, сказал Элизабет: — Лорду Рейвенуорту понадобится ваша сила. ***

Потянулись тоскливые дни полной изоляции. Приглашения перестали поступать. С визитами тоже никто не ездил. Время, когда Мэгги наслаждалась обласканностью великосветского общества, закончилось. Она не думала, что станет скучать по шумной светской жизни, но оказалось — скучает. И, как ни хотелось ей в этом признаваться, но больше всего она тосковала по Эндрю Саттону, маркизу Тренту.

Вечером, когда долгий летний день сменился сумерками, Мэгги зашла в гостиную, села за фортепьяно и начала играть. Раньше, до того как уйти в монастырь, Мэгги очень любила музицировать, частенько разучивала новые пьесы, с наслаждением извлекая из инструмента новые мелодии.

Но сейчас без практики пальцы стали неуклюжими, Мэгги то и дело ошибалась, запиналась на каждой ноте, однако упорно продолжала свое занятие. Ей необходимо было расслабиться, отвлечься от грустных мыслей о брате, о леденящем душу страхе за его дальнейшую судьбу.

Сегодня вечером его не было дома, и Мэгги понятия не имела, куда он отправился.

То, что не к Элизабет, — это точно. Он твердо решил с ней не встречаться, больше не доставлять ей страданий.

Мэгги играла не отрывая глаз от клавиатуры, изо всех сил стараясь сосредоточиться. Звук неверно взятой ноты совпал с громким стуком в дверь. Раздраженно вздохнув, не зная, сердиться ли ей, что ее прервали, или радоваться тому, что не нужно больше заставлять себя играть, Мэгги направилась к двери гостиной и открыла ее.

На пороге стоял Пендергасс.

— Прошу прощения, миледи, прибыл его светлость герцог Белдон. Он желает знать, может ли он переговорить с вами.

Сердце Мэгги тревожно заныло. Не случилось ли чего-нибудь с Ником?

— Прошу вас, проводите его ко мне, Пендергасс.

— Слушаюсь, миледи.

Рэнд вошел, как всегда, стремительно.

— Ваша светлость, что-нибудь случилось? Что-то с Николасом?

Взяв Мэгги за руки, чувствуя ее волнение, Рэнд наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Не волнуйтесь, моя дорогая, с Ником все в порядке. Я пришел повидаться с вами, только и всего. Ник говорил мне, что вы сегодня вечером собирались быть дома. Я, конечно, должен был бы предупредить вас о своем визите, но надеюсь, вы простите мне мою бесцеремонность, поскольку причина, приведшая меня сюда, одинаково важна для нас обоих.

— Ну что вы, ваша светлость. Вы же знаете, что в Нашем доме вы всегда желанный гость.

— Зовите меня Рэнд, — проговорил герцог, — как всегда звали. А сегодня у нас с вами еще меньше причин, чтобы вести себя официально.

Мэгги снова охватило беспокойство.

— Я сейчас прикажу прислуге принести чаю… Рэнд, или, может быть, предпочтете что-нибудь покрепче?

— Пожалуй, что-нибудь покрепче. Стаканчик бренди, например. А вы, быть может, выпьете вишневого ликера?

Не дожидаясь ответа, он подошел к буфету и налил напитки. Мэгги едва сдержала улыбку. Не в характере Рэнда было дожидаться, пока кто-то что-то за него сделает, если он мог это сделать сам.

Он вручил Мэгги ликер, и она с наслаждением вдохнула густой аромат.

— Может быть, присядем? — предложил он.

Мэгги послушно опустилась на софу, и Рэнд уселся рядом. Взгляд его упал на столик с мраморной столешницей, на котором лежало несколько газет. Протянув руку, он взял верхнюю. Ею оказалась «Уайтхолл ивнинг пост». На первой полосе сразу бросался в глаза крупный заголовок — «Поиски продолжаются. Неужели Рейвенуорт снова оказался убийцей?».

— Газетчики, похоже, так и норовят уколоть Ника побольнее, — заметил Рэнд, с отвращением швырнув газету на столик.

— Это верно. Дай им волю, они бы уже давно его распяли, — с горечью сказала Мэгги.

Она не стала говорить о том, что журналисты уже не раз за последнее время смаковали подробности произошедшего девять лет назад так называемого убийства Стивена Хэмптона, не обходя молчанием причины трагедии. И ее, Маргарет Уорринг, имя снова смешали с грязью.

— Я и пришел к вам в основном потому, что намереваюсь заткнуть рот презренным сплетникам.

Мэгги отвернулась. Ей неприятно было говорить на эту тему. Слышать, как люди перешептываются у нее за спиной, чувствовать на себе любопытные и презрительные взгляды прохожих. Впервые за последнее время Мэгги вспомнила о том, зачем она ушла в монастырь. Его толстые стены защищали ее от людской ненависти.

Рэнд широко улыбнулся, и на щеке его появилась ямочка.

— Но я пришел к вам не только из-за сплетников, но и ради самого себя. Мне нужна жена, и я успел убедиться, что вы великолепно подходите на эту роль. И я надеюсь, что вы согласитесь выйти за меня замуж.

Если бы в этот момент разверзлись небеса, Мэгги не была бы настолько поражена.

— Боже правый, Рэнд! О чем это вы говорите?

— Простите мне мою бестактность, леди Маргарет, но я прошу вас стать моей женой, следующей герцогиней Белдон.

Мэгги рот раскрыла от удивления. Она взглянула на такое милое, знакомое лицо Белдона и тотчас поняла, зачем он это делает. На секунду ей ужасно захотелось ответить согласием, сказать, что она любит его, поверить в его любовь.

Впрочем, о чем это она? Ведь никакой любви к Рэнду она не питает, равно как и он к ней.

Мэгги коснулась его руки, такой сильной и такой нежной.

— Рэнделл Клейтон, вы мой самый добрый, нежный, преданный друг, лучше которого и желать нельзя. Мы с братом — самые счастливые люди на свете, потому что у нас есть вы.

— Значит, вы согласны? Очень хорошо. В таком случае я завтра же объявлю о нашей помолвке.

Мэгги рассмеялась:

— И в то же время вы самый самонадеянный, деспотичный, властный мужчина, какого я когда-либо знала. Вы еще хуже, чем мой брат.

Рэнд схватил руку Мэгги и прижал ее к своей груди.

— Мэгги, радость моя, вы разбиваете мне сердце.

Мэгги тихонько хмыкнула:

— Вы же знаете, что это правда. И мой ответ — нет. Я не выйду за вас замуж. Я не сделаю такого со своим дорогим другом.

Рэнд нахмурился:

— Я приехал к вам до того, как поговорил с вашим братом. Мне казалось, что вы в состоянии сами принять решение. Оказывается, я ошибся. Быть может, если я переговорю с Ником, он сумеет убедить вас…

— Нет. Мой ответ останется неизменным. Вы мне очень нравитесь, ваша светлость. Я понимаю, что вы делаете мне предложение, чтобы помочь мне, и очень благодарна вам за это. Но я не стану вашей женой.

— Мэгги…

— Нет, Рэнд. Вы заслуживаете женщину, которая будет любить вас, как Элизабет любит Ника. Я же люблю вас как дорогого и верного друга.

Рэнд что-то проворчал себе под нос, а затем уже громче спросил:

— Вы уверены, Мэгги? Иногда и между друзьями может возникнуть любовь.

Мэгги улыбнулась. Внезапно перед глазами ее возникло лицо Эндрю Саттона. До убийства Рейчел они немало времени провели вместе, всегда в окружении друзей, никогда наедине, и тем не менее Мэгги казалось, что она ему нравится. Она закрыла глаза, пытаясь подавить возникшее вдруг острое чувство потери.