Страница 58 из 76
Намерению президента воспротивились практически все французские политические партии. Коммунисты и социалисты и так стояли в оппозиции к де Голлю с момента его вступления в должность. В 1960 году к ним присоединились радикалы. И вот теперь входящие в правящий блок «независимые» и представители Народно-республиканского движения (МРП) тоже выступили с резкой критикой политики генерала. Их давно не устраивала позиция, которую он занял внутри НАТО и «Общего рынка», а теперь еще и поправка к конституции. Раньше президент находился в зависимости от партий, так как именно из их представителей составлялась коллегия выборщиков, избирающих главу государства. Теперь же он фактически освобождался от их контроля.
В Национальном собрании кипели страсти. Согласно Конституции 1958 года отправить в отставку правительство депутатам было очень сложно. Для этого по крайней мере десятая часть их подписывала так называемую «резолюцию порицания». Если необходимые подписи собирались, вопрос выставлялся на голосование. Кабинету отказывалось в «доверии» только абсолютным большинством голосов. «Резолюция порицания» подавалась председателю Национального собрания не один раз, но при голосовании никогда не собирала абсолютного большинства. 5 октября 1962 года впервые в истории Пятой республики за нее было подано необходимое число голосов, и кабинет Помпиду был опрокинут. Так депутаты высказали свое недоверие политике де Голля. Однако президент, используя свое конституционное право, незамедлительно распустил взбунтовавшееся Национальное собрание. Всеобщий референдум назначили на 28 октября. Противники де Голля – социалисты, радикалы, МРП и «независимые» – объединились в Картель «нет». Одним из его лидеров стал Поль Рейно, который много лет назад так ревностно защищал военную доктрину будущего президента страны. Новая идея его бывшего протеже, а теперь всемогущего главы государства, явно пришлась председателю кабинета министров Третьей республики не по душе.
Старания Картеля «нет» не увенчались успехом. На референдуме 61,7 % французов дали положительный ответ. Так поправка к конституции об избрании президента республики всеобщим голосованием была принята. В ноябре прошли выборы в Национальное собрание. Голлистская партия получила 261 место. Жорж Помпиду опять сформировал кабинет, состоящий теперь только из представителей Союза за новую республику и небольшой части «независимых» во главе с Валери Жискар д’Эстеном, пожелавших остаться у власти. Коммунисты, социалисты и радикалы составили левую оппозицию, а МРП и «независимые» – правую.
Президент республики, одержав очередную победу во Франции, опять вернулся к внешней политике. В самом конце 1962 года предметом его забот стали отношения с Англией. Ее премьер-министр Гарольд Макмиллан в декабре прибыл в очередной раз в Париж. Он упорно настаивал на вступлении Великобритании в «Общий рынок». Де Голль категорически противился этому. Генерал не без оснований считал, что принятие Англии в ЕЭС означало бы введение в него сильного претендента на лидерство в Западной Европе, к тому же тесно связанного с Соединенными Штатами. Помимо того, он не хотел конкуренции со стороны Великобритании для французских товаров, главным образом сельскохозяйственных.
Де Голль припомнил Англии все ее грехи по отношению к Франции, заявив Алену Пейрефиту буквально следующее: «Наш исконный враг – это не Германия, а Великобритания. Начиная со Столетней войны и до Фашоды[47], она не переставала выступать против нас. После этого она с трудом сдерживалась, чтобы не сталкиваться с нами. А как она вела себя в межвоенный период?! Она запретила нам отреагировать на оккупацию немцами демилитаризованной Рейнской области. Она помешала нам воспрепятствовать вооружению Германии. Она бросила нас в Дюнкерке. Она играючи обстреляла наш флот в Мерс-эль-Кебире. Она предала нас в Сирии. Она постоянно блокируется с Америкой. Она хочет помешать нам хорошо вести дела в «Общем рынке». Да, она была нашей союзницей в двух мировых войнах, но никогда не желала нам добра»{523}. В январе 1963 года президент Франции решил рассчитаться с англичанами за все их прегрешения. Он наложил вето на вступление Великобритании в ЕЭС.
В том же месяце произошло знаменательное событие в истории отношений между Францией и Германией. Канцлер Аденауэр прибыл в Париж и 23 января в торжественной обстановке в Елисейском дворце подписал с президентом Франко-германский договор о сотрудничестве[48]. Он предусматривал проведение регулярных межправительственных совещаний на различных уровнях. Согласно договору главы государств и правительств должны были встречаться не менее двух раз в год, а министры иностранных дел и военные министры – по меньшей мере раз в три месяца. Франция и ФРГ перед принятием решений обязались консультироваться по всем важным проблемам внешней политики, прежде всего связанным с НАТО и «Общим рынком». В мае 1963 года Франко-германский договор ратифицировал бундестаг ФРГ, в июне – Национальное собрание Франции. В июле он вступил в силу. Чтобы подтвердить делом зафиксированное на бумаге, де Голль сразу же отправился с официальным визитом в Бонн. Напомним, что Германскую Демократическую Республику президент Франции никогда не признавал и не заключал с ней официальных дипломатических отношений.
Генерал был доволен позициями своей страны на международной арене. В начале 1963 года он заявил: «Каковы главные политические реальности? Прежде всего – Америка… Затем Россия… А третья международная сила? Это – Франция. В настоящий момент мы единственные, не считая американцев и русских, имеем национальные амбиции и с гордостью об этом говорим»{524}.
Принимал ли де Голль желаемое за действительное? Возможно. Однако под его руководством Франция постоянно заявляла о себе в полный голос и вела независимую, порой оригинальную внешнюю политику. В июне 1963 года президент объявил о выводе французского флота в Атлантическом океане и в проливе Ла-Манш из-под командования НАТО. В августе де Голль отказался подписать в Москве вместе с Советским Союзом, Соединенными Штатами и Англией договор о запрещении испытаний ядерного оружия. Объясняя свое решение, он указывал в письме Макмиллану, что Франция «начала гораздо позже реализацию программы, которая должна совершенно независимо привести ее к обладанию собственным атомным оружием, необходимым ей для обороны. Поэтому французское правительство не может прервать свои усилия в данном направлении, пока установленная им цель не будет достигнута»{525}.
Де Голлю не нравилось, что Соединенные Штаты постоянно наращивают военное присутствие в Южном Вьетнаме. Он считал, что его народ должен следовать собственной дорогой, а не быть марионеточным государством. Генерал хотел, чтобы Вьетнам, часть Индокитая, бывшей французской колонии, остался в сфере интересов его страны. 29 августа 1963 года де Голль выступил с декларацией, в которой указал на желание Франции видеть Вьетнам независимым и вести многостороннее сотрудничество с ним{526}.
После неудачи с «планом Фуше» по политической интеграции Европы Франция взялась вести активную экономическую политику внутри «Общего рынка». Она добивалась для себя преимуществ в сбыте сельскохозяйственной продукции. При заключении в конце 1963 года внутри ЕЭС договора по данному поводу ей это удалось.
Де Голль выступал за развитие отношений Франции со всеми странами, которые, со своей стороны, стремились к тому же. В мае 1963 года он посетил Грецию. В октябре президент Франции отправился в Иран, где его принял шах Мохаммед Реза Пехлеви. Главы государств наметили пути сотрудничества между двумя странами. Кроме Тегерана генерал побывал в Исфахане и Ширазе, где осматривал средневековые дворцы и мечети, а также на развалинах древнего Персеполя.