Сальватор

Только он успел воткнуть вилку в ножку цыпленка и поднести к крылышку нож, как заскрипели петли двери соседа.

– Черт подери! – буркнул он, вставая из-за стола. – Мы, похоже, отправляемся на раннюю прогулку.

Бросив взгляд на настенные часы, он увидел, что они показывали четверть девятого.

– Хм! Н-да! – пробормотал он. – Не столь уж она и ранняя.

Господин Сарранти начал спускаться по лестнице.

Как и накануне вечером, Жибасье устремился к окну. Но на сей раз открывать его не стал, а только слегка раздвинул занавески. Но ждал он напрасно: господин Сарранти на площади так и не появился.

– Ах-ах! – сказал себе Жибасье. – Что же это он там внизу делает? Уж не расплачивается ли? Ведь не мог же он выйти так быстро, пока я подходил к окну… Если только, – подумал он, – ему не пришло в голову пройти вдоль стены. Но и в этом случае он не должен был уйти далеко.

И Жибасье, быстро открыв окно, свесился, чтобы осмотреть всю площадь.

Но не увидел никого, кто бы походил на господина Сарранти.

Он подождал минуты три-четыре и, не понимая, почему господин Сарранти все еще не вышел на улицу, собрался уже было спуститься вниз и порасспросить о нем прислугу. Но в этот самый момент увидел, что открылась входная дверь и господин Сарранти, перешагнув порог, снова направился, как накануне вечером, в сторону улицы Сент-Андре-дез-Арк.

– Догадываюсь, куда ты пойдешь, – прошептал Жибасье. – Снова на улицу По-де-Фер. Ты вчера уже поцеловал закрытую дверь, сегодня ты вряд ли будешь счастливее. Я мог бы и не идти за тобой, но долг прежде всего.

Схватив шляпу и кашне, Жибасье спустился вниз, оставив цыпленка нетронутым и благодаря Провидение за то, что оно заставляло его совершить эту маленькую утреннюю прогулку, чтобы нагулять аппетит.

Но, к его огромному удивлению, на последней ступеньке его остановил человек, в котором по лицу и облику Жибасье признал младшего чина полиции.

– Ваши документы? – спросил мужчина.

– Документы? – удивленно переспросил Жибасье.

– Черт возьми! – повторил полицейский. – Вы же знаете, чтобы жить в меблированных комнатах, надо предъявлять документы!

– Правильно, – сказал Жибасье. – Но только я не думал, что для того, чтобы приехать из Бонди в Париж, нужен паспорт.

– Если у человека есть в Париже квартира или он останавливается у приятеля, то паспорт ему не нужен. Но если он живет в меблированных комнатах, он должен предъявить паспорт.

– Совершенно справедливо! – сказал Жибасье, знавший по собственному опыту лучше, чем кто-либо, что для того, чтобы найти убежище, очень нужен паспорт. – Сейчас я вам покажу мои документы.

И стал рыться в карманах своего плаща из кастора.

Но карманы были пусты.

– Куда же это я подевал мои документы? – пробормотал он.

Полицейский сделал жест, который означал лишь одно: «Уж коли человек не может сразу же найти документы, значит, их просто нет».

И знаком приказал усилить бдительность стоящим у дверей двум мужчинам, одетым в черные плащи и держащим в руках толстые трости.

– Ах, черт подери! – произнес Жибасье. – Я вспомнил, куда я их дел, эти проклятые бумаги!

– А! Тем лучше! – сказал полицейский.

– Я оставил их в трактире на почтовой станции в Бонди, когда менял наряд нарочного на одежду ямщика.

– Что?! – переспросил полицейский.

– Ну да! – со смехом подтвердил Жибасье. – К счастью, мне документы эти совсем не нужны.

– Как это – не нужны?

– А просто так!

И шепнул полицейскому на ухо:

– Я свой!

– Свой?

– Да! И пропустите меня поскорее!

– Ах-ах! Вы, видно, торопитесь?

– Я должен кое за кем проследить, – сказал Жибасье и заговорщически подмигнул.

– Вы за кем-то следите?

– Я слежу за одним очень опасным заговорщиком.

– Правда? И кто же он?

