Страница 25 из 26
– Плохо, что эта комната расположена над кухней, – сказала Ута, – ночью оно придёт к нам снова…
– Может быть, дождь прекратится, и тогда мы сможем уехать, – с надеждой предположил Вольфгер.
– Хорошо бы, – кивнула Ута, – вторая ночь в этом доме может оказаться похуже первой. Теперь оно знает нашу защиту и постарается её обойти…
Они спустились вниз, и Вольфгер, подойдя к монаху, протянул ему икону:
– Вот, нашли наверху, я решил забрать, не висеть же ей в пустом доме…
Монах перекрестился, взял икону, всмотрелся в неё и побледнел.
– И здесь… – сказал он.
– Что – «и здесь»? – спросила Ута.
– Ничего, фройляйн, ничего… – ответил отец Иона, убирая икону в свой мешок. – Так…
Ута недовольно посмотрела на Вольфгера, но тот промолчал. Раз монах не хочет объяснять смысл кровавых слез на иконе, пусть так и будет.
Неожиданно на кухню ввалился гном. С его плаща лило, никаких дров при нём не наблюдалось.
– Ну, и где же дрова, ваше гномство? – насмешливо спросил Карл.
– В лесу кто-то кричал! – невпопад ответил гном. – Надо сходить, посмотреть!
– Кто кричал? – спросил Вольфгер.
– Откуда я знаю? Голос вроде женский или детский, – ответил гном. – В лесу вообще нелегко понять, кто кричит и откуда. Сначала что-то затрещало, как будто дерево рухнуло, а потом я услышал крик. Кажется, кого-то придавило…
– Может, это морок? – не обращаясь ни к кому конкретно, спросила Ута. – Место здесь нехорошее, всякое может быть…
– Надо взять лошадей и посмотреть! – настаивал гном. – Мало ли…
– Промокнем ведь до костей… – с неудовольствием сказал Вольфгер, – да и как мы будем искать это упавшее дерево? Ты хоть направление запомнил, Рупрехт?
– Вроде запомнил... – неуверенно ответил гном.
– В лесу звуки коварны, – покачал головой Карл, – они могут отражаться от деревьев, и тогда вообще не поймёшь, где кричали…
– Если никто не хочет идти со мной, я пойду один! – упрямо сказал гном.
Вольфгер вздохнул.
– Видно, делать нечего, придётся ехать, да и лошади, наверное, застоялись. Вперёд, господа мои, нас ждёт приятная прогулка! Ута, останься с монахом, тебе-то зачем мокнуть?
Когда они вывели лошадей из дома, дождь немного утих. Лошади прядали ушами и недовольно фыркали. Вольфгер кое-как устроился в отсыревшем седле, Карл посадил перед собой гнома.
– Ну, куда ехать? – спросил барон.
– Я шёл по тропинке, – пояснил гном, – вон туда, отошёл недалеко, а кричали, по-моему, вон оттуда…
Ехать было трудно, густой подлесок и бурелом мешали свернуть с тропы. Несколько раз Карлу проходилось прорубать дорогу секирой. Мокрое и скользкое дерево рубилось плохо, секира отскакивала, один раз гном чуть не получил обухом по лбу, после чего предпочёл слезть с лошади и идти пешком.
С полчаса они блуждали по лесу, гном иногда кричал, но крик вяз в сыром воздухе и оставался без ответа.
Они насквозь промокли, проголодались и уже собирались прекратить поиски и возвращаться в дом, как вдруг Карл сказал:
– Вон там, в кроне деревьев, как бы просека, видите? Дерево упало и переломало ветки вокруг, наверное, это там.
– Едем! – решил Вольфгер, – если и там никого не найдём, возвращаемся.
Но они нашли того, кто кричал сразу, как только подъехали к рухнувшему дереву. Человек лежал навзничь, придавленный к земле.
– Да он хоть жив? – спросил Карл, спрыгивая с лошади.
– Карл, давай попробуем приподнять ствол, а ты, Рупрехт, вытаскивай человека. Сможешь?
– Постойте, постойте, вовсе не надо поднимать ствол, да это вам и не по силам, – сказал гном. – Смотрите, кому-то здорово повезло: его не придавило стволом, а только прижало толстыми ветками. Если ты, Карл, обрубишь их секирой, мы сумеем освободить пленника и так.
Карл кивнул, отстегнул от седла секиру и несколькими сильными ударами обрубил ветки, прижимающие человека к земле. Вольфгер и гном наклонились над пленником дерева и за ноги вытянули его из-под ствола. Тот не шевелился, видимо, был без сознания. Спасённый был невысокого роста и довольно хрупкого телосложения, одет в совсем новую, добротную и дорогую одежду – кафтан, штаны в обтяжку и сафьяновые сапоги. Вольфгер осторожно взял его за плечи и, придерживая голову, перевернул на спину. Из-под упавшей шапочки хлынула волна длинных, блестящих, иссиня-чёрных волос. Это была девушка! Барон долго молча смотрел ей в лицо. Матовая кожа, нос с высокой переносицей, странный разрез закрытых глаз, чувственные губы. Сердце тяжело стукнуло. Перед ним лежал овеществлённый плод его детских грёз, ундина из озера.
– Клянусь бородой первого гнома, да ведь это эльфийка! – удивлённо сказал гном. – Странно, откуда она здесь? Господин барон, гляньте, а она жива?
Вольфгер нагнулся и положил руку на шею незнакомки. Кожа была тёплой, под пальцами билась жилка.
– Жива… – выдохнул он, – надо перенести её в дом.
Карл бродил вокруг дерева, пытаясь разобрать следы.
– Странно, – сказал он, – не могу понять, как она сюда попала. Вокруг упавшего дерева следы есть, а следов, ведущих к дереву, нет. Не с неба же она свалилась!
– Может, следы смыло дождём? – предположил Вольфгер.
– Одни смыло, а другие нет? Так не бывает, – возразил Карл. – И вещей с ней никаких нет, только мешочек у пояса. И потом, где её лошадь? Не пешком же она пришла в этакую глухомань? Ничего не понимаю…
– Ладно, потом разберёмся, – махнул рукой Вольфгер, – понесём её на руках или положим на лошадь?
– Я на руках донесу, – ответил Карл, – здесь недалеко, а девчонка, видно, не из тяжёлых. Позвольте, ваша милость, – и Карл взял девушку на руки.
Вольфгер с удивлением ощутил укол ревности. Ему было неприятно, что чьи-то руки дотрагивались до тела незнакомки.
***
Когда они, промокшие до нитки, вернулись в дом, на кухне уже было тепло и уютно – за дровами сходил отец Иона, а кресало, чтобы разжечь огонь, он позаимствовал в мешке гнома. Сырые дрова шипели и дымили, но всё равно, заброшенная кухня чужого дома уже казалась обжитой и родной – такова магия огня.
– Кого это вы принесли? – спросил монах, с любопытством заглядывая в лицо девушки.
– Да вот, в лесу нашли, её деревом придавило, – объяснил Вольфгер, – ран вроде нет, а в себя она почему-то не приходит. Ута, посмотри, а?
Ута подошла, заглянула девушке в лицо и поджала губы:
– Вы нашли и принесли в дом эльфийку, – неприязненно сказала она.
– Да, Рупрехт тоже сразу сказал, что она принадлежит к народу эльфов, – удивился враждебности Уты Вольфгер, – ну и что?
– Ровным счётом ничего, – сухо ответила Ута. – Кладите её на мою постель и подождите в соседней комнате, я её раздену и осмотрю.
Мужчины вышли.
– И всё-таки интересно, откуда здесь оказалась эльфийка? – задумчиво сказал Рупрехт. – Я слышал, что эльфы давно уже ушли из этого плана бытия, гномы не встречались с ними давным-давно, я, например, читал про эльфов только в старых книгах.
– Знаешь, я про гномов тоже только в сказках слышал, – усмехнулся Вольфгер, – а ты – вот он. Что-то в мире происходит, что-то сдвинулось. С начала путешествия мы уже встретили лесного гоблина, ведьму, гнома, теперь вот эльфийку…
– А кто ведьма? – немедленно заинтересовался Рупрехт.
– Ута, – коротко ответил Вольфгер.
– А гоблин где? – не отставал гном.
– Ты что, думаешь, я его в мешок посадил и с собой взял? – начал сердиться Вольфгер, – поговорили и разошлись.
– А какой он, лесной гоблин?
– На тебя похож, такое же маленькое чудовище, – не удержался и съязвил монах.
– Ну, люди по гномьим меркам тоже не красавцы, – необидчиво ответил Рупрехт. – Но господин барон совершенно прав. Что-то в этом мире серьёзно меняется, если нечеловеческие существа полезли из своих тайных убежищ…
Гном схватился за бороду и в задумчивости довольно сильно дёрнул себя за волосы.
– Смотри, оторвёшь, потом не вырастет, – предупредил Карл.
– А у тебя дёргай не дёргай – и так ничего не растёт! – окрысился гном.