– Черт вас возьми! Вы его видели: это тот человек, который только что вышел. На вид лет пятидесяти, усы с проседью, волосы ежиком, военная выправка. Вы его разве не видели?

– Видел!

– Так вот, – сказал со смехом Жибасье. – Вы должны были арестовать его, а вовсе не меня!

– Да, но поскольку у него документы были в полном порядке, я отпустил его. А поскольку у вас вообще нет никаких документов, я вас арестую.

– Как? Арестуете меня?!

– Конечно! А вы как думали, неужели мне что-нибудь помешает это сделать?

– Вы меня арестовываете?!

– А кого же еще!

– Меня, личного агента господина Жакаля?!!

– Докажите это!..

– Ладно! Доказать это мне будет совсем нетрудно.

– Тогда докажите немедленно!

– Да пока я буду это делать, – вскричал Жибасье, – человек, за которым я слежу, скроется!

– Понимаю. И вы бы тоже не прочь это сделать.

– Что? Скрыться? Да зачем же мне это нужно? Вы меня, очевидно, не знаете! Нет уж, я-то скрываться не стану. Я нахожу мое новое положение очень приятным…

– Ну, хватит болтать! – сказал полицейский.

– Как? Хватит болтать?..

– Да, хватит! Или вы следуете за мной, или…

– Или что?

– Или мы будем вынуждены прибегнуть к силе.

– Но ведь я вам уже сказал, – повторил, бледнея от злости, Жибасье, – что я являюсь личным агентом господина Жакаля.

Полицейский посмотрел на него с таким презрительным видом, словно хотел сказать: «Хлыщ ты болтливый!»

Потом пожал плечами и сделал знак полицейским в черных плащах прийти ему на помощь.

Те придвинулись с видом людей, привыкших к подобным упражнениям.

– Поостерегитесь, дружок! – сказал Жибасье.

– Я не считаю себя другом людей, у которых нет при себе документов, – ответил на это полицейский.

– Мсье Жакаль сурово накажет вас.

– Мне предписано доставлять в префектуру полиции путешественников, у которых нет паспортов. Поскольку у вас паспорта нет, я отведу вас в префектуру полиции. Все очень просто.

– Черт возьми! Я ведь вам сказал…

– Покажите-ка ваш глаз.

 – Глаз? – произнес Жибасье. – Ну, для младших чинов полиции, как вы, иметь один глаз достаточно, но для меня…

– Да, вижу, что у вас оба глаза на месте. Это хорошо. Значит, вы сможете узнать тот путь, по которому мы будем следовать. Вперед!

– Смотрите, вы сами этого захотели!

– Полагаю, что сам.

– В дальнейшем не вините никого в том, что с вами произойдет.

– Идем, идем! И так уже заболтались. Вы пойдете сами, или мне придется прибегнуть к силе?

И полицейский вынул из кармана красивые наручники, так и напрашивавшиеся на запястья Жибасье.

– Хорошо! – произнес Жибасье, осознав, в каком нелепом положении он оказался, и понимая, что оно могло стать еще нелепее. – Я следую за вами.

– В таком случае я имею честь предложить вам мою руку, а эти два господина составят ваш эскорт, – сказал полицейский. – Хотя, честно говоря, мне думается, что вы попытаетесь скрыться за первым же поворотом.

– Я выполнил свой долг, – сказал Жибасье, подняв руку, как бы призывая небо в свидетели того, что он боролся до конца.

– Пошли! Давайте вашу руку, и без фокусов.

Жибасье знал, каким образом рука арестованного ложится на руку человека, производящего арест. И поэтому не стал себя упрашивать, а облегчил задачу полицейскому.

Тот сразу же обратил на это внимание.

– Ага! – сказал он, – с вами это случается не впервой!

Жибасье посмотрел на полицейского взглядом человека, который думает про себя: «Ладно! Смеется тот, кто смеется последним!» А вслух произнес решительным голосом:

– Пошли!

Жибасье и полицейский вышли из гостиницы «Великий турок», держа друг друга под руку, как два старых хороших приятеля.

За ними следом направились два переодетых полицейских, которые изо всех сил делали вид, что они не принадлежат к обществу монсеньора.

Глава IV

Триумф Жибасье

Итак, Жибасье отправился с полицейским, или скорее полицейский повел Жибасье на Иерусалимскую улицу